Моя СверхНовая (СИ) - Малышева Анастасия Сергеевна

— Да, песня так и называется — «Трясина». Но это такой, рабочий вариант. Она правда о сложных отношениях и о том, как это может отравлять разум. Не то, чтобы я сам переживал нечто подобное, но моя сестра — её не обошла стороной токсичная любовь. Мы часто об этом разговаривали — и вот. Я думал недавно об этом, и как-то родилась песня.

— Грустно, что твоей сестре пришлось пережить такое. Но если ты сможешь через песню достучаться до других, кто сталкивается с подобным — и не борется за себя, то всё было не зря.

Ава мягко улыбнулась, даря Вуди свою поддержку. Глядя на неё, я лишний раз убеждался, как правильно мы поступили, что согласились работать именно с ней. Ава была…удивительной. Она словно ключ, который умудрялся отпирать все двери и ломать защиту, что мы выстраивали вокруг своего мира годами, не пуская никого лишнего. Она же просто открыла дверь, занесла свои вещи и заявила, что останется жить тут, в нашей вселенной. И, почему-то никто не возражал.

Если раньше она была такой же, то становилось понятно, почему её когда-то выбрал Ноа. И почему после неё так и не смог ни с кем начать отношения. Неважно, как она выглядела, что носила и что не так было с её носом. Увидев такой яркий свет, такую жажду жизни, уже сложно согласиться на что-то, что сияет иначе.

— Давайте распределим партии, — предложил Крис, открывая текст на планшете, — И, может, попробуем сразу примерить их на себя?

Переглянувшись, мы синхронно кивнули. Да, пора было признать — все мы не умели отдыхать. Отвыкли за годы нескончаемой гонки, когда если ты не в лидерах — ты ничего не стоишь. Поэтому теперь даже несколько часов отдыха вызывали странное чувство, будто мы нарушаем баланс Вселенной. Недавний день в Луна-парке не в счёт — после концерта всегда было положено снимать накопившиеся эмоции. А когда шоу нет, просто сидеть дома казалось каким-то кощунством.

Мы быстро раскидали партии, чуть подправили тональность под Майки и Криса, которые взяли на себя не читку, а чистый вокал. Первая репетиция получилось кривой — текст никто, кроме автора, толком не знал, так что приходилось то и дело останавливаться, чтобы поправить себя или товарища. Уже и еду привезли, а мы всё пытались спеться, пока Ава хрустела курочкой.

В какой-то момент она нажала на паузу и повернулась ко мне. Зная, что мои вокальные данные немного хуже, чем у парней, я напрягся:

— Что?

— Я тут подумала… а если… Ноа, только не ори на меня сейчас. Но что, если здесь, на проигрыше перед твоей партией как раз сделать тот самый звук выстрелов? ну, в смысле…пиу-пиу-пиу.

Вспомнились съёмки последнего клипа, когда Ноа ругали именно за него. Судя по тому, как скривилось лицо друга — он тоже этого не забыл. Об этом же сказал и его резкий ответ:

— Что? То есть если это делаю я — какого хера, Ноа? А если ты предложила — то нормально?

Ава закатила глаза:

— Я же попросила не орать. Просто там концепция другая была. А здесь, уж простите, немножко анриал, приправленный капелькой наркомании. Тут прям чётенько получится, если Алан перед своей партией так сделает. Крис?

Все повернулись к лидеру. Последнее слово всегда оставалось за ним. Чуть подумав, он кивнул:

— Давайте попробуем.

Мы попробовали. Нам понравилось. Такая мелочь, но как удачно она вписалась в концепцию. Крис даже сказал, что, если мы будем снимать клип — мне точно придётся взять в руки пистолеты.

— Если ты выживешь после фестиваля! — хохотнул Вуди, но тут же осёкся под тяжёлым взглядом Ноа, к которому присоединился и Крис.

Ава прикусила губу, отводя взгляд. Я вспомнил, как она защищала меня, пытаясь убедить главу компании изменить концепцию выступления. И хоть я понимал с самого начала, что идея эта обречена на провал, то, с какой яростью она бросилась на мою защиту…трогало? Удивляло? Восхищало? Притягивало? Я не знал, какое слово будет правильным и как точно описать, что чувствовал в тот момент. Наверное, благодарность. Я привык, что кроме парней и семьи, по сути, мало кого волнуют мои чувства. Для остальных я был, как дурацкая кукла из магазина — красивая, но холодная и на всё согласная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А тут…я увидел, что есть ещё кто-то, кому на меня не плевать. При этом совершенно очевидным было и то, что как парень я Аву не привлекал. Задевало ли меня это? Может быть, самую малость. Всё же фанатки меня разбаловали. Но в то же время её отношение позволяло понять, что у действий Авы нет никакого двойного дна. Она не пыталась казаться для меня лучше, чем она есть. То есть защищала меня просто так. Потому что была другом, а не надеялась потом на «благодарность звезды».

Ноа. Ты такой идиот, что потерял её.

* * *

Ава

— Напомните мне ещё раз — почему мы это делаем? — спросила я, кажется, в десятый раз.

— Потому что нам за это платят, Ава, — терпеливо ответил мне Дастин.

— Ах, да. Это многое объясняет.

На самом деле — нихрена это не могло объяснить, почему я торчала на чёртовой крыше «Уилшир Гранд Центра», чувствуя, как мои зубы выбивают барабанную дробь. Внизу вовсю цвела весна и было уже довольно тепло, но на высоте в семьдесят три этажа картина была совершенно иной. Холод. Собачий холод — вот как я могла бы это назвать. Пришлось взять с собой куртку, но даже она спасала от пронизывающего ветра. Но приходилось, сцепив зубы, проверять аппаратуру и настраивать микрофоны.

Парней ещё не было, что меня радовало. Чем меньше времени они тут проведут — тем лучше. Нет, крыша была большая, и ограждение тоже присутствовало, но это всё равно был семьдесят третий, мать его, этаж. Кроме того, ночью был дождь, так что я отчётливо видела влажный асфальт и даже небольшие лужи. И это как-то не обнадёживало, знаете ли.

Дастин, который помогал мне настроить аппаратуру, чуть улыбнулся, заметив мой взгляд:

— Ава, они — взрослые парни, не поскользнутся тут. Хватит носиться с ними, как курица-наседка.

Я повернулась, удивлённо приподняв брови:

— Что, прости?

Разумеется, о моём разговоре во время совещания знало всё агентство. Так открыто выступать против мистера Адамса не каждый мог решиться. Я знаю, что некоторые начали шептаться, что я слишком сблизилась с группой и даже подозревали, что у нас с Аланом — тайный роман. Я на это только хмыкала и напоминала о главном пункте моего контракта. Не то, чтобы именно это меня останавливало. В Алане я видела друга, а это было поважнее всяких там возлюбленных. За друзей я могла — нет, не убить, но серьёзно так покалечить.

И именно это мне хотелось сделать с Дастином. Он в принципе меня в последнее время раздражал всё сильнее. Кажется, весна ударила ему в голову, так что приглашения на кофе и прогулку посыпались на мою голову с новой силой. А мне не хотелось. Даже не так — даже если бы и хотелось, я чисто физически не вывезла бы ещё и свидания. Подготовка к релизу альбома перешла в финальную стадию, мы с Крисом сидели в студии до позднего вечера, а после полночи сводили что-то дома, торча на видео связи. Клянусь — этот парень видел меня настолько часто, что его лицо успело мне даже немного надоесть. Результат работы впечатлял — альбом был полностью собран и отправлен в тираж.

Параллельно мы готовились к туру, в который группа — и я вместе с ними — должна была отправиться через некоторое время после презентации. Это было не так сложно — записать минус с бэк-вокалом и собрать всю трёхчасовую программу с перебивками для перерывов. Расписание уже утвердили. Я его видела. Помню, когда парни показали мне календарь, я ещё посмеялась и сказала, что они — халявщики и на них пахать надо. Все пятеро тогда посмотрели на меня, как на идиотку, а Крис сказал, что закрашенные квадратики — это выходные. Тут то я и офигела. А спать то нам всем когда⁈ Редко выпадали дни, когда у нас была возможность провести в отеле полноценную ночь — за месяц таких возможностей у нас было от силы семь. Но было даже окошко в два дня, что удивительно. В остальные дни, судя по всему, мы жили в двух турбасах: один — для группы, второй — для стаффа и техники. Сцену-конструктор перевозили отдельно.