Последний министр. Книга 3 - Валерий Гуров

те двое казаков, с дуру попытавшиеся перекрыть ход бронеавтомобилю были только лишь ранены. Один, упав с лошади вовсе отделался испугом и вроде бы даже стоял на ногах. А вот второй... со вторым вышло не так аккуратно, как хотелось и как, в принципе, требовала ситуация. Ногу казака переехало передним колесом бронеавтомобиля, перемолов кости в труху. Впрочем, хотелось верить, что и он останется жив и при некотором благословении фортуны возможно даже продолжит свою службу.

Все это было важно лишь потому, что Александр Дмитриевич искренне верил, что из сложившейся крайне щекотливой ситуации все ещё можно выйти и отделаться малой кровью с обеих сторон. Опять же, форсировать дальнейший конфликт и в ближайшем будущем развязывать с удалыми молодцами казаками кровавую бойню, этого хотелось избежать всеми доступными способами.

Протопопов понимал, что должен изыскать для себя возможность урегулировать конфликт (и если не с Губиным, такие оскорбления министр не прощал без должных извинений) с теми, кто, если судить по оригинальной истории, являлся сторонником существующего политического режима, а значит законной власти. Хотя, конечно, в случае с казаками в поиск компромисса до того как за кровь будет оплачено кровью, верилось с трудом.

Казаки, они ведь как как мушкетёры у Дюма, имели девиз — один за всех и все за одного. Александр Дмитриевич хорошо понимал, что теперь казаки перевёрнут с ног на голову и поставят на уши весь Петроград в поисках своего обидчика.

На самом деле все эти мысли, которые прямо сейчас вертелись в голове Протопопова, заняли всего несколько секунд, поэтому пауза между сказанным министром выше и следующими словами, оказалась совершенно незначительной.

— Все о чем вы отворите мы можем сделать, мои хорошие. Только не сейчас, — продолжил Александр Дмитриевич. — Нельзя. Ни в коем случае нельзя. Если кто забыл, то я прямо сейчас напомню, что у Губина таких казачьих сотен не одна, а целых шесть. Полк. И ребята у него в полку все толковые, мыслят трезво.

-Так уж трезво... — пробурчал Федя, ерзая на сидушке. — Я бы так не сказал, Александр Дмитриевич.

— Поэтому, я надеюсь, что все образумится и у нас появится шанс все исправить, — Протопопов пропустил вполне уместное возмущение своего телохранителя мимо ушей.

— Александр Дмитриевич, я все таки скажу, — не унимался Федя. — Вы же видели как казачки были настроены изначально? Да они в следующий раз вместо разговоров сразу стрелять начнут без разбора, это уж вы поверьте моему опыту общения с таким контингентом...

— Начнут, — охотно согласился Протопопов. — Только ведь и мы, стало быть, в стороне не останемся, Фёдор?

— Не останемся, — подтвердил телохранитель.

— Постреляем стало быть чутка, пороху немного нюхнем, а заодно юшкой умоемся, только ведь потом, когда вдоволь постреляемся, все равно настанет черёд говорить и прятать пушки, — Александр Дмитриевич покосился на Федю и улыбнулся широко. — А договориться, мой хороший, можно только тогда и в том случае, когда уважаешь своего оппонента и не позволяешь грязи. Вразумим ребят, объясним, что на самом деле за чехарда творится вокруг. Ну а там и гляди, так в следующий раз стреляться будем плечом к плечу против общего врага. Понимаете?

— Понимаю, — задумчиво протянул Федя. — А из-за чего все происходит то? Давно хотелось полюбопытствовать.

Протопопов снова улыбнулся, но теперь одними кончиками губ. Ну вот, настал тот момент, когда и Феде стало интересно из-за чего весь сыр-бор творится вокруг. Раньше то он не задавал подобных вопросов. Неа. Ну а теперь задач и вопрос его разумный — правильный. Если у тебя есть своя башка на плечах, тебе следует понимать ради чего ты пачкаешь в крови руки. Кровь то она не смывается, как не старайся. Вот Александр Дмитриевич и ждал подобный вопрос, потому как верил, что Федя — не тупой бык. И если он спрашивал что по чем, это вовсе не значило, что Федя не доверяет своему шефу. Поэтому любопытство телохранителя следовало удовлетворить.

— Скажу так, чтобы и тебе понятно стало, и чтобы попусту воздух не сотрясать — не до того сейчас, чтобы заумные разговоры водить, — вздохнул Протопопов. — Есть такая одна хорошая поговорка: рыба гниет с головы. Так вот наша рыбка с гниющей головушкой попалась. Если ее не выловить из пруда, то скоро из-за трупного яда начнут заражаться другие рыбки и тоже гнить. А потом в нашем пруде станет невозможно жить. Понятно изъясняюсь, Фёдор?

Александр Дмитриевич полагал, что Федя начнёт уточнять про то, что за пруд имеет ввиду министр, о какой такой рыбке идёт речь, но тот лишь сказал:

— Вы о Крымове, господин Протопопов, я правильно понял?

Протопопов покосился на своего собеседника, задумался перед тем как ответить на этот вопрос.

— Не только о нем, — министр коротко кивнул.

Возникла пауза. Федя задумался, Протопопов вернул взгляд на дорогу. Ребята охранники, развесившие уши, напряжённо молчали и ожидали, когда крайне любопытный разговор возобновится.

— Ну-с, Александр Дмитриевич, я скажу так. Раз вы говорите, что наша рыбка с головы загнила и представляет угрозу другим рыбкам и всему пруду, то надо бы ее поймать, вытащить на бережок, да башку отрубить, — Федя ударил ребром ладони по своей коленке, будто бы обезглавливая эту самую рыбку, о которой шла речь. — Полагаю, что все со мной согласятся. Может тогда и мозги у казачков на место встанут.

Остальные одобрительно загудели, действительно поддерживая эти слова.

— Надо Федя. Так и надо, — охотно подтвердил Протопопов, разжигая пыл своих бойцов.

На этом разговор был прекращён.

Последующую часть дороги, вплоть до въезда в Царское село, ехали в тишине, слушая лишь раскатистую работу двигателя бронеавтомобиля. До конечного пункта оставалось всего несколько километров по прямой. Ну а там следовало также быть готовым ко всему и ожидать возможных сюрпризов. Протопопов прекрасно понимал, что в Царском селе они будут. Там наверняка придётся непросто. Очевидно же, что после новостей, которые поступили (и поступают до сих пор) из Петрограда, дворцовая полиция будет поднята на уши.

А значит пройти незамеченным мимо них попросту не получится. Хотя справедливости ради, незамеченным мимо них было не пройти и в более спокойные дни. Все потому, что в резиденции царской семьи, караульные посты дворцовой полиции располагались таким образом, что все внутренне пространство просматривалось «от» и «до». И дополнительным бонусом сих постов являлись хорошо и