Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

— У меня тоже, — хохотнул вор.

Оскар молча пожал плечами, бесстрастно наблюдая, как темные фигуры растворяются в полумраке. Тускло горящий фонарь снова вспыхнул, словно опомнившись. Последний из грабителей по знаку главаря вскочил верхом на Подлюку и поскакал, победно вздернув подбородок.

Оскар дождался, пока он удалится до конца квартала, и три раза резко хлопнул в ладоши. Подлюка как подкошенная рухнула в поклоне, а всадник кувыркнулся с ее спины прямиком в сточную канаву. Из-за угла ветер донес еле слышный смех главаря.

Не теряя времени, Оскар вскочил на подбежавшую лошадь (она выглядела весьма довольной) и погонял до тех пор, пока они не оказались на ярко освещенной улице, по которой одна за другой катились кареты. Под ажурной решеткой ворот величественного палаццо, облицованного желтым мрамором, он дал старушке Подлюке передохнуть, и сам перевел дыхание.

Что-то царапнуло ладонь, и Оскар испуганно поднес ее к лицу, но обнаружил только безобидный твердый прямоугольник визитной карточки: «Шухер и компания. Срочное решение финансовых проблем за умеренный процент. Часы работы с 21.00 до 9.00».

Пока Оскар нервно посмеивался, около него притормозила карета, окошки которой были затянуты плотной сеткой.

Колеса еще не перестали вращаться, а к карете со стороны дворца уже бежали трое: высокий сухой мужчина в бархатных штанах и коротком плаще, под которым угадывались очертания пистоля, и с трудом поспевающие за ним слуги.

Вооруженный мужчина вскользь покосился на потную взмыленную лошадь Оскара и приник к решетке. Дверь кареты распахнулась, и оттуда буквально вывалился пассажир, обряженный в черную мантию до полу, из-под которой торчали вызывающе яркие сапоги. Под мышкой у него компактно умещались остроконечный колпак и огромная черная книга с крестом на обложке.

— Надо же, — подивился про себя Оскар. — Да у них здесь прямо помешательство какое-то на магии.

— Пан Ректор? — строго окликнул мужчина, вышедший из дворца. — Неужели вы? Наконец-то.

— Простите меня, пан канцлер! — умоляюще сложив руки, выкрикнул гость. — Ради бога, простите!

— Бог простит. Что так долго? — сурово осведомился канцлер, не обращая внимания на навострившего уши Оскара.

— Прошу прощения, ясновельможный пан, на улице Божественного Провидения затор. Вознице что-то дьявольское привиделось. Вывалился, скотина, с сиденья, бросил вожжи, заорал — лошади, естественно, понесли. Еле остановили, имеются пострадавшие.

— Что именно привиделось?

— Не то лиса, не то енот в иголках, — махнул рукой Ректор. — Очередная погань, прости господи. Да вы же знаете…

К сожалению, канцлер знал. Не далее как вчера он лично столкнулся в своей собственной спальне с существом, назвать породу которого словами или просто опознать так и не смог. Бурое страшилище, у которого ноги растут из шеи, а глаза на лбу — иначе не скажешь. Причем живое и вполне здоровое страшилище — вот что жутко-то! Опасную игру с магией затеял старик Наместник, очень опасную…

Канцлер стряхнул с себя оцепенение и повернулся к Ректору, который уже минуты две что-то вещал, патетически размахивая руками.

— Узнал бы кто, убил своими руками!

— Что-что? — перепугался Ректор. — Я не… Вы не думайте! Если вы насчет перерасхода, то это не от меня… Мыши мрут, скоты, не успеваем новых завозить… Опять же два мешка крупы сожрали…

— Вы о чем? — не понял канцлер.

— Так я же… мыши… — растерялся Ректор.

Не выдержав, Оскар хихикнул и тут же прикрыл рот ладонью, но было уже поздно: на него обратили внимание.

— Нас подслушивают! — заорал Ректор. — Пан канцлер!

Оскар не стал дожидаться, пока его вежливо или невежливо (что более вероятно) попросят отойти в сторону, и ретировался сам, со всей скоростью, на которую была способна лошадь.

— Сегодня же разберусь и накажу! — клятвенно заверил канцлера Ректор, проводив Оскара негодующим взглядом. — Больше не повторится! С этой минуты лично каждую крупинку…

— Как новое пополнение? Прибыли все? — перебил его Канцлер.

— До единого, — облегченно продолжил Ректор, радуясь, что беседа вновь свернула на безопасный путь. — Даже с запасом. Из семьи молочника пришлось забирать сразу двоих, они близнецы.

— Оба седьмые? — удивился канцлер.

— Господь с вами, нет, конечно! Просто ни мать, ни повитуха не помнят, кто был первым. В смысле, седьмым. Фузик и Казик.

— Похожи? — заинтересовался канцлер.

— Как вам сказать? Не так чтобы очень, но…

— Понятно. А остальные?

— Остальные по списку. Сначала были получены данные, что сын плотника Филипп сбежал из города, но это оказалось ошибкой. Просто мальчишка нанялся в услужение к другому курсисту — сыну трактирщика Кендру. Они прибыли вместе, только Филипп без формы. Пришлось выдать казенную. Правда, она не новая, побурела уже…

Канцлер вздрогнул. После вчерашней встречи с нечистью в собственной спальне он не мог без содрогания думать о буром цвете.

— Найдем другую, поновее! — тут же откликнулся Ректор, по-своему истолковавший гримасу начальника.

— Да не надо, — грустно усмехнулся канцлер. — Шустрый парнишка этот Филипп. Что называется, магом будет или нет, а деньжат подзаработает. Как ведет себя новый набор?

— Пока все как обычно, сэр. Мальчишки возмущаются плохой кормежкой и строгим режимом. Выделяется только один.

— Кто такой?

— Сын трактирщика Хендр. Он единственный, кто съел всю кашу до крошки, за себя и своего слугу, и попросил добавку.

— Голод на нервной почве? Прикажите коменданту дать ему отвар ромашки.

— Думаю, ромашкой тут не отделаться, пан канцлер. Хендр утверждает, что мантия — самая удобная одежда, которую он носил в жизни. Цитирую дословно: «Так и льнет к телу, не стесняет движений, мягкая, просто снимать не хочется». Вечером сам попросился осмотреть Башню. Парень явно слегка не в себе.

— Хм. Подозрительно как-то. Говорите, «снимать не хочется»? Не хватает нам второго мага. Один потомок Мерлина уже натворил в городе делов, лошади по улицам ходить боятся. Представляете, что будет, если их станет двое?

— Ну, насчет этого я бы не беспокоился, — скептически вздернул плечами Ректор. — По-моему, большинство страшных историй про городских монстров просто выдумки. Пусть даже пошалил один из наших учеников, создал пару зверушек — к чему паниковать? Никто же не умер!

Канцлер молча выпрямил плечи и стиснул зубы.

Взглянув на его перекошенное гневом лицо, Ректор перестал дышать и поспешил успокоить начальника:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});