Ремейк Нового года - Анна Литвинова

Но дошла Эва только до выхода из подъезда.

* * *

…

Сочинский вестник, 7 июня 198* года

Телетайп новостей

Страшная трагедия произошла сегодня на проспекте Новаторов. Эвелина Р-ва вышла из дома в половине шестого утра. Она спешила к стилисту, чтобы сделать праздничную прическу и макияж, — а в десять часов у девушки должна была состояться свадьба с Михаилом Т-ным, известным в нашем городе бизнесменом.

Едва Эвелина вышла из подъезда, как увидела, что ей наперерез бросается человек, — и через секунду почувствовала нестерпимую боль. На крик девушки выскочили соседи и обнаружили, что она сидит на траве, закрывает руками лицо и повторяет: «Вовчик! Это был Вовчик!!!» Приехавшая «Скорая помощь» диагностировала ожоги кислотой третьей-четвертой степени тяжести. Эвелина помещена в отделение реанимации, поисками Владимира К-ва — именно он, по словам пострадавшей, выплеснул ей в лицо содержимое банки с кислотой — занимается милиция. Свадьба отложена на неопределенный срок.

* * *

Леся подкараулила Таисию на веранде.

Старшая экономка — как обычно, прямая, бесстрастная и ледяная — смаковала утренний кофе. За натертыми (ох как же тяжело было полировать!) стеклами разгорался новый день, из-за гор робко выглядывало солнце.

— Доброе утро, Таисия Андреевна, — весело поздоровалась Леся.

Экономка вскинула на девушку мрачный взгляд. На приветствие, разумеется, не ответила. Буркнула:

— Иди в кухню. Я сейчас подойду.

— Да ну ее, эту кухню! — усмехнулась Леся. И без приглашения плюхнулась в соседнее кресло. — Там душно. Давайте лучше здесь посидим. Поболтаем.

— Что-о? — вылупилась на нее пораженная экономка. Не ожидала, видно, демарша, привыкла уже за полгода своего безоговорочного террора, что Леся себя тише воды ниже травы ведет.

— Ну, что вы как неживая. Нет бы улыбнуться, кофейку мне предложить, круассанчик… — продолжала веселиться младшая горничная.

— Вон, — тихо приказала Таисия.

Леся в своем кресле не шевельнулась. Улыбнулась еще шире — и закончила фразу:

— А еще — сто штук баксов отсыпать… — И, понизив голос, произнесла: — Я ведь все про вас знаю… Эвелина Петровна.

— Повтори, — велела начальница.

— Повторяю, — вздохнула Леся. — Я все поняла. И выяснила. Что на самом деле — никакая вы не Таисия. И не Андреевна. Вас зовут Эвелина, Эвелина Петровна Русанова. И Владимира Кремнева, нашего хозяина, убили вы. За то, что он, в свою очередь, много лет назад искалечил вам жизнь. Выплеснул в лицо кислоту — в тот день, когда вы должны были выйти замуж за другого. Вы давно решили ему отомстить. Для того и на работу сюда устроились. И вот случай представился. Убийство в новогоднюю ночь, очень романтично…

— Как ты догадалась? — тихо спросила экономка.

«О, как просто! — пронеслось у Леси. — Она даже не отпирается!»

И Леся призналась:

— Да, в общем-то, случайно. Во-первых, рискнула к хозяйке подойти. К Наталье Николаевне. И спросила ее, зачем она первого января в мою комнату приходила. За полчаса до того, как тело хозяина нашли…

— Она заходила в новогоднюю ночь? К тебе?! — удивилась Таисия. Нет, не Таисия, а Эвелина.

— Да. Хозяйка прямо в комнату ко мне приперлась, когда я спала. Пьянющая была вусмерть и чего хотела — непонятно. Тогда я ее спросонья, можно сказать, послала — и она покорно ушла. А сейчас я набралась наглости и спросила хозяйку: зачем она ко мне приходила? И она сказала, что искала вас. Очень долго искала, по всему дому. И никак не могла найти. Но это ведь странно — раз вы меня услали спать, значит, сами-то должны быть с гостями! Вот тут я вас и заподозрила.

— И что дальше? — остро взглянула на нее старшая экономка.

— А дальше… дальше я вспомнила, как Пародист рассказывал, что вы в четыре с хвостиком ночи им абсент подали. В больших бокалах. Хотя никто об этом не просил. Ну, они и налакировались — так, что с ног попадали, почти все. А зачем вам было их спаивать? Сами же меня наставляли, что задача хорошей экономки — чтобы гость ни в коем случае не надрался, а выпил точно свою меру… И еще: вы ведь женщина сильная. Я сама видела, как вы одна мешок с сахаром однажды подняли. Без проблем. А это, извините, целых пятьдесят килограммов. Так что, значит, и хозяина через забор перебросить могли без труда.

— Это все, конечно, не доказательства, — вздохнула начальница, — но…

— Ну, а потом я в Интернет полезла, — перебила ее Леся. — Про хозяина нашего нашла там статей и всякой информации — миллион. Вот я и попыталась его связи установить — со всеми из шестнадцати гостей. И с вами.

— И что же?

— Ничего, — вздохнула Леся. — Никаких разногласий, конфликтов, романов, имущественных претензий. Ни с кем из присутствующих. Так что только и оставалось — «чернуху» из любой оперы на Кремнева поискать. Вот я и выкопала — эту старую историю с девочкой Эвой. Хозяина нашего тогда ведь едва не посадили. Пока он не доказал, что все утро убийства провел в другом городе. Шесть свидетелей, железное алиби. А Эве, то есть, простите, вам — он в то утро на нервной почве померещился…

— С чего ты взяла, что я — это она? — нетерпеливо выкрикнула Таисия.

— Да очень просто. Во-первых, у вас лицо какое-то мертвое, без мимики — явно пластическая операция была, и не одна. Во-вторых, характер несносный: видно, что в жизни тяжко пришлось. А в-третьих… — Леся смутилась, — вы, хотя свой чемодан и запираете, а однажды за ним не уследили. Ну, и сами понимаете: мы, младший персонал, — народ любопытный. Я и вырезки из газет нашла, и много еще чего любопытного…

— Понятно, — протянула Таисия, она же Эва. И спокойно спросила: — Значит, ты хочешь получить награду? Сто тысяч долларов?

— Хочу, — кивнула девушка.

— У меня, как ты понимаешь, таких денег нет, — пожала плечами экономка. — И что? Что ты будешь делать дальше?

Леся выдержала паузу. Не спеша налила себе кофе. Откинулась в кресле. Старшая экономка — ох, как же это было необычно! — ее не одергивала, молний не метала. Наоборот: смотрела вопросительно и жалобно.

— Так что? — повторила Таисия. — Выдашь милиции? Мне идти вещи собирать?

— Ох, как же вы меня за эти полгода извели, — тихо сказала Леся. — Как я вас ненавидела. Сколько раз смерти вам желала…

— Что ж, теперь есть шанс расквитаться, — пожала плечами церберша.

— И расквитаюсь, — заверила Леся. — Значит, так: только посмей еще раз на меня вякнуть. Или рожу покривить. Или мораль прочесть. Придушу. Как цыпленка. Поняла?.. А теперь, — она сделала еще один глоток кофе и снова перешла на вежливый тон и «вы»: — Можете отправляться в кухню. Начинайте мыть посуду. Когда я закончу завтракать — может быть, присоединюсь к вам.

И Таисия — вот восхитительное зрелище! — ей повиновалась. Послушно побрела в кухню — несчастная, уничтоженная, слабая. Леся смотрела ей в спину со смесью презрения и застарелой обиды.

«Может быть, все же выдать ее? Получить сто тысяч? Отомстить — за все издевательства и придирки? И справедливость восстановить — она убийца, а убийц надо карать»?

Искушение было велико, Леся даже с кресла встала — идти с оглушительной новостью к вдове Кремнева. Да вдруг представила юную, примерно в ее возрасте, Таисию — Эвелину. Красивую, беспечную, полную радужных надежд… И Кремнева — тоже молодого, но, не в пример девушке, уже расчетливого и подлого. Который перечеркнул все ее счастливые планы. Растоптал. Искалечил. Уничтожил.

«Да я б на месте Таисии и ждать бы так долго не стала, — подумала Леся. — Еще б раньше такую сволочь грохнула…»

Так что нет. Выдавать старшую экономку никак нельзя. Подлость будет — похуже кремневской. А сто тысяч… Что ж. Придется пока обойтись без них.

«Нюхом чую: не последние это в моей жизни деньги, — улыбнулась про себя Леся. — Если уж я сейчас, когда мне всего восемнадцать и образования — одна школа, смогла убийцу вычислить?! А что будет тогда, когда юридический закончу? Да я лучшим следователем в Москве стану! Или еще лучше — свое детективное агентство открою. Назову его, скажем, „Мисс Леся Марпл“… И продолжу раскрывать убийства — но уже за оглушительные гонорары!»

Леся снова улыбнулась. Девушка больше не сомневалась: в младших горничных она точно не задержится. Ну а Таисия — Эвелина… Бог eй судья.

Мороз по двойному тарифу

— Мамочка! У нас на Рождество концерт, и меня выбрали Снегурочкой! Из всех девчонок в классе!

Дочкины глаза сияли.

— Как замечательно, милая!

Катя обняла дочь, нежно пригладила ее светлые — настоящая Снегурочка! — волосы.

— Только мне нужен костюм. Самый красивый. С блестками!

— Ну, конечно, он у тебя будет, — твердо сказала Катя.

Сердце засаднило. Ох, опять траты…