Рассказы - Альфред Хейдок

Станционный посёлок был мал и неуютен. В зале ожидания было всего несколько пассажиров. Сбросив рюкзак на пол, я уселся на скамейку. В это время в раскрытую дверь вбежала большая собака. Пес, видимо, был бродячий, худой, грязный и тощий, но умный. Осторожно, принюхиваясь, он обходил пассажиров, от которых, как видно, ему иногда кое-что перепадало. Но закусывающих не было. Проходя мимо меня, пес остановился против моего рюкзака — вытянул морду и потянул в себя воздух. Потом сел против меня и, умиленно поглядывая, бил хвостом по полу. Не требовалось быть очень догадливым, чтобы понять, что он учуял мой бутерброд и очень хотел бы его съесть. Я отламывал кусочек за кусочком и весь его скормил собаке, за что получил от неё истинно благодарный взгляд. Приветливо взмахнув хвостом, пес вскоре исчез в дверях.

Потом подошел поезд.

Я не знаю — почему, но пассажирский поезд, подходящий к перрону, всегда действует на меня как какое-то возбудительное, тонизирующее средство. Он несет в себе зов далей далеких, он окрыляет мечту, манит и обещает. Знаю — иллюзорно все это, но верю, хочу верить, что где-то в просторах, куда убегают стальные рельсы, обитает та настоящая суженая. Может быть, она зайдет в вагон на маленькой станции и тихо скользнет в моё купе на свободное сидение, и тогда я узнаю её по той силе, с которой все моё существо потянется к ней. Или же она пронёсется на встречном поезде, и тогда я почувствую внезапное волнение, как человек, перед которым вдруг вспыхнула огромная радужная звезда и, рассыпавшись на тысячи искр, погасла. Она, воплощение моей мечты, не может не существовать, раз существую я. И я её разыщу — вперёд, Зоревой!

Я шел в деревню собирать материалы и делать зарисовки для повести и ни того, ни другого не сделал. Но когда прочел свои записи в дневнике, то убедился, что повесть уже написана.

Казахская ССР, г. Балхаш, 15.02.1981 г.

Сказание о царе Юдхиштхире

Кришна был — царского рода и сам был царем и все его Учение настолько проникнуто благородным воинственным духом, что оно даже кульминировано в форме прекраснейшей поэмы, посвященной великой Битве на Поле Курукшетра. Все легенды о Кришне, как о пастухе, проводящем время в танцах и в играх на лютне, в обществе пастухов и пастушек, есть позднейшее развитие народной фантазии…

Письма Е.И. Рерих от 9.08.1937 г.

Самое малое прикосновение истины

спасает от самого глубокого отчаяния.

«Бхагаватгита»(Вольный пересказ эпизода из индийского эпоса «МАХАБХАРАТА»)

Кауравы8 и Пандавы — так назывались два царских рода в древней Индии. Их царства граничили друг с другом, они часто враждовали, что, однако, не мешало им породниться между собой. И было такое время, когда царством Пандавов правил царь Юдхиштхира и четверо его братьев,9 царством Кауравов — коварный царь Дхритараштра, дядя Юдхиштхиры.

Мудро и милосердно правил своим народом царь Юдхиштхира. Он помогал вдовам и сиротам, поощрял богатых на помощь бедным и везде установил строгую справедливость. И прозвали его в народе честнейшим среди честных. Ему помогали его братья, среди которых силою и полководческим талантом отличался Арджуна, а знанием правил чести и рыцарства — Бхимасена. И слава о добродетелях Юдхиштхиры и его братьев, а также их нежной жены Драупади — далеко разнеслась за пределами их царства.

И еще славились царственные братья своими конями — никто не умел выращивать таких быстроногих красавцев, как они. Но Юдхиштхира не был бы таким мудрым и доброжелательным, если бы у него не было духовного учителя — один из богов, принявший образ человека Кришны, наставлял его.

Не таков был их дядя Дхритараштра, царь соседнего царства Кауравов. Он завидовал славе Юдхиштхиры и замыслил недоброе: когда меньше всего можно было ожидать нападения, когда воины Пандавов жили со своими семьями и наслаждались домашними радостями, Дхритараштра двинул своё войско на ничего не подозревающего соседа и почти без труда захватил его царство. Царь Юдхиштхира, братья и его сестра Драупади были вынуждены темной ночью спасаться бегством в леса.

С трудом преодолев опасный переход по джунглям, братья добрались до пределов соседнего государства. Когда они, скрывши своё царское достоинство, явились к правителю этой страны, тот высоко оценил их знания по коневодству и назначил их придворными конюхами.

