Карточный домик - Майкл Доббс

Урхарт мысленно улыбнулся. Зная личные взгляды Вултона, он заранее представлял, к каким именно выводам придет их гипотетический работник гражданской службы.

— Начнем с того, что зададим себе вопрос: существует ли на самом деле такая проблема? Да, существует, и проблема эта серьезная. Мои ребята там, в Ланкашире, мечутся как сумасшедшие — кое-где на местах у нас вскоре пройдут дополнительные выборы, а данные опросов не оставляют сомнений, что мы их проиграем. Я думаю, ты правильно делаешь, что проводишь зондаж.

Зададим теперь второй вопрос; есть ли возможность решить эту проблему безболезненно? Нельзя забывать, что Генри успешно провел нас через четыре избирательные кампании, Он лидер той партии, за которую высказались избиратели, и совсем недавно, в силу чего весьма сложно представить возможность радикальных изменений в политике или замены тех лиц, которые только что были избраны.

Было видно, что Вултон уже увлекся и смаковал то, что говорил.

— Давай подумаем: если будут предприняты какие-то шаги с целью его смещения, а это в основе своей и является сутью нашего обсуждения… — Урхарт постарался сделать вид, что его смущает прямота рассуждений Вултона, и, подняв стакан с виски, он вроде бы начал внимательно разглядывать его содержимое, — то на партию это окажет серьезное дестабилизирующее влияние, а оппозицию обрадует и воодушевит. Своего рода акт отчаяния и неприглядный дворцовый заговор. Как там говорится? «Настоящий политик без колебаний отдаст жизнь своих друзей за свою жизнь». Нам никогда не сделать смещение так, чтобы оно выглядело как акт зрелой и уверенной в себе партии, как бы мы ни старались представить это общественности. Новому лидеру потребуется по меньшей мере год, чтобы ликвидировать ущерб и склеить треснувшее. Так что не будем поддаваться самообману, представляя себе замену Генри легким делом.

— Третий вопрос: с учетом всего сказанного и сделанного, не может ли Генри сам найти решение проблемы? Ты же знаешь мое отношение к этому. После отставки Маргарет я высказывался против его кандидатуры на пост лидера партии и по-прежнему считаю, что его избрание было ошибкой.

Теперь Урхарт уже твердо знал, что понятие, которое он составил об этом человеке, было правильным. После того как улеглись волны выборов руководства, никто не слышал от Вултона открытого недовольства; публично выражаемая верность чаще всего прикрывает личные амбиции, и министр иностранных дел не делал больше необходимого, чтобы они были прикрыты.

Продолжая разглагольствовать, Вултон снова наполнил стаканы.

— Маргарет удалось умело использовать исключительно удачное сочетание своей личной жесткости и способности предугадывать верное направление. При необходимости — а зачастую и без нее — она была просто беспощадна. Казалось, она все время так спешила, что ей некогда было брать пленных. Если было надо, она шла к цели, ступая по телам своих друзей — для нее это не имело большого значения, она вела, не оглядываясь назад. У Генри нет этой устремленности, ему просто нравится быть лидером. И когда он, не имея этой целеустремленности, пытается проявлять твердость, это выглядит лишь как высокомерие и грубость. Он пытается подражать Маргарет, но у него не хватает шариков. Итак, к чему же мы пришли? Если попытаемся избавиться от него, как говорят у нас в Ланкашире, будем сыты им по горло.

Он снова занялся своей трубкой и ожесточенно пыхтел, пока она снова не разгорелась, скрыв его за клубами дыма.

Прошло минут десять, прежде чем озадаченный Урхарт оторвался от спинки кресла, подвинулся на самый его краешек и сказал:

— Ага, понимаю. Но я не понимаю, что же ты все-таки сказал.

Вултон расхохотался.

— Прости, Френсис. Я слишком привык к этой идиотской дипломатической болтологии. Теперь я не могу попросить жену передать мне корнфлекс без того, чтобы не поставить ее в тупик тем, как я это выскажу. Хочешь прямой ответ? О'кей. Большинство в 24 места явно недостаточно, и при нынешних темпах нас скоро просто выметут. Мы не можем себе позволить, чтобы так продолжалось и дальше.

— Так где выход? Надо же что-то придумать!

— Подождем. Нужно время, может быть, еще несколько месяцев, чтобы подготовить общественное мнение, и когда под его давлением премьер-министр подаст в отставку, все будет выглядеть как реакция на требование общественности, а не как результат каких-то наших внутренних передряг. Впечатление, Френсис, — очень важная вещь, и мы должны располагать некоторым временем, чтобы сформировать соответствующее впечатление.

«А тебе самому оно нужно, чтобы накопить козырей для борьбы за это место, — подумал Урхарт. — Ах ты, старый мошенник! Я-то вижу, что сегодня ты вожделеешь о нем.»

Он знал, что Вултону нужно провести как можно больше вечеров в коридорах и барах палаты общин, укрепляя дружеские отношения с коллегами, договариваясь об увеличении своих выступлений в избирательных округах влиятельных членов парламента, расширяя знакомства с редакторами газет и политическими обозревателями, добиваясь большей известности и авторитета. Он быстро отделается от большинства запланированных официальных встреч, станет проводить меньше времени в зарубежных поездках и начнет разъезжать по Англии, выступая с речами о переменах, ожидающих страну в 2000 году.

— У тебя, Френсис, особенно трудная и деликатная задача. В силу своего положения ту лучше всех знаешь, есть ли у Генри какие-то шансы выздороветь, и если нет, то когда именно нужно будет сделать решающий шаг. Если решимся на него слишком рано, то будем выглядеть убийцами, сделаем его слишком поздно — партия развалится. Именно тебе придется крепко прижаться ухом к земле и определить срок. Насколько я понимаю, ты будешь зондировать почву и в других местах?

Урхарт молча кивнул в знак согласия. «Итак, он назначил меня Кассием, — подумал он, — вложил мне в руку кинжал и оставил на мое усмотрение выбор рокового дня.» К своему удивлению, он почувствовал, что эта мысль не возмущала его, а, наоборот, приятно пьянила голову.

— Патрик, я очень признателен тебе за откровенность и доверие, Следующие месяцы будут для всех нас трудными, и, если не возражаешь, я еще не раз буду обращаться к тебе за советом. И можешь быть уверен, ни слова из сказанного здесь не выйдет за пределы этой комнаты. — Урхарт поднялся, давая понять, что получил исчерпывающий ответ на свой вопрос и считает свою миссию законченной.

— Парни из спецотдела постоянно вдалбливают мне в голову, что у стен есть уши. Чертовски рад, что именно ты занимаешь соседний коттедж! — воскликнул Вултон, игриво похлопав Урхарта между лопаток. Тот направлялся в угол за своим красным ящичком.

— Надеюсь видеть тебя сегодня вечером у себя на приеме, Патрик. Не забудешь?

— Конечно нет! Всегда с удовольствием хожу на твои вечеринки. Кроме того, просто неучтиво с моей стороны отказаться отведать твоего шампанского.

— Ну так, до встречи через несколько часов. — Урхарт прихватил красный ящичек и вышел.

Закрыв за гостем дверь, Вултон налил себе виски. Пожалуй, решил он, стоит пропустить дневное заседание, принять ванну и немного поспать, чтобы подготовить себя к предстоящему многотрудному вечеру. Вспоминая только что состоявшийся разговор, Вултон с удивлением обнаружил, что не может припомнить, чтобы сам Урхарт прямо высказался против Коллинриджа.

— Хитрый, подлец. Сам-то ничего не сказал, — зло пробурчал он.

Вновь и вновь мысленно прокручивая разговор и стараясь понять, не слишком ли он был откровенен, Вултон не обратил внимания на то, что ушел Урхарт не с тем ящичком, с которым он к нему пришел.

Все время после того, как в полдень она отправила статью в редакцию, Матти пребывала в прекрасном настроении, предаваясь мечтам о новых дверях, медленно открывающихся перед нею. Она только что отпраздновала первую годовщину своей работы в газете «Телеграф», а уже начала получать признание. Хотя и была она самым молодым работником в коллективе, ее статьи частенько появлялись на первой полосе, и это были хорошие статьи. Еще один такой год может многое изменить. Не исключено, что ей предложат должность заместителя редактора. А может, она подыщет такую работу, которая позволит писать серьезные аналитические статьи на политические темы, а не ежедневные статейки по текущим проблемам. Пока ей не на что жаловаться. Только неожиданная война могла помешать только что отправленной статье. У нее броский заголовок, и набрать его нужно крупным, бросающимся в глаза шрифтом. Это будет сильная статья о слабом, растерянном, запутавшемся в проблемах правительстве. Она была хорошо написана, и ее заметят другие редакторы и издательства.

Однако, несмотря на все это, Матти все сильнее чувствовала, что чего-то ей не хватает. Успех в делах касался карьеры, но все явственнее и больнее ощущала она пустоту, когда уходила с работы и особенно когда входила в подъезд дома, поднимаясь в свою холодную, безмолвную квартиру. Ссадина в глубинах души снова начала болеть. А она думала, что оставила эту боль в Йоркшире! Проклятые мужчины! Почему они не могут оставить ее в покое? Однако она понимала, что ей некого винить. В последнее время загнанный внутрь огонь желаний начал разгораться с новой силой, и становилось все труднее игнорировать его.