Спелое яблоко раздора - Марина Серова

Но тут я вспомнила, что в принципе этим делом больше не занимаюсь. Я вздохнула и сказала Артуру:

— Все это очень интересно, но, знаешь, ведь я больше не занимаюсь этим.

— Что? — Он удивился. Правда, вполне натурально удивился. Потому что подался вперед и так и вперился в меня горящими глазами. — Таня?! Как же так? Почему?

— А ты что, — спросила я, — не в курсе, что ли, что меня сегодня рассчитали?

— Кто? Нет. — Он покачал головой.

— Сергей Белостоков, мой заказчик. Он выплатил мне причитающийся остаток гонорара и сказал, что расследование могу не продолжать. — Я равнодушно пожала плечами. — Так что, Артур, ты слегка запоздал со своими интересными подробностями.

Он помолчал. Насупился, откинулся на спинку стула, нахмурился и закурил. Тут нам принесли наш заказ, и я позволила себе увлечься замечательно приготовленной сомятиной, Артур же на мясо никак не отреагировал. Я с удовольствием ела и поглядывала на него. Он сидел по-прежнему хмурый.

— Таня, если так, — наконец выговорил он, уже докурив, а я к тому времени расправилась с сомятиной, — то у меня к тебе предложение.

— Интересно, какое? — Я отодвинула тарелку, которую тут же унес официант, заодно сменивший нам пепельницу и принявший от меня заказ еще на один коктейль.

— Я хотел бы, чтобы ты все-таки довела это дело до конца, — выговорил он.

— Что? — переспросила я. — Ты в самом деле этого хочешь?

— Да, — твердо сказал он. — Потому что я не верю. Не верю Сергею и не верю, что Алекс сам. Не может этого быть.

— И ты, что же, — насмешливо уточнила я, — подозреваешь в убийстве Белостокова? Поэтому и собираешься меня нанять, чтобы я доказала, что это он? Так, что ли?

— Не совсем, — процедил Артур. — Я хочу, чтобы ты наконец-то выяснила всю правду, все, что случилось с Алексом, все, что происходило и до и после.

— Задача сложная, — усмехнулась я, закуривая. — Я несколько дней пыталась этим заниматься, но, понимаешь, Артур, я мало что узнала. Наоборот, чем дальше, тем сильнее все запутывается.

— Так ты что, не хочешь? — ахнул он. — Ты отказываешься? Но ты должна меня выслушать! Я действительно подозреваю, что здесь не обошлось без участия Сергея. — Он вздохнул. — И это не потому, что я испытываю к нему, скажем, не слишком теплые чувства. Это потому, что у него был мотив. И, может, Таня, здесь и без Лады не обошлось. И уж точно, одной из причин был этот мальчишка, то есть сын.

— Интересное кино, — вздохнула я. — А ты в курсе этой истории с лжеплагиатом?

— В курсе, — кивнул Артур. — И, на мой взгляд, это все нормально, я Алекса хорошо знал и вполне могу предположить, что он мог так поступить.

— Но, Артур, не кажется ли тебе, что он так решил поступить именно потому, что собирался покончить с собой?

— А Григорьев? — прищурившись, возразил Артур. — Что скажешь? Уж этот-то жук точно не собирался на себя руки накладывать!

А я вспомнила еще и о лжепатологоанатоме. Интересно, что там-то было на самом деле? И тут же все эти смерти, до странности похожие какие-то, до странности совпавшие, встали передо мной, так сказать, немым укором.

Я думала, и Артур не мешал мне, решив уделить пока внимание мясу. Я потягивала второй коктейль, поглядывала на него и хранила молчание. Мне нужно было выстроить логическую цепочку, но она не выстраивалась. Ничего я в этом деле не понимала. А сейчас вот Артур мне прямо так и говорит, что подозревать я должна Сергея. Еще и об этом я думала. Что ж, вполне можно было предположить, что он причастен. Но тогда зачем нанимал меня? И вообще, зачем я им? Они что, со своими дворянскими фанабериями решили моими руками друг с другом поквитаться? Не выйдет, господа хорошие!

— Не хочу, — сказала ему я. — Не хочу, ты меня понял?

Он даже жевать перестал.

— Не буду я с вами больше связываться. Надоели вы мне все хуже горькой редьки! Давайте сами друг с другом разбирайтесь, а я умываю руки, — устало договорила я и, в сердцах выудив из кошелька деньги, кинула их на стол.

— Таня! Не уходи! — тут же подскочил Артур, мало того, что подскочил, так еще и за руку меня схватить умудрился. — Помоги мне!

Я выразительно посмотрела на его руку, потом перевела взгляд на него самого.

— Нет, — сказала я, равнодушно покачав головой. — Я решила, что нет. Ничего о вас слышать не желаю. Достали. Убери руку!

— Это твое последнее слово? — уточнил он.

— Последнее, — решительно ответила я.

Он нехотя отпустил меня, и я ушла. Даже розы не взяла. Вышла из ресторана и решила прогуляться. Истинная правда! Достали они меня! Ну что ж, фиаско так фиаско, пусть это будет единственное расследование в моей карьере, которое я не довела до конца. Деньги я получила, так что не внакладе. А там… Ну и пусть уезжают в свою Москву, я уж как-нибудь здесь, по старинке.

Без работы не останусь. Я вспомнила про сегодняшнего дяденьку в аэропорту. Плевать на всех! Я была зла, разочарована, обижена и, похоже, изрядно пьяна. Хотя с чего бы это? Всего какая-то пара коктейлей.

Ладно, свежий воздух бодрит. И погодка замечательная. И не слишком поздно еще, только десять часов вечера. Прогуляемся немножко, потом такси возьмем. Народу в центре прямо как днем. Все гуляют. Я так и шла по проспекту. Просто шла, гуляла. Ни о чем не думала, старалась не думать. Особенно о Сергее. Достали меня все эти поэты. Ну их! Как с нормальными людьми, с ними нельзя. Не подерешься опять же, не выругаешься. Что за жизнь такая пошла?

Пусть сами разгребают все! А мне бы погони, да драки, да слежки. Вот это по-нашему, по-ивановски.

Я остановилась и, решив покурить, села на ближайшую лавочку, достала сигареты, вздыхая тяжело и сокрушенно. Что делать-то? Этому, как его, Мещерякову, что ли, звонить, чтобы отвлечься от неприятных мыслей? Дело на полдороге я уже бросила, да к тому же умудрилась стать любовницей заказчика. Зашибись они, отличилась по полной программе! Старею, что ли?

Я докурила и пошла в одну из подворотен, где, знала я, было «место для девочек». И только я туда завернула, а подворотня, к слову сказать, была неосвещенной, лишь лампочка небольшая на пятачке с голубой кабинкой, как сзади кто-то дыхнул мне в затылок, и не успела я даже обернуться — коктейли сделали свое дело, чтоб их! — как ощутила сильную боль в шее, и все… Амба, в глазах потемнело. Упала, так сказать, очнулась, гипс…

* * *

Конечно, когда очнулась, то гипса никакого не было. А были банальные веревки. «Вот это по-нашему», — подумала я, оглядывая свои ловко скрученные руки и ноги. И даже улыбнулась.

Я была мастерски привязана к стулу. Вот это я понимаю! Что, вспомним времена нашей молодости, Татьяна Александровна? Во рту, конечно, была какая-то гадость. Кляп то есть. Тоже довольно мастерски заткнутый. Профессионалы, наловчились, видать. Я оглядела помещение, назначенное мне тюрьмой. Ничего не поняла. Темно, только из окна за моей спиной лился неяркий свет уличных фонарей.

Комнатка небольшая. Из мебели — стол в одном углу, стул, на котором я сижу, в другом углу кушетка. Стены светлыми обоями оклеены. Интересно, где это я? Давешнего хмеля как не бывало. Вроде ничего не свидетельствовало об учиненном надо мной, бессознательной, насилии. Уже радует. Если не издевались и не убили, значит, чего-то от меня еще надо. А если чего-то надо, значит, можно поторговаться. Есть надежда остаться в живых.

От таких мыслей даже настроение поднялось. Теперь можно отвлечься от всяких там поэтических интриг и заняться делом куда поинтереснее — например, хотя бы попробовать высвободиться. А что? Идея хорошая. Сначала я, разумеется, попробовала выплюнуть тряпку, которая причиняла мне, пожалуй, самый большой дискомфорт. Увы, как-то не очень получилось. Ладно, что дальше?

Я поерзала на стуле, подергала веревки, плотно, но не туго стягивающие мои руки, заведенные за спинку, и ноги, привязанные к ножкам стула. Хм… Как бы так изловчиться-то? Я снова поозиралась по сторонам. Надо, надо освобождаться, а то я нервничаю, когда нахожусь в таком положении. Я попробовала подняться вместе со стулом. Как-то не очень получилось. Точнее, стул-то получилось сдвинуть, но только вместо того, чтобы подняться вместе с ним, я, пошатнувшись, вместе с ним упала, издав шум, на который и явились мои тюремщики. Собственно, один, но, как я поняла, самый главный. Ну, хоть чего-то добилась! А то как-то тоскливо сидеть в таком привязанном положении, с кляпом во рту и полном одиночестве. Напрягает.

Так вот, дверь открылась, ослепив меня светом. Я зажмурилась, выждала несколько секунд, чтобы глаза привыкли. Открыла их и посмотрела на мужскую, судя по габаритам, фигуру.

— А мы пытались сбежать, — ласково и насмешливо констатировал этот мерзавец, подходя ко мне. Голос показался до странности знакомым.

Он подошел, рывком поднял меня вместе со стулом и поставил на прежнее место. Не меня, разумеется, а стул. Я пригляделась к нему. Несмотря на то что источник света был за его спиной, когда он меня поднимал, все-таки попал в полосу от уличных фонарей. И кто бы сомневался, что раз уж он всплыл в этой истории, то мне рано или поздно с ним придется столкнуться! Кто бы сомневался, но только не я. Правда, по-другому я себе представляла наше свидание после стольких лет разлуки.