Обосновавшись таким образом на чужой земле, братья поставили перед собой одну единственную цель: возвратить во что бы то ни стало утерянное царство.

Началась кропотливая работа по составлению планов, засылке лазутчиков на родину, установлению связей с прежними друзьями. Заговор плелся годами, на родине создавалась подпольная армия. Драгоценности, вывезенные при бегстве, ушли на приобретение оружия, коней, колесниц, боевых слонов…

Наконец, все было готово: день выступления назначен и Юдхиштхира и его братья во главе своего войска двинулись к столице Дхритараштры. Но коварный царь через своих лазутчиков узнал о готовящемся нападении и двинул свою армию навстречу.

Оба войска сошлись на поле Курукшетра10, но так как был уже вечер, то в бой не вступили, а расположились друг против друга станом.

К радости Юдхиштхиры и его братьев в их стане появился великий гуру Кришна, одно появление которого уже вселяло мужество и окрыляло надеждой. На военном совете братья распределили свои роли в предстоящей битве, а наутро, при восходе солнца, пока оба войска завтракали и готовились к бою, состоялась между Арджуной и Кришной полная божественной мудрости беседа, которая изложена в жемчужине востока — в книге «Бхагаватгита». Начался жестокий бой — армии сошлись в рукопашную. Сотрясали воздух яростные выкрики людей. Молниями сверкали разящие мечи и копья. Ржали вздыбленные в сече кони, ревели боевые слоны. Боевые колесницы с разбегу врезались в ряды пехотинцев, и воины, стоя на колеснице, левой рукой правили конями, а правой наносили удары по обе стороны копьем или длинным мечом.

В войске братьев не было воина страшнее брата — полководца Арджуны. В армии Дхритараштры таким непобедимым воином был сын начальника войск Дрона.11 Обладая огромной силой, в колеснице с особо дрессированными свирепыми конями, которые, придя в ярость, сами рвали зубами противников, он, как бог войны, носился по полю, разя и сокрушая, и гнал перед собой воинов Юдхиштхиры. И никто, кроме Арджуны, не мог остановить его.

Жестокая битва, не принося победы ни той ни другой стороне, длилась целый день. Но как только наступил вечер и солнце скрылось за горизонтом, воины, по свято соблюдаемому в то время обычаю, прекращали битву, отходили в свои станы, где готовили себе ужин и ложились спать с тем, чтобы наутро, с восходом солнца, возобновить битву. И так изо дня в день.

Каждое утро облеченный в сияющие доспехи Дрона на своей колеснице налетал как смерч на ряды воинов Юдхиштхиры и, пока подоспевал Арджуна, усеивал поле трупами. Его боялись. Дух войска Юдхиштхиры падал. Появились дезертиры — армия братьев таяла. Еще несколько дней — и все будет потеряно. Озабоченные до крайности, братья собрались на военный совет. Что предпринимать, чтобы предотвратить надвигающуюся беду — крушение дела всей их жизни? Арджуна и Дрона победить в единоборстве друг друга не могли. И задумались братья: а нельзя ли поразить Дрону духовно — так, чтобы он потерял своё мужество, ярость и отвагу?

Один из братьев предложил хитроумный план: в неприятельской армии сражался единственный сын Дроны — Ашватамма. А что, если в пылу сражения, когда Дрона опять налетит со своей колесницей, крикнуть ему: «Ашватамма убит!» Ведь обольется кровью родительское сердце и сникнет душа!

— Но ведь это будет ложью. Это ляжет на нас вечным позором! — воскликнул Юдхиштхира.

— Тогда надо сделать так, чтобы это не было ложью, — у нас есть боевой слон по имени Ашватамма. Мы его убьем и после этого можем смело кричать — «Ашватамма убит!».

Все смутились и переглянулись. Обратились за советом к великому гуру Кришне, который тоже присутствовал на заседании. Но тот сказал, что этот вопрос должны решить братья сами. С большой неохотой Юдхиштхира, по настаянию братьев дал согласие на этот план.

На другое утро, когда снова возобновилась битва, и Дрона, как и прежде, атаковал сильно уже поредевшие ряды противника, воины Юдхиштхиры упорно сопротивлялись — схватка стала ожесточенной. И тут, в самом пылу сражения, до слуха Дроны донесся громкий, торжественный крик: «Ашватамма убит!»

Не веря своим ушам, Дрона остановил коней. У него вырвался крик: «Как? Мой сын Ашватамма убит? Кто сказал это?»