Дочь банкира - Аркадий Карасик

Последняя фраза относится не к врачу - к Родимцеву. Он ответил благодарным кивком.

- Владлен Маркович? Здравствуйте. Вас беспокоит Вера Борисовна Ольхова... Да, да, вы не ошиблись, дочь Бориса Моисеевича...

Через несколько минут - новый звонок. Какому-то Игорю Валентиновичу. Потом - Светозару Гавриловичу.

К двум часам к под"езду больницы начали причаливать "мерседесы" и "бээмвушки". Из них неторопливо выбирались медицинские светила с дипломатами и портфелями. В сопровождении светил рангом пониже.

Ошеломленный парнишка метался между знакомыми по учебникам профессорам и академикам, угодливо кланялся, что-то бормотал. Проводил в палату.

Через остекленную перегородку Николай и Вавочка наблюдали за тем, как медики осматривали неподвижно лежащую женщину. Выслушивали сердце, проверяли зрачки. Изучали результаты анализов, электрокардиограмм.

Потом удалились в кабинет главврача больницы. О чем-то спорили, что-то доказывали.

Наконец пришли к согласию и пригласили "родствнников".

Заключение - малоутешительное. Но подано оно под приправой обнадеживающих словечек и множества непонятных простому смертному медицинских терминов.

Как понял сын, все зависит от природы, она бывает и целительной, и губительной. Неплохо, конечно, перевезти больную в престижную клинику, в тот же израильский центр, но в настоящее время её нельзя трогать - опасно.

Опустив голову, Родимцев согласно кивал. Действительно, все зависит от природы... Да, мать нетранспортабельна - сразу видно... Конечно, когда она малость окрепнет, можно - и в Израиль, и в Германию.

На самом деле парень не думал о перспективах трудного лечения, вообще ни о чем не думал. Его охватила холодная ярость, руки машинально сжжимались в крепкие кулаки, заиграли желваки на скулах. Попадись ему сейчас подонки, напавшие на мать - порешил бы их без суда и следствия, каждого разодрал бы пополам!

В заключении короткого собеседования Ольхова выложила перед медицинскими светилами солидную пачку долларов. В уплату за участие в консилиуме и за предстоящее лечение. Деньги вызвали неодинаковую реакцию: одни скромно отвели в сторону глаза, даже покраснели, другие, не смущаясь, принялись делить пачку на равные доли.

- Отдельно - на лекарство, - снова открыла бездонную сумочку банкирша. - Пусть вас не смущают бешенные цены.

Облагодетельствованные профессора раз"ехались. Кто - в руководимые ими клиники и институты, кто - на дачи. В кабинете главврача остались сын пострадавшей и его хозяйка. Парнишка-доктор понял - им необходимо побыть одним и побежал по палатам.

- Не падай духом, младенчик, - Вавочка жалеюще провела теплой ладошкой по щеке парня. - Выздоровеет твоя мамочка, обязательно выздоровеет! Бородатые академики не дадут ей пропасть. Им тоже кушать-пить хочется, а для этого необходимы башли. И - немалые, - она заходила кругами вокруг сидящего телохранителя. - Поэтому - выше нос! Теперь нам предстоит вычислить подонков.

Она повернулась спиной к Родимцеву и снова сняла трубку телефона. Послушала продолжительные гудки, будто примерялась к ним. Или - мысленно проигрывала предстояшую беседу. Говорила так тихо, что Николай почти ничего не понял. Речь шла о какой-то встрече на "нейтральной" территории. О крупной сумме в долларах, которую кто-то получил, но до сих пор не отработал. О неприятностях, которые она, Ольхова, может организовать либо абоненту, либо его окружению.

- Сейчас поедем домой, - удовлетворенно проворковала она Родимцеву. Тебе нужно отдохнуть, придти в себя. Завтра в десять утра - поездка на природу...

* * *

В особняке - тишина. По информации дежурного охранника хозяин, прихватив с собой Бобика и двух телохранителей, неизвестно куда уехал. Обещал возвратиться завтра к вечеру. Рекса оставил на "хозяйстве". Пожалел все ещё хромающего парня.

- Вот и хорошо, - удовлетворенно поговорила Вавочка, заботливо провожая Николая в его комнату. - Никто не помешает нам. Советую принять пару рюмок водки и завалиться на диван.

Родимцев не сделал ни первого, ни второго. По части выпивки взращенное с детства устойчиывое отвращение.

Однажды, отец, тогда ещё живший с первой своей семьей, отправился вместе с друзьями в ресторан, более похожий на грязную забегаловку. Мать решила вытащить оттуда загулявшего мужа, зная взрывчатый его характер, взяла с собой малолетнего сына.

- Чего заявилась, сучонка? - с трудом шевеля языком, осведомился вдрызг пьяный Родимцев. - Выпить захотелось, да? Могу поднести, - силой усадил мать за стол, придвинул фужер с водкой.

- Бог с тобой, Кузя, - брезгливо отодвинула Ольга Вадимовна угощение. - Знаешь же, не люблю я это пойло. Утихомирься, пошли домой... Сын у тебя растет, хотя бы его пожалей...

- Сын, говоришь? - полились пьяные слезы. - Сынок, сынуля... Наследничек... Выпей с отцом, родненький, порадуй...

Семилетний Коля побоялся отказаться, знал - отцовская любовь и жалость могут легко перейти в гнев. Достанется тогда и ему и матери. Отец не постесняется здесь же, на глаах собутыльников, избить жену и сына. Поэтому он нерешительно пригубил поданную рюмку.

Родимцев расхохотался.

- Разве так пьют настоящие мужики? Залпом надо! Не получается? Помогу.

Не обращая внимания на увещевания жены, под аккомпанимент подбадривающих возгласов пьянчуг, насильно влил в рот сына водку. Все, до последней капли.

Мальчишку вырвало. Прямо на заставленный закусками стол.

Еще несколько попыток приучить организм к спиртному оказались неудачными. Тошнота, рвота, мерзское состояние.

И сейчас, вспомнив давнюю ресторанную историю, парень ощутил судороги в желудке.

Спать он тоже не стал - взбудораженное сознание не позволяло отключиться. Перед мысленным взглядом, будто на яву, - бледное и синюшным оттенком материнское лицо, глядящие в потолок безжизненные глаза.

Прихватил вторую пачку сигарет и отправился в парк. Посидеть, подумать, утихомирить разыгравшиеся нервы. В его положении банкирской шестерки опасно терять контроль над собой. Множество вопросов скопилось за месячное пребывание в загадочном особняке, нужно разобрать их, разложить по полочкам и ящичкам. Более простые, ответы на которые уже просматриваются, в одну сторону. Сложные, таящие угрозу, - в другую. Что готовит для нового телохранителя Ольхов? Почему проверял умение обращаться с оружием и знание методов рукопашного боя? В качестве кого живет в особняке Бобик? В сказочку о его секретарстве смешно верить.

И вообще сухопарый, подтянутый хозяин более похож на вора в законе, нежели на респектабельного финансиста. Откуда у него такие связи, одновременно и с силовыми государственными структурами и с преступным миром? Легко ликвидировал опасность, грозящую новой своей шестерке и со стороны Службы безопасности и со стороны бандитов.

Предположим, давление банкира на ту же госбезопасность понятна деньги решают все вопросы. Фээсбэшники - тоже люди, им хочется вкусно поесть, отдохнуть в особняке-дворце, еженедельно ездить на Канары, либо в ту же разрекламированную Турцию. Но что связывает Ольхова с преступными группировками? Отмывание похищенных капиталов? Или сам процесс хищения? Ведь возможен и такой вариант.

А его дочь? Чем занимается непредсказуемая Вавочка? Ведь не работает, не учится, но и не бездельничает. В качестве кого она приближена к отцу, только любимой дочери, либо помощницы, которой можно безопасно доверить самые потаенные секреты?

Например, более чем часовое пребывание в ювелирном магазине - за это время можно не одно колье, а весь магазин скупить. Когда выходила, следом проскользнул какой-то очкарик, если Николай правильно подметил, он обменялся с Верой Борисовной многозначительными взглядами.

Встреча с любовником? Нет, вряд ли, не похоже. Скорей контакт с таинственными заговорщиками. По своей воле либо по поручению отца?

Или последний телефонный разговор из кабинета главврача больницы. Перед тем, как снять трубку, Вавочка упомянула о необходимости найти грабителей, напавших на мать Родимцева. А потом в трубку - деньги, деньги, деньги. Отработанные и неотработанные, расчеты и авансы. Скрытые угрозы.

С кем она говорила? Или - договаривалась?

Кто же на самом деле такая эта изящная красавица, неожиданно ставшая хозяйкой беглеца?

Разбрасывает баксы, как семена, которые должны дать обильный урожай. Не боится посещать злачные места. Нередко без сопровождения телохранителей. Без малейшего смущения рассуждает на сексуальные темы. Кажется, вот-вот позволит парню заглянуть себе под подол, но вдруг презрительно отталкивает его. Глотая слюнки, смотрит эротические фильмы и презрительно именует мужиков вонючими козлами.

Николаю казалось, что он попал из огня в полымя, что в загадочном мире, куда бросила его судьба, могут вспыхнуть более страшные неприятности, нежели те, которые преследовали его после изгнания из "рая".