Наследник огня и пепла. Том I - Владислав Добрый

драки а хотят покоя и уютный загон, — заговорил третий. — Я вышел ночью ко двору. Вывалил своё хозяйство и пустил струю. За ночь землю покрыл иней, потому что это было высоко в горах. Моя струя попала на камень, и начала стекать по нему. И льдинки стали оттаивать, падая со звуком, похожем на бряцание серебра в руках нищего. Тихо-тихо, но с жадным предвкушением. И вдруг из под камня выскочила земляная мышь, запищала и кинулась на меня. Я тут же раздавил эту дуру каблуком, но до сих пор уверен, что в её писке было куда больше смыла и сердца, чем в этих твоих историях, Лардо.

— Тогда, может, в следующий раз тебе не стоит давить столь талантливых рассказчиков? — огрызнулся Лардо.

— Да, это моя ошибка. Но на мне все тот же сапог, которым я её раздавил. Правда, он молчит. Но я уверен, что мой сапог может промолчать любую историю лучше чем ты.

— В следующий раз пусть твой сапог прикрывает тебе спину, — уже спокойно сказал Лардо. Это послужило сигналом для остальных голосов заткнуться. Я все чаще замечал — опасные люди становятся еще опаснее, когда выглядят спокойными.

— Ладно, расскажи последнюю, — сказал кто-то. — Все равно её никто не умеет рассказывать.

— Нихочу, — буркнул Лардо. И мы продолжили путь в молчании. Выдержав долгую паузу, я, все же, спросил:

— А что там за последняя история?

— Последнюю я все равно не понимаю, — все еще немного раздраженно буркнул Лардо. — Третья история о сказителе. Он собирал песни и сказания, чтобы петь их у костров, чтобы каждый пастух, который гонит стадо в горы, знал кто он, кто его народ, и откуда мы пришли. Но сказитель всегда знал, что слишком многое уже потеряно в поколениях. А то, что осталось, искажено. И тогда он пришел к Эглантайн и попросил сделать так, чтобы его уста говорили только правду.

Лардо замолчал.

— И? — не выдержал Сперат.

— И когда он вернулся, его песни стали неприятны. Люди перестали его приглашать к своим кострам, стали гнать из своих домов и этот певец умер в одиночестве. Я не понимаю, почему. Возможно, там было какое-то условие, которое он нарушил…

— Это самая простая история, — сказал я. — Правда это бремя. Все лгут. Даже себе. Каждый хочет убедить себя, что он лучше, чем есть. Или, например, что он не заблудился. Или не устал. Или его полюбит та, которая ему нравится. Правда никому не нужна. Она мешает. Давит голову к земле. Правда тяжкое бремя. Поэтому люди бегут от неё.

— Все так говорят, — отозвался Лардо. — И все равно я не понимаю. Любое бремя, что ты превозмогаешь, делает тебя только сильнее. Всё, мы пришли. Вам надо двигаться туда.

Горец передал мне затухающий факел.

— Тропа идет дальше прямо, как клинок. И выведет вас к подножью Воющего Камня. Вам придется сильно постараться, чтобы заплутать на ней. Хотя, вы выглядите как те, кто способен на многое. Но ночное светило уже хорошо освещает путь. Идите к своей судьбе, а я пойду за другой курицей. Вот так и бывает, когда жадность одного толкает на преступление другого…

Ворчание Лардо затихло в темноте.

— Лардо? — позвал я. Никто не ответил. Я тронул бока Коровки каблуками и конь пошел вперед. За ним потянулись и остальные. Мы долго ехали молча. Пока вдруг Сперат не сказал:

— Я тут хорошенько все обдумал. И я готов к Альту Медикусу. Давайте разворачиваться!

— Нет, — ответил я, не оглядываясь.

— Думаю, сами боги послали нам эту встречу, — заговорил Леон. — Молодой… Кхм… Мой сеньор, разве вы не видите, это предупреждение. Никто, кто бы не связался с Ведьмой… — рядом раздалось громкое карканье ворона, заставив наших лошадей вздрогнуть.

— Тут ей назвают Эгла… Эглай… — хотел поправить его я.

— Эглантайн, — пришел мне на выручку Гвена. И показала рукой вперед и вверх. — Смотрите! Да мы уже рядом. Ставлю поцелуй в любое место по вашему выбору, это её дом!

И в самом деле. Впереди, наверху темной громады скалы светился окошками умилительно уютный домик, аккуратно вписанный в огромное старое дерево. Я каким-то образом проглядел эти окна, хотя ночью их свет должен был бы видеть за километры. Все кроме меня и Гвены натянули поводья.

— Магн! — с явной паникой в голосе воскликнул Сперат, словно предупреждая об опасности.

— Лично я слышал три истории, в которых Эгла… — начал я, снова споткнувшись на сложном имени.

— Эглантайн, — опять подсказала мне Гвена.

— Да. В котором она выполнила все просьбы. А единственное зло, которые получили её… — секунда на подбор местного синонима слову клиенты. — Те, кто получили желаемое, пострадали от людей. Не от неё или её даров.

Я оглянулся на бледные лица. Даже у Гвены было лицо, как у кота, который смотрит на котлету на столе, но понимает, что вокруг слишком много людей. Ладно, хороший лидер должен уважать желания своих людей. Я сказал:

— Леон, Амбор, останетесь внизу. Будете сторожить лошадей. Остальные как хотите, а я поднимусь. Раз уж мы здесь, то я хочу хотя бы с ней поздороваться.

Мне надо было задать ведьме пару вопросов. Возвращаться домой я, как-то незаметно для себя передумал. Но хотелось бы знать насколько плотно прикрыта калитка у этого запасного выхода. Оставив Коровку на попечение нервных стражников, я поднялся по узкой, вырубленной прямо в скале лесенке. Наверху обнаружилось, что Гвена со своей саблей-переростком ползет прямо за мной. А за Гвеной к двери ведьмы подошел и Сперат. Бледный. Руки трясутся.

— А ты храбрее, чем выглядишь, — хмыкнула Гвена.

— Просто был удобный момент, чтобы на задницу твою попялится, — огрызнулся Сперат. — А снизу плохо видно. Темно же. Пришлось лезть повыше.

Гвена расцвела как от изысканного комплимента.

— Ой, перестань, — и попыталась спрятаться за мою спину.

— Сперат, в любом случае я не буду тебя заставлять делать то, что ты сам не захочешь. Не в этот раз, — сказал я. — Ну, что же, пошли?

Дождавшись кивка, я занес руку, чтобы постучать в низенькую, украшенную затейливой резьбой дверь. Постучать я не успел — дверь отворилась сама.

Глава 11.