Любимая песня космополита - Андрей Курков

– Когда вокруг слишком много русских – я теряю себя, – сказал он. – Знаешь, почему мне в Африке нравилось?! Потому, что я один был белый, а весь отряд – черный. Нас растасовали как карты – каждому местному отряду по одному воину-интернационалисту. Представляешь, ты один такой, а остальные все другие и похожи друг на друга… И здесь еще ничего, терпимо: я один – русский, а остальные – иностранцы или вот такие как ты… А если сюда приедут еще сто русских… – и Айвен закрыл лицо ладонями.

– Ничего, – я попытался его утешить. – Приедут и уедут через месяц.

– Ты нас не знаешь! – Айвен покачал головой. – Я же тоже приехал только на месяц и не уехал отсюда… Ты бы поехал на свою родину, зная, что там разруха, тоска и ржавые трамваи, и матерятся все на каждом шагу?!

– У меня нет родины… – напомнил я новому хозяину дома.

– Значит, тебе легче, – пришел к выводу Айвен.

Вот в этом я был с ним согласен.

Допив чай, я извинился и объяснил, что меня ждут в гараже.

– Заходи, адрес теперь знаешь! – сказал на прощанье Айвен.

Настроение его было пасмурным, но, проведя меня до калитки в воротах, он все-таки улыбнулся по-дружески.

Развернув джип, я поехал в гараж. Бензин был почти на нуле и я уже представлял себе, как в одиночку толкаю беспомощную машину по булыжной мостовой.

И вдруг над городом снова зазвучало знакомое собрание звуков, именуемое маршевой песней. И показалось мне, что доносится эта песня откуда-то сверху, с неба. Наверное, я слышал эхо, подхватившее эту песню и теперь бумерангом возвращавшее ее в город.

Я свернул на улочку, ведущую к «обеденному» кафе и увидел впереди марширующую на месте роту.

Они уже не пели. Они дружно маршировали, улыбаясь и ожидая своей очереди просочиться в узкие двери, из которых вливался в уличный воздух сладко-пряный кухонный запах.

Я почувствовал дрожь в коленях и едва сдержался, чтобы не нажать на педаль газа и не въехать на всей скорости в эту марширующую голодную толпу.

И понял, что сам я тоже голоден. Голоден до злости. Это было неудивительно, ведь я не ел уже почти сутки.

Остановив машину и подождав, пока все вояки не просочились внутрь, я тоже зашел в кафе.

И увидел, что все столики уже заняты. И все посетители одеты в форму цвета хаки.

Я растерялся.

Ко мне подошла молоденькая официантка, вся в белом, как ангел.

– Сейчас спецобслуживание, – сказала она. – Приходите через час.

Я проглотил эту новость почти спокойно. Когда тебя уже облили водой с ног до головы, еще одно ведро не делает разницы.

Я вышел, сел в джип и, повернув на улицу Вацлава, въехал во двор гаража.

Мешок с письмами отнес в офис главного механика. Положил ему на стол.

Вернулся к машине. Георгия в гараже не было и я решил рискнуть и поехать на восточную трассу заправиться.

Развернул планшет и нашел на карте бензоколонку. До нее было не больше четырех миль. Я завел мотор и выехал на улицу.

Первый раз за последние три дня я почувствовал, что удача не покинула меня окончательно, когда я остановил машину у военной передвижной заправочной станции и понял, что именно в этот момент в цилиндрах двигателя сгорела последняя капля бензина.

Я вышел, взял в руку заправочный пистолет и сунул его в отверстие бака.

– Эй, ты! Сейчас же выми! – Закричал мне по-английски один из двух солдат, то ли служивших, то ли загоравших здесь, прямо на станции. – Это же публичное место!

Оба рассмеялись.

Я сделал вид, что не понимаю английского.

– Джимми, ты когда-нибудь видел такой акт? – смеясь, выкрикнул второй.

Бензин лился, но напор не был сильным и приходилось терпеливо ждать, пока все шестьдесят литров заполнят бак. Приходилось слушать праздные глупые остроты, которыми веселили друг друга эти двое бездельников.

– Том, я клянусь, что этот парень вот-вот кончит! Посмотри, как он держит пистолет! – снова кричал придурок по имени Джимми.

– Да скорее бензин кончится, чем он кончит! У него не машина, а бездонная бочка! – кривлялся теперь второй вояка. – Эй ты, кончай! Хватит! Вытаскивай эту штуку!

Последние слова были обращены прямо ко мне, но я продолжал играть иностранца. А придурок по имени Джимми хохотал, верещал как поросенок, дергался и запрокидывал в смехе голову.

Наконец бак заполнился. Я вставил пистолет на место и, сев в машину, рванул с этой заправочной станции так, что правыми колесами занесло в песок, и позади меня всклубилось облако пыли.

В город я влетел со скоростью шестьдесят миль в час и, поворачивая на другую улицу, чуть не снес фонарный столб. Резко затормозил, вышел из машины и увидел широкую царапину на левой задней двери. Вылез из-под содранной голубой краски защитный зеленый цвет. Головой я понимал, что на этот раз все обошлось благополучно, но руки дрожали.

Успокоившись немного, снова завел мотор и со скоростью пешехода доехал до гаража.

Вышел из джипа и думал пойти наконец пообедать, но тут меня окликнул Георгий.

– Где ты ездишь?! – недовольным голосом спрашивал он.

– Заправлялся! – ответил я, стараясь быть как можно подчиненнее.

– Тебя генерал с утра ищет! Срочно езжай к нему! Знаешь куда?!

– Так точно, – ответил я.

– Давай! – выкрикнул главный механик и спешащей походкой направился к своему офису.

Делать было нечего. Я опять ходил под приказом. Прикажут стоять – стану, прикажут ехать – поеду.

Опять зарычал двигатель джипа. Я откинулся на спинку сиденья, крепко сжав руками руль, словно от этого что-то зависело.

Медленно выехал на улицу Вацлава. Медленно проехал мимо кафе, в котором никак не мог пообедать, и медленно поехал дальше, на улицу, вливающуюся в «неаккуратную» аллею.

А внутри опять что-то клокотало. И с ненавистью я думал о тех двух болванах на бензоколонке, и о «русской комнате», которую Айвен устроил в башенке дома, принадлежавшего неизвестно куда исчезнувшему архитектору, и о улице Вацлава, увековечивающей «подвиг», который Вацлав не совершал. И я, кажется, начинал понимать, что меня так бесит. Я прозревал через эту боль, через бессонницу и злобу. Я чувствовал и видел, как на моих глазах город мира превращается в обычный военный городок, как он наполняется цветом хаки, как вместо шума прибоя и крика чаек со всех улиц доносится гулкий хор походных ботинок.

Свежий воздух дохнул в лицо, когда я выехал на аллею, оставив позади городские кварталы и улочки.

Сухая земля, песочные крошки и камешки шипели под шинами.

Я косил на правый ряд деревьев, боясь пропустить начало тропинки, ведущей к вилле генерала.

Нет, не пропустил. Остановился как раз у истока этой тропинки и, хлопнув дверцей джипа, потопал по ней, подгоняя себя мысленно, повторяя губами слова Георгия: «Тебя генерал с утра ищет! Срочно езжай! Ищет с утра!..»

Короткий взгляд вниз с обрыва над морем – у причала виллы покачивается на волнах одна яхточка. А где вторая?! Опять Феликс катается?! Бедный генерал. Феликс опять будет уставшим и придется Казмо самому жарить яичницу на завтрак.

Ступеньки, ступеньки, ступеньки… Отшлифованные, скользкие, сглаженные тысячами и сотнями тысяч ног. Ведь им сколько лет, этим ступенькам? Где здесь археологи? Где историки? Расскажите мне!

А вот и чудный черный мостик! Топ-топ-топ и ты на острове!

Точнее – я на острове.

Без стука зашел, поднялся по лестнице из красного дерева.

(Обычно красное дерево идет на мебель, а здесь какой шик – целая лестница!)

Я уже поднялся на третий этаж и стоял на ковре, постеленном поверх камня, когда дерево лестницы скрипнуло последний раз.

Сначала выглянул на террасу, но там было пусто.

Потом, услышав угрюмый звук двигаемой мебели, постучал в дверь, ведущую на кухню.

– Да! – рявкнул оттуда знакомый голос.

Я зашел.

Генерал действительно пытался поменять интерьер – задвигал зачем-то в угол с виду тяжелую кухонную тумбу.

– Я тебя с утра ищу! – раздраженно заговорил он, увидев меня.

Эти слова я уже знал.

– Сейчас же возьмешь в холодильнике два куска мяса и отвезешь… Ты знаешь, где здесь ботанический сад?

– Заброшенный?! – переспросил я.

– Да.

– Знаю.

– Значит, не сворачивая поедешь по центральной дорожке сада, пока не упрешься в ворота старого зоопарка. Там свернешь направо и будешь ехать, пока не увидишь в одной из больших клеток двух волков. Бросишь им мясо и вернешься сюда! Эти идиоты их уже три дня не кормили!

– Разрешите исполнять?! – спросил я.

– Стой ты! Иди сюда!

Я подошел.

Генерал открыл холодильник и вытащил оттуда сначала один здоровый кусок мяса – фунтов пятнадцать – и положил на подставленные мною руки, потом достал второй такой же кусок.

– А ты что такой зеленый?! – вдруг спросил он, уставившись мне в лицо.

– Из-за бессонницы, – признался я. – Что-то с нервами…

– И у тебя?! – голос генерала зазвучал мягче. – Постой минутку!

И Казмо, наклонившись, выдвинул нижний ящик одного из кухонных шкафчиков и вытащил оттуда упаковку каких-то таблеток.