Политическая биография Сталина - Николай Капченко

Указанные обстоятельства дают объяснение тому факту, почему Иосифу потребовалось шесть лет, чтобы закончить четырехклассное духовное училище. В период обучения в училище с молодым Сосо случилось одно несчастье, которое, впрочем, не повлияло на его судьбу трагическим образом, хотя, видимо, и оставило какой-то след в его жизни. По свидетельству упоминавшегося уже выше С.П. Гогличидзе, «как-то раз, 6-го января (в день церковного праздника «Крещения») на «иордань», возле моста через Куру, пришло множество народу. На главной улице были выстроены войска. После церемонии духовенство возвращалось по своим церквам, причем все улицы были переполнены народом. Столпился народ и в узкой улочке около Оконской церкви. Никто и не заметил, что сверху бешено мчится фаэтон с пассажиром…

Фаэтон врезался в толпу как раз в том месте, где стоял наш хор певчих. Сосо хотел было перебежать через улочку, но не успел: фаэтон налетел на него, ударил дышлом по щеке, сшиб с ног, но… по счастью, колеса переехали лишь по ногам мальчика.

Хор певчих мгновенно окружила толпа. Подняли потерявшего сознание ребенка (Сосо было тогда 10–11 лет) и доставили домой. При виде изувеченного сына мать не смогла сдержать горестного вопля..

Сосо открыл глаза и прошептал: «Не бойся, мама, я чувствую себя хорошо». Мать сразу успокоилась. Пришел доктор, промыл рану, остановил кровотечение, сделал перевязку и затем объявил:

— Внутренние органы не повреждены…

Сосо пролежал в постели две недели, а затем снова вернулся к занятиям»[122].

В детстве Сталин переболел также оспой, которая оставила свой след на всю последующую жизнь. Троцкий не преминул в связи с этим заметить, что это было «свидетельством подлинно плебейского происхождения и культурной отсталости среды»[123]. Вообще же бросается в глаза одно обстоятельство: некоторые авторы, которые пишут о Сталине, в том числе и в особенности о его детских и юношеских годах, с какой-то навязчивой настойчивостью акцентируют внимание, порой без всякой необходимости к этому, на тех или иных второстепенных моментах, которые могли бы представить его в негативном плане. Это относится и к следам оспы на его лице, и к дефектам руки, ставшим, очевидно, следствием происшествия, о котором шла речь выше. Думается, что подобный «стилистический почерк» отнюдь не добавляет ценности аргументации таких авторов, и даже наоборот, сеет семена сомнений в их объективности.

Учеба юного Сталина в Горийском духовном училище стала тем небольшим окошечком, через которое открывался в той или иной степени перед ним новый мир, мир познания себя и окружающих. Конечно, было бы сильным преувеличением полагать, что в этот шестилетний период произошло становление его личности и формирование характера. Однако именно тогда, видимо, в этот фундамент были заложены первые кирпичики, которые впоследствии уже во время учебы в Тифлисской православной духовной семинарии и определили его облик как человека и политика[124].

Подавляющее большинство имеющихся документальных данных однозначно свидетельствуют о том, что молодой Иосиф в период обучения в духовном училище неизменно проявлял большие способности к учебе и интерес к самому процессу приобретения знаний. С высоты сегодняшних критериев можно, конечно иронически относится к успехам юного грузинского парнишки, который должен был в процессе учебы овладеть также и русским языком, потому что до этого он его, несомненно, не знал, поскольку в его семье единственным языком общения был грузинский. Да и окружающая среда, по-видимому, в основном состояла не из русских.

Вначале юному Сосо приходилось нелегко, о чем свидетельствуют хранящиеся в музее в г. Гори табели его успеваемости: в первые годы преобладали тройки, есть там документы о пересдаче некоторых экзаменов[125]. Однако заложенные в нем природные способности, упорство и трудолюбие помогли ему в преодолении трудностей, он стал показывать примерные результаты в учебе и проявил себя как один из лучших учеников училища. На этот счет имеются многочисленные свидетельства. Даже если мы и сочтем такие позднейшие свидетельства не отвечающими всем критериям достоверности, поскольку они публиковались во время господства культа личности Сталина, тем не менее мы не можем отбросить их, ибо они подкрепляются документальными данными. Речь идет прежде всего об официальном свидетельстве об окончании духовного училища. Приведем его полностью:

«Воспитанник Горийского духовного училища Джугашвили Иосиф… поступил в сентябре 1889 года в первый класс училища и при отличном поведении (5) оказал успехи:

По Священной истории Ветхого Завета — (5)

По Священной истории Нового Завета — (5)

По Православному катехизису — (5)

Изъяснению богослужения с церковным уставом — (5)

русскому с церковнославянским — (5)

Языкам греческому — (4) очень хорошо

грузинскому — (5) отлично

Арифметике — (4) очень хорошо

Географии — (5)

Чистописанию — (5)

Церковному пению русскому — (5)

и грузинскому — (5)

По окончании полного курса учения в духовном училище в июне 1894 года причислен училищным правлением к первому разряду училищных воспитанников с преимуществами, присвоенными окончившим полный курс учения в духовном училище…»[126]

Приведем некоторые высказывания соучеников юного Сосо по Горийскому училищу, которые, на наш взгляд, дают определенное представление о формирующихся чертах характера и личности будущего советского лидера. Так, один из них М. Титвинидзе в 1936 году рассказывал:

«В нашем классе учились дети богатых и бедняков. Их отношение к нам постепенно обострялось еще и потому, что Сталин, считавшийся в классе первым учеником, был из нашей среды.

Сталин обладал исключительной памятью. Объяснения преподавателей он усваивал отлично и потом в точности их пересказывал.

Он никогда не отказывался от своих слов, будучи всегда уверен в их правильности. Прекрасно отвечал он, когда его вызывали к доске.

…Преподаватель Илуридзе упорно придирался к Иосифу и всегда на уроке старался «срезать» его, как вожака нашей группы. Он называл нас «детьми нищих и несчастных».

Однажды Илуридзе вызвал Иосифа и спросил:

— Сколько верст от Петербурга до Петергофа?

Сосо ответил правильно. Но преподаватель не согласился с ним. Сосо же настаивал на своем и не уступал.

Упорство его, нежелание отказаться от своих слов, страшно возмутили Илуридзе. Он стал угрожать и требовать извинений, но Иосиф обладал крепким, непримиримым характером и упорством. Он снова несколько раз повторил то же самое, заявляя, что он прав. К нему присоединились некоторые из учеников, и это еще более разозлило преподавателя. Он стал кричать и ругаться. Сталин стоял неподвижно, глаза его так и расширились от гнева…

Он так и не уступил».[127]

Нам, конечно, трудно судить, насколько глубоким и серьезным было воздействие на юного Джугашвили обстановки, которая царила в духовном училище, какое в целом влияние она оказала на его формирование как личности. Но, видимо, априори можно утверждать, что именно в такие годы, когда человек начинает открывать для себя большой мир, когда он начинает сталкиваться с проблемами, раскрывающими этот мир, он особенно восприимчив, именно в такие годы в его характере и в его мировосприятии закладываются основы человеческой личности. В дальнейшем они укрепляются, совершенствуются и проходят путь эволюционного развития, но, так сказать, исходные параметры остаются в качестве своеобразного остова, стержня человеческой личности. По этой причине представляется необходимым сделать на годах учебы в Горийском духовном училище особый акцент.

С точки зрения возможностей интеллектуального развития духовное училище едва ли давало какие-то значительные возможности. Судя по всему, оно было одним из типичных церковных учебных заведений низшего типа, обучение в котором осуществлялось в привычных рамках тогдашней системы. По отзывам учившихся в нем выпускников, преподавательский состав был достаточно квалифицированным. Так, по словам одного из них Гогличидзе, в нем «учительствовали многие известные преподаватели, литераторы и общественные деятели». В целом обстановка в училище была довольно демократичной. Педагоги являлись людьми, хорошо подготовленными к работе. Смотритель училища был кандидатом богословия, эту ученую степень имел не только он. Трое учителей окончили Киевскую духовную академию. У нее была репутация высококлассного учебного заведения. Преподавали в Горийском училище и студенты-академики[128].