Отожги не по-детски! - Сергей Зверев

– Мне так с тобой хорошо. – Анна страстно поцеловала Баранова и удовлетворенно вздохнула.

– Мне тоже с тобой хорошо, – ответил он, поглаживая ее роскошную грудь. – Так, значит, твой благоверный вернется еще не скоро?

– Через неделю. – Анна смотрела на любовника горящими глазами. – Представляешь, мы можем все это время не вылезать из постели, а слуги нам будут приносить еду и напитки.

– Кстати, о слугах, – нахмурился Баранов, – они точно будут молчать? Если что, я могу кликнуть своих ребят, и они проведут с ними профилактическую беседу.

– Не беспокойся, слуги боятся меня, как огня, – заверила Анна, хихикая, – я их предупредила, что я из русской мафии и если они раскроют рот, то придут мои люди, вырежут всех, кто есть в замке, а трупы растворят в кислоте. Прикинь – поверили. Они, когда о русской мафии слышат, начинают буквально трепетать. Этот английский дворецкий спрашивает как-то у меня: «Правда ли, что когда русские мафиози кого-нибудь убивают, то всегда молятся и крестятся перед этим?» Я сказала, что правда, и еще приврала, будто они по обычаю крест на пузе вырезают.

– Ну, и горазда ты врать! – хмыкнул Баранов. – Особенно тебе удалась история о своих именитых потомках. Фриц-то не поверил, обратился к какому-то профессору истории. Колись, Анька, что ты сделала с этим старикашкой, – ведь он подтвердил твои враки, будто ты из королевского рода.

– Пусть это останется моим маленьким секретом, – хихикнула Анна и укусила его за грудь.

– Ах ты, чертова извращенка! – в притворном возмущении воскликнул банкир. Завернув смеющейся женщине за спину руку, он начал шлепать ее по упругому, круглому заду, имитируя порку. – Вот так, негодница! Я тебе покажу, как спать со стариками!

– Я больше не буду, обещаю! – визжала Анна, брыкаясь и стараясь вырваться. Натешившись, Баранов ее отпустил и лег на спину, задумавшись о своем.

– Витя, я вот что подумала…

– Что?

– Я сделаю лучше, чем ты придумал. Нашелся автомобильный маньяк, согласный поменять «Паккард» на «Стат-Беркет», – гордо произнесла Анна, – вот его Фрицу и подаришь. Это намного лучше – я консультировалась со знающими людьми. Машина очень редкая, а мой муж обожает редкие экземпляры. За такую взятку он тебе что хочешь подпишет…

– Заманчиво, – пробормотал Баранов, размышляя о превратностях судьбы.

Все события складывались в рисунок, который ему не очень нравился. Волчье чутье подсказывало, что где-то рядом затаилась опасность. Он посмотрел на Анну, прекрасную в своей наготе, и вкрадчиво спросил:

– А что здесь делал американец?

Анна от души рассмеялась, но, заметив, что он остается серьезным, взяла себя в руки.

– Неужели ревнуешь?

– Есть немного, – слукавил он, – не понравилась мне его рожа. – Незаметно его рука подобралась к бедру Анны.

– Ай! Не щипайся, Фриц заметит, – вскрикнула она. – Ты что, его знаешь?

– Видел пару раз, – уклонился от прямого ответа Баранов. – Так кто он? Кто? Говори или защипаю тебя до смерти!

– Я скажу, скажу, – задохнувшись, выпалила Анна, – он любитель старины, интересовался коллекцией машин мужа. Главный редактор какого-то журнала с каталогом. Предлагал разместить в журнале информацию о коллекции с фотографиями владельца. Я подумала, что Фрицу понравится. И опять же – реклама. – Она стала осматривать свое тело. – Скотина, посмотри, что ты наделал. Я вся в синяках. Фриц меня точно теперь застрелит из своего фамильного арбалета!

– Не застрелит, – буркнул Баранов, – скажешь, что дворецкий домогался.

– Вильям?! – изумилась Анна. – Ему же под шестьдесят. Какой ему домогаться! Фриц не поверит.

– Поверит, – ухмыльнулся Баранов, – к тому же он не станет подозревать, что ты с ним спала.

– С ним! Да лучше долгая и мучительная смерть!

– Фриц подумает точно так же, – кивнул банкир. – Теперь о наших делах… Слушай меня очень внимательно, Анька. Сделаем так…

Глава 31

На трассе царила легкая неразбериха. Пару раз даже чуть не случилась авария из-за того, что водители выворачивали шеи, чтобы посмотреть на диковинного вида автомобиль, мчавшийся по дороге с предельной скоростью. То, что автомобиль был старинным, «ЗИС-110», – факт не очень удивительный. И в том, что его крылья и капот были солидно помяты, – тоже не было ничего странного. Удивляться заставляла раскраска автомобиля. Нет, не его родной черный цвет, а разноцветные, страшно неприличные ругательства, которыми исписали машину обиженные футбольные фанаты. Встречные машины неизменно сигналили, приветствуя странный автомобиль.

– Шуки! Шуки! Зафкнитесь! – вопил каждый раз при этом Иннокентий и в исступлении бил по рулю.

Он сильно шепелявил из-за нехватки нескольких зубов, однако был полон решимости любой ценой победить в гонке. Под каждым глазом у него красовалось по громадному фингалу, на разбитых губах была кровавая корка. Одно ухо сделалось почти черным и отвисло. Одежда превратилась в лохмотья.

Пригожин выглядел не лучше. Но им еще повезло – обычно встречи с толпой разъяренных футбольных фанатов заканчиваются намного печальнее.

Мало-помалу «ЗИС» обошел почти всех участников гонки, вырвавшихся за время их «стоянки» вперед. Всех, кроме ненавистной, «двадцать первой», «Волги» с номером один на крыше. Иннокентия это просто сводило с ума. «Где же они? – яростно думал он. – Не могла же машина взять и испариться с трассы или так далеко уйти вперед!» Теперь он не жалел свой автомобиль и беззастенчиво теснил конкурентов на обочину. Участники ралли безропотно уступали ему дорогу. Никому не хотелось уродовать машину, которая реставрировалась годами и собиралась буквально по болтику. На пути оказался «Шевроле» 55-го года. Иннокентий его подрезал, и «Шевроле», вылетев на обочину, правым крылом врезался в километровый столб.

Пригожин достал из ножен на ноге армейский штык, повернул к себе наружное зеркало заднего вида.

Его приготовления несколько обеспокоили Иннокентия. Он даже заподозрил, что телохранитель тронулся умом и хочет его зарезать.

– Фто фты фобираефса делать? – спросил Иннокентий осторожно.

– Собираюсь вскрыть гематому, а то правый глаз почти не видит. Веди машину ровнее, – спокойно отозвался Пригожин, приближая острие к фонарю под глазом, – хочешь, и тебе вскрою.

– Да пофол ты! – бурно отреагировал Иннокентий и отвернулся с гримасой отвращения на лице. – Псих!

Время от времени он поглядывал на Пригожина, и тогда у Иннокентия вырывались стоны и ругательства. Наконец телохранитель завершил «операцию» и швырнул окровавленное полотенце в окно со стороны Кеши, так как стекло там было выбито, а с пассажирской стороны его заклинило. Иннокентий заорал благим матом, однако Пригожин показал ему окровавленный штык, и тот заткнулся. Некоторое время ехали молча, потом Иннокентий не выдержал, схватил мобильник и, набрав номер Инги Марчулис, спросил, где она находится. Инга несколько раз переспросила, чем привела Иннокентия в ярость. Пригожин вырвал у вопящего оболтуса телефон и стал разговаривать сам.

– Где вы находитесь, Инга?

– Мы в вертолете над трассой. Скоро будем над вами. Сейчас снимаем разбившийся «Шевроле». Гонщик пытается выправить крыло, оно ему колесо заклинило.

– Где «Волга» под первым номером? Мы ее не встретили. Может, они сзади?

– Нет, – уверенно ответила Инга, – мы все время летели над трассой и их не заметили. И впереди их тоже не видно.

– Найдите их, и вам будут очень благодарны за это, – вкрадчивым голосом произнес Пригожин и прервал связь.

Глава 32

Стоял полдень, солнце нещадно палило, и над раскаленным асфальтовым покрытием трассы висело зыбкое марево. Вертолет летел над дорогой, и Инга Марчулис безрезультатно высматривала «Волгу». Ее не было.

Справа от Инги сидел мрачный оператор. За этот день он понял многое. В частности, положение вещей на телеканале. Из отрывочных реплик телефонного разговора он уловил, что Алексею и Ирине готовится опять какая-то пакость. Можно ли мириться с подобным? Поправив камеру, он напрямую спросил у Инги:

– Почему ты им помогаешь? Этот молокосос… Он же нарушает все правила.

Инга скорбно посмотрела на него как на безнадежно больного.

– Занимайтесь своей работой, Валерий Иванович, и не лезьте в мою, – прозвучал ее ровный голос, – или вы забыли, кто хозяин канала? Мне приказали, я и выполняю.

– Ну, нельзя же прям вот так, – возразил оператор, – остальные же участники видят, какое беззаконие творится! После ралли будет большой скандал – попомните мое слово. А я молчать не буду!

– Скандалы – это мой хлеб, – буркнула Инга и вновь стала вглядываться в дорогу. Потом спросила: – А вообще, Валерий Иванович, давайте начистоту, чего вы хотите?

– Чтобы все по справедливости, – с обреченностью во взгляде ответил оператор.

– Десять тысяч вас устроят? – в лоб спросила Инга.