Волчья тень - Чарльз де Линт

Теперь оставалось только дождаться, когда он заявится домой. Потом Рози из первой телефонной будки звякнула «Драконам» в клуб. Надо было, чтобы говорила Рози, потому как она лучше меня умела подделывать мужской голос. Она вернулась, и мы еще подождали, пока подкатили мотоциклисты. Когда они заколошматили в дверь, мы пошли к телефону вызывать полицию.

Либо банда его доконает, либо копы. Нам было без разницы. Потом уже до нас дошел слух, что копы заявились, когда «Драконы» его обрабатывали. Байкеры из дома – фараоны в дом. Хотела бы я поглядеть, как Хэвен переменился в лице, когда спасители откопали пакетики, на которые мы их навели.

Просто ради того, чтоб уж все было чисто и гладко, я распустила слух – потихоньку, сами понимаете, чтоб на меня никто и не подумал, – будто с Шерри баловался Бобби Маршалл. Мысль у меня была – запутать дело как следует, и из этого видно, какими дураками бывают люди. Слух дошел и до Бобби, но он только подмигивал да ухмылялся, будто так оно и есть. И было это, пожалуй, забавно, пока папаша Шерри не встретил его у пышечной и не прихлопнул из дробовика, из которого стрелял белок.

Может, мне и стало бы стыдно, если бы Бобби был пай-мальчиком. С Шерри он был ни при чем, зато за ним хватало других подлостей. Жаль только, я не знала, что задумал старик, не то вместо Бобби подставила бы своего Дэла.

– Рэйлин, – сказала мне Рози, – в твоей хорошенькой головке живут злые мыслишки.

– Злые? – Я притворилась, будто обижена.

– Да это я тебя хвалю!

На том все и кончилось. Хэвена отпустили за недоказанностью, но работу он потерял и уехал из города. «Драконы» свой порошок не вернули. Я слыхала, они выследили Хэвена, но что с ним сделали, точно не знаю. Хотя воображение у меня неплохое. Папаша Шерри отправился за решетку, Бобби устроили роскошные похороны. Шерри родила девчушку, и они с матерью растили ее вдвоем в том огромном домине. А мы с Рози? Ну, мы шли дальше по кривой дорожке.

Осень перешла в зиму, а за ней и весна не запоздала. И вот нам обеим по семнадцать, школа окончена, и перед нами широкий мир. Тем летом семьдесят второго мы сняли на двоих комнатку на Джефферсон-стрит, на самом краю Стоксвиля, – поднялись на пару ступенек вверх от Козлиного Рая и считали, что все устроилось, пока не пришло время вносить квартирную плату. Ни меня, ни Рози особенно не тянуло работать, но и веселиться без наличных не получалось. Мы упросили хозяйку подождать пару дней и сели вдвоем пораскинуть мозгами. Ну не совсем так: Рози села на крылечке попить пивка, а шевелить мозгами предоставила мне.

Можно найти работу, но кому охота работать? Беда в том, что для всего остального нужен стартовый капитал. Торговать наркотой? Сперва надо обзавестись товаром, а тот пакетик у Рози давно разошелся. Была бы пушка, можно было бы взять кассу в баре или на заправке, только мне не хотелось подставлять задницу. Хотя заполучить пистолет было бы неплохо. Но и он стоит денег, а они даром не даются.

– За наши задницы можно взять хорошие деньги, – предлагает Рози.

Я качаю головой:

– Кое-что я вычеркиваю сразу.

– Например?

– Например, панель. И стриптиз. И ночные клубы.

– Если на то пошло, – говорит она, – я бы могла этим заняться. Я своего тела не стыжусь.

– И я не стыжусь. Не в том дело.

Она только смеется. С тех пор как я отвадила Дэла, я стала разборчива на этот счет. Мне нужен подходящий парень, и только под настроение. Рози-то все равно с кем и когда.

– Может, лучше нам перебраться на запад? – говорит она. – Устроились бы в Лос-Анджелесе. Там всегда тепло. – Еще глоток пива, и она улыбается мне. – Станем мы с тобой кинозвездами…

– Порнофильмы я тоже вычеркиваю, – говорю я ей.

– Как же ты собираешься развлекаться? – удивляется она.

Я ее не слушаю.

– Куда бы ни ехать, деньги все равно нужны. И прежде всего надо заплатить за неделю.

– Так что мы возвращаемся к продаже собственных задниц, – говорит она.

Я решительно мотаю головой. Тут меня не собьешь.

– В шлюхи ни ты, ни я не пойдем, – твердо заявляю я.

Зато она навела меня на мысль. В этом ремесле можно получать денежки, не отдавая товар. Красивая идея! Клиент платит ведь не за то, что получает, а за то, что надеется получить. А если ты сумела его надуть, что ему остается делать? Он заплатил тебе за услуги, стало быть, сам нарушил закон и не станет звать на помощь копов. Надо только позаботиться о том, чтоб из тебя не сделали отбивную.

– Иди, приведи себя в соблазнительный вид, – велю я Рози. – Только смотри, надо выглядеть дамой, а не дешевкой. Мы с тобой выезжаем в город.

Надо сказать, у нас в центре, в Тилере, не то чтобы вихрь светской жизни, но прилично и немало отелей. Приезжие сидят в барах и добираются даже до Шатая в поисках приключений. Они по большей части женаты, а мне как раз женатые больше всего подходили.

Рози здорово поработала над своим личиком. Она вполне могла бы стать визажисткой и даже всерьез об этом подумывала, пока не узнала, что пришлось бы еще долго учиться для того, чтобы потом целыми днями мучиться, пытаясь привести какую-нибудь старую швабру в мало-мальски пристойный вид. Но для своих она качественно работала. Так нас разукрасила, что я, глядя в зеркало, ни ее, ни себя не узнавала. Вполне сошли бы за парочку моделей, разве что я ростом была маловата. И не скажу, что мы выглядели старухами, но и статьей за связь с малолетками никого бы не напугали.

Мы выбрали бар, уютно приткнувшийся на краю центральных кварталов, и взяли выпивку. Рози рвалась заказать крепкого, и не один стакан, но я убедила ее держаться имбирного эля и сама его пила. Думала, ждать придется долго, но мы плюнуть не успели, как пара пожилых мужчин поинтересовалась, можно ли им присесть за наш столик, а там мы быстренько разошлись по их комнатам. Насчет цены я сомневалась, так что предоставила ему самому назначить, и мы сошлись на сотенной за ночь без грубых шалостей.

Все оказалось проще, чем вы думаете. Он был уже пьян, когда подошел ко мне, а в его номере я первым делом открыла бар под телевизором и смешала нам по коктейлю. Он так был занят моими грудками, что и не заметил, как я влила ему в бокал три маленьких таких бутылочки водки, а сверху закрасила апельсиновым соком. Себе я налила чистый сок, только он-то этого не знал.

– Фью! – говорю я, залпом проглотив сок. Будто бы крепкое мне в голову ударило.

Потом я встаю, пошатываясь, будто стены кружатся у меня перед глазами, и начинаю раздеваться. Он сидит себе с улыбочкой до ушей, любуется представлением и незаметно заглатывает собственный коктейль. Я прячу улыбку: якобы не вижу, как он закашлялся – аж слезы на глазах. Я спускаю верх платья, так что он болтается ниже пояса. Лифчик тоже долой. Думаю, не смешать ли ему еще порцию, но, подходя к бару, вижу, что глаза у него остекленели.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});