Цвет страсти. Том 1 - Сюзанна Форстер

Он попытался оттолкнуть ее, когда она склонилась над ним и коснулась его головы, но Гас не собиралась отступать.

– Я должна проверить, не ошиблась ли я. Если у тебя сотрясение, то где-то должна быть шишка.

– Может, заодно посмотришь и мои глаза? – предложил он.

– Зачем? – удивилась она.

– Чтобы увидеть, не расширены ли зрачки.

Она нахмурилась:

– Хорошо. Я займусь этим, как только найду шишку Джек готов был сжечь ее взглядом, а вместе с ней и лачугу, но Гас оставалась равнодушно-отрешенной. Она полностью вошла в роль матери Терезы и нацелилась на перевоспитание и спасение недостойного грешника. Сначала она погладила его влажный горячий лоб, затем ее пальцы проникли в волосы.

– Вот так, – приговаривала она, легкими движениями массируя его голову, отчего приятная истома охватила сначала его грудь и руки, а потом разлилась по всему телу.

Ему хотелось закрыть глаза. Ему хотелось совсем расслабиться. «Гас, девочка, зачем ты меня дразнишь? Зачем терзаешь?» – готов был спросить он.

– Ну как, нашла шишку? – вместо этого проворчал Джек.

– Я уверена, что она где-то здесь. Господи, какие у тебя чудесные густые волосы… И совсем нет седых. Похоже, ты не слишком много волнуешься, правда?

Ей бы очень хотелось узнать, что волнует его в данный момент.

Каким удовольствием было ее прикосновение. А ведь могло быть иначе: легкие движения ее рук могли бы действовать ему на нервы. Так нет же, он, напротив, чувствовал себя наверху блаженства, что в данных обстоятельствах было совсем некстати. Возможно, какой-нибудь другой мужчина мог позволить себе это райское блаженство, возможно, кто-то другой счел бы Гас неотразимой, когда она вот так осыпает его ласками и воркует над ним. Особенно если он окончательно разнежился и его клонит ко сну…

Джек поспешно открыл глаза. Может быть, он и разнежился, но все-таки заметил, как участился его пульс и жар охватывает тело.

– Ага, вот здесь у тебя небольшая шишка… Ты чувствуешь?

Он чувствовал только, как ее пальцы ворошили волосы у него на затылке. Наверное, у него действительно было сотрясение мозга, и этим объяснялось то, что он теряет контроль над своим телом. В его рациональном уме произошло короткое замыкание, и животные инстинкты подчинили себе доску приборов.

– Может, мне осмотреть шею и грудь? – предложила Гас.

– Нет, там все в порядке…

Как будто он мог ее остановить. Да ее бы не остановил и бульдозер. Ее пальцы уже заскользили вниз к ушам, по пути ероша его короткую армейскую стрижку, ощупали ушные раковины и задержались, поглаживая, на мочках. Джеку почудилось, что в него ударила молния.

– Ox, – простонал он.

Она заглянула ему в лицо:

– Я делаю тебе больно?

«Больше, чем ты себе представляешь», – сказал он про себя.

Он схватил ее за руки и удержал, чтобы на расстоянии охладить ее пыл своим взглядом, и тут же понял, что совершил ошибку. Чутье говорило ему, что не следует смотреть ей в глаза и вообще лучше не смотреть на нее, и чутье его не обмануло.

Такие глаза, как у нее, наверное, век назад смотрели из-под шелковой чадры где-нибудь в восточном гареме. Трудно было точно определить их цвет. Скорее всего он назвал бы их темно-фиалковыми, и то лишь приблизительно. В придачу у нее были голубоватые веки и густые темные ресницы.

Гаремные глаза на упрямом лице девчонки-сорванца.

Если бы в его словарь входило словосочетание «пухлые губки» – а оно определенно никогда в него не войдет, – он бы назвал ее губы пухлыми, аппетитными, соблазнительными. Джек начал понимать, что находили в ней все другие. Даже в теперешнем растрепанном виде она могла своим знойным страстным взглядом растопить могучий айсберг. Правда, сейчас был один минус: от нее воняло. Он отпустил ее руки.

– Пойди прими душ, – сказал он ей.

– Что?

– Видишь вон ту занавеску? – Джек кивнул в сторону алькова. – Там есть душ. Я сегодня утром наладил насос.

– Вот как… Что ж, спасибо.

Гас была в недоумении, пока ее взгляд не прошелся по его телу, и смешливые искорки вновь вспыхнули в глубине ее потемневших зрачков.

– Похоже, и тебе следует встать под душ. Только холодный.

Он бросил на нее предостерегающий взгляд.

– Там воды всего на одного, и горячей, и холодной вместе.

Она поняла.

– Хорошо… Но я могу поделиться.

Джек вновь ощутил прежнее беспокойство. Эта женщина заставляла его краснеть, как глупого мальчишку! Ее следовало бы посадить в подпол и оставить там навсегда.

– Иди мойся, пока я не передумал, – приказал он и сел, чтобы натянуть на себя джинсы.

Затем быстро поднялся на ноги и попытался застегнуть молнию. К сожалению, это было равносильно тому, чтобы увечить себя, как в некоем языческом ритуале. Он ограничился тем, что запахнул полы рубашки и повернулся к ней как раз в тот момент, когда она стаскивала с себя футболку.

– Раздеваться будешь в душе, – остановил он ее.

– Ладно, ладно! – успокоила его Гас и, прикрывая грудь и живот майкой, бегом пересекла комнату, при этом показав ему свою голую попку. Она старалась держаться подальше от дыры в полу.

Тот, кто сказал, что у нее невероятные груди, сильно ошибался: Джек назвал бы их прекрасными и ограничился бы этим.

А что касалось ее зада, то он действительно был невероятным и заслуживал любой самой высокой похвалы. Гас отдернула занавеску, но никак не могла справиться с железной дверью.

– Давай я тебе помогу, – предложил он, только бы не видеть ее соблазнительных ягодиц.

Джек Кэлгейн в роли бескорыстного спасателя…

Один удар плечом, и дверь распахнулась.

Он жестом пригласил ее войти внутрь и с облегчением вздохнул, когда она исчезла за дверью.

Ржавые скрипы и лязг металла сказали ему, что она разобралась в ситуации и теперь пытается открыть краны, а ее удивленный возглас подтвердил, что идет только холодная вода. Он ладонью стер пот со лба и подошел к окну. Ветер был сухим и горячим, с примесью песка. Липкий пот покрывал все его тело, а шедший от него запах в лучшем случае напоминал пивные дрожжи. А он еще позволял себе критические замечания в ее адрес…

Джек подошел к столу и посмотрел на миниатюрное королевство, созданное ночью его руками. Напряжение, которого он не знал уже несколько лет, не покидало его. Каждый вздох давался ему с трудом, ступни вздрагивали от любого соприкосновения с грубыми неровными половицами.

Дверь за его спиной распахнулась, и брошенная ее рукой майка влетела в комнату. Он слышал, как Гас с удовольствием плещется и как вода с бульканьем исчезает востоке. Серебристые капли летели во все стороны.

– Может, ты все-таки присоединишься ко мне? – пригласила она, отфыркиваясь. – Тут замечательно мокро и прохладно! И вода совсем не красная, а желтая!