Женись, я все прощу! - Алина Кускова

Представление о детях она имела смутное. Слышала, что с ними нужно играть и нельзя сюсюкать. Или с этим можно? По всей видимости, с Петюней сюсюкали родители. Эллочка вряд ли стала бы возиться с ним. А ей, Людмиле, придется. Она подошла к окну и увидела, как через двор широкими шагами шел Смолкин, все так же крепко держа за руку Настену. Скорее всего, они направлялись в ближайшее кафе. Ничего, поест, подобреет, вернется.

А если не вернется? Он же кричал, что собирается с ней развестись. Вряд ли стоит принимать это за крик души. Какой муж не кричит своей жене об этом?! А какая жена не повторяет нечто подобное своему мужу?! И сколько раз на дню! Впрочем, она-то знала, что рано или поздно разводиться придется. Да и хорошо, что рано. Чем быстрее, тем лучше. Но вот достаточно ли прочувствовал Смолкин всю глубину своих чувств к Настене? Люся поглядела, как они скрываются за поворотом, и вздохнула. Она вряд ли что исправит, времени уже не остается, Федор доведен до предела. За этим пределом – мокруха. Он ее просто-напросто убьет. Люська – последняя капля в его холостяцкой жизни.

Как же хочется, чтобы у подруги все было хорошо! Настена доверчивая и наивная. Таких, наверное, больше не найти. Глупый Смолкин, неужели он не догадался, что это и есть его единственная половинка, с которой он станет полноценным мужиком?!

От переживаний и дум ее отвлек звук раздираемой бумаги. Малыш! Она про него совсем забыла. Но тот не стал о себе напоминать. Он прокрался к тумбочке, на которой лежал толстый кожаный портфель журналиста Смолкина, битком набитый всякими документами. Предполагать, что мальчуган станет мирно взирать на бумажки, было бы противоестественно. Петюня выудил половину, уселся на ковер и принялся методично рвать документы на мелкие клочки.

– Что ты делаешь?! – испугалась Люся, пытаясь спасти то немногое, что осталось.

– Лву, все лву, – признался малыш, довольный тем, что нашел интересное занятие.

– Вот и я все вру и вру, – вздохнула Люська и принялась следом за целыми листами собирать мелкие клочки. – Может быть, остановимся оба?

– Мошет, – согласился мальчуган, продолжая уничтожать содержимое портфеля Смолкина.

Люся не растерялась и кинулась к телевизионной стойке, где лежали гламурные журналы.

– На, лви! – Она сунула разноцветную стопку малышу