Реванш императора - Уильям Форсчен

— И я снова буду чистеньким?

— Чистеньким? — недоуменно переспросил посол.

— Ну, в том смысле, что вы снимаете меня с крючка.

— Какое ужасное выражение! Мы никогда и никого не вешали на крючок, — оскорбленно возразил Тулби.

Корбин устало вздохнул:

— Я хотел сказать, что вы забудете о моем приговоре и прочих грехах.

— Да-да, конечно, — обрадованно закивал Тулби. — Теперь я понял. В глазах закона вы будете «чистеньким».

— С моей стороны было бы черной неблагодарностью не предложить вам воспользоваться моими услугами и в некоторых других сферах, — вкрадчиво заговорил Корбин после короткой паузы.

— Хотелось бы вначале узнать, о каких конкретно услугах идет речь? — насторожился посол.

— Как вам известно, авантюрная финансовая политика Элдина Лариса ввергла экономику Облака в полный хаос, — начал Корбин, тяжело вздыхая и как будто заранее ощущая на своих плечах тяжкий груз ответственности. — Чтобы исправить положение, потребуется целая жизнь. Скажу без ложной скромности, что обладаю богатейшим опытом по созданию и управлению крупнейшими структурами, способствующими не только экономическому процветанию, но и укреплению всеобщей гармонии и взаимопонимания. Если учесть, что большинство корпораций, входящих в развалившуюся империю Лариса, принадлежали мне, прежде чем этот пройдоха обманом лишил меня почти всего состояния… — Тут Корбин сделал многозначительную паузу, надулся, слегка побагровел, но все же сумел набраться достаточно духу и наглости, чтобы закончить фразу: — Одним словом, я совершенно уверен, что передача под мой контроль всех ранее принадлежавших мне предприятий будет в значительной степени способствовать скорейшему наступлению мира и наведению должного порядка.

Едва не подавившись от изумления, Тулби с трудом заставил себя кивнуть.

— Мы непременно рассмотрим ваше предложение. Но прежде всего мы должны получить назад нашего брата. Если этого не произойдет в ближайшее время, Арх будет очень, очень сильно расстроен. И я не берусь предсказать, как в этом случае отреагирует на ваши пожелания Совет Согласия.

Тулби придвинулся чуть ближе к собеседнику и снова заговорил. На этот раз он изменил тон и обращался к нему как к близкому другу или старшему брату, у которого ищет совета, полагаясь на его мудрость и опыт.

— Вы же знаете, как это обычно бывает. Эмоции — плохие советчики. Может случиться так, что вина падет на головы непричастных. Не исключено даже, что самые несдержанные среди нас поспешат обвинить в случившемся не только отдельные группы, но и всю касту кохов.

Если бы Тулби мог, он непременно сопроводил бы свои слова примирительной улыбкой Но выражение лица Надзирателя осталось неизменным, а Корбину показалось, что температура в помещении вдруг резко понизилась сразу на десяток градусов.

— Говоря «целым и невредимым», вы имеете в виду, что Вуша следует вернуть живым и здоровым? — уточнил Корбин, придя в себя от новой угрозы.

— Откуда вам известно имя нашего брата? — резко спросил посол.

— Слухами земля полнится, — пожал плечами Корбин, мысленно посмеиваясь над сконфуженным собеседником. — Разве вы не в курсе, что свидетелей похищения насчитывается больше двух дюжин? Это не считая видеозаписей, сделанных камерами слежения, которые Хоббс позабыл или не удосужился стереть.

Тулби, всю жизнь придерживавшийся строго ортодоксальных взглядов, был неприятно шокирован сообщенными Габлоной фактами. У него просто в голове не укладывалось, как мог Вуш открыть варварам свое настоящее имя? Еще хуже было получить подтверждение тому, что Вуш прибыл на атакованную людьми Лариса планету специально для того, чтобы встретиться с заговорщиками и принять участие в их нелегальной Игре. За такие дела Верховный под горячую руку и Вуша способен запихнуть в реабилитационный центр, хотя подобного случая Тулби не мог припомнить за всю историю своей расы на протяжении последних сотен тысяч лет. Однако какое бы решение ни принял Арх, оно должно остаться их внутренним делом. Ни в коем случае нельзя давать дикарям даже намека на то, что один из братьев сбился с праведного пути.

— Я слышал, что на банкете в честь прибытия высоких гостей он позволил себе пропустить пару рюмочек ликера, — продолжал лить масло в огонь Корбин, страшно довольный очевидным смущением посла и стремящийся этой маленькой ложью окончательно вывести его из себя. — Говорят даже, что его внимание привлекла одна из девиц… Нет-нет, не настоящая, просто андроид. Но на эту тему я не стану больше распространяться. Кодекс джентльмена, знаете ли…

Ему стоило больших усилий сдержать смех при виде реакции Тулби на его слова. Посол сразу утратил все свое величие и холодную невозмутимость, занервничал, задергался, зачем-то начал вытирать руки о полы длинной, до пят, белой хламиды. Прошло немало времени, прежде чем он сумел оправиться от потрясения, вызванного известием о столь безнравственном поведении одного из братьев, и снова обрел дар речи.

— И все это есть в видеозаписи? — отважился наконец задать вопрос Тулби.

— Я слышал, что на черном рынке уже появились копии, — с тайным злорадством сказал Корбин.

Посла передернуло, а Габлона откинулся на спинку кресла и с безразличным видом принялся исследовать маникюр на своих ногтях, выжидая подходящий момент для нового выпада. Как только гость, по его мнению, «дозрел», толстяк опять заговорил:

— Да, чуть не забыл, мне рассказывали, что кое-кто из кохов хвастался, как легко им удалось найти с Вушем общий язык. Уверяли, будто он оказался таким способным учеником, что еще бы пару дней — и он вполне мог сойти за завсегдатая в любом борделе.

— Довольно! — выкрикнул доведенный до предела Тулби.

— Ну что уж вы так, право, — с притворным удивлением развел руками Корбин. — Подумаешь, парню вожжа под хвост попала. Обычное дело. Я и сам в молодости не прочь был побарахтаться на сеновале. Очень меня запах клевера возбуждает. А вам я рассказал просто так, для сведения, без всяких задних мыслей. Вы уж его строго не ругайте.

Тулби почти ничего не понял из экспансивной речи Габлоны, но не стал уточнять, страшась в душе узнать, что же на самом деле означает выражение «побарахтаться на сеновале».

— Да вы не волнуйтесь, — поспешил успокоить гостя Корбин, — что бы ни натворил ваш приятель, я буду нем как рыба. Мои люди уже разыскивают все изготовленные копии, которые тут же уничтожаются. Я вам так скажу: не пристало настоящему джентльмену хранить информацию о маленьких слабостях другого джентльмена. Мало ли что может случиться. Представляете, какой будет скандал, если что-то подобное попадет в лапы проклятых репортеров? — И он заговорщически подмигнул совершенно обалдевшему послу.

Тулби, у которого от непонятного жаргона и странных телодвижений собеседника голова пошла кругом, вдруг почувствовал, что больше не вынесет ни секунды в его обществе. Он воспарил из-за стола и направился к двери, не в состоянии думать ни о чем, кроме всепоглощающего желания закончить эту беседу, обернувшуюся самой настоящей пыткой.

— Разрешите последний вопрос, ваше превосходительство? — остановил его на полпути насмешливый голос Габлоны.

— Слушаю, — помедлив секунду, повернулся к хозяину посол.

— Как прикажете поступить с Элдином Ларисом, Букхой Тагом и прочими негодяями? Вы же понимаете, что, когда мы отыщем вашего Вуша, все они наверняка окажутся где-то поблизости.

Тулби до сих пор не мог до конца осознать полученных на этот счет у Арха совершенно конкретных инструкций. На протяжении всего разговора он тайком молился, чтобы этот вопрос остался незаданным. Он страстно надеялся, что Габлона и так поймет невысказанное пожелание Верховного, и тогда ему не придется отягощать душу еще и этим невыносимым бременем.

— С ними можете поступать как вам заблагорассудится. Мы вмешиваться не станем, — повторил Тулби слово в слово наказ Арха.

— Признаться, я рассчитывал именно на такой ответ, — сказал Корбин, довольно потирая руки; посол вздрогнул и поспешно выплыл за дверь.

Оставшись один, Габлона бросил взгляд на противоположную стену каюты, где были спрятаны миниатюрные — с игольное ушко — камеры, и осклабился.

— Я не могу в это поверить! Они там все с ума посходили! — закричал с порога Вуш, врываясь в рубку и возбужденно подпрыгивая в воздухе; следом за ним появились его бессменные спутники — Хоббс и Басак. — Если они поручили провести демонстрацию Мупе, дело кончится катастрофой! — выкрикнул пленник.

Шокированный столь мощным эмоциональным всплеском со стороны обычно невозмутимого Надзирателя, Элдин в первые мгновения потерял дар речи. Собственно говоря, он ничего против не имел и даже обрадовался, что гость наконец-то ожил. Последние часы Элдин испытывал сильное беспокойство по поводу его душевного и физического состояния. Когда Хоббс рассказал пленнику о новостях, переданных в экстренном выпуске, в том числе о сообщении о намерениях Арха преподать показательный урок диссидентам, Вуш испустил пронзительный горловой вопль, после чего свернулся в клубок в углу каюты и впал в транс, его била мелкая дрожь, и он не реагировал ни на какие внешние раздражители. В таком состоянии он находился до настоящего момента, а вот сейчас, как видно, отошел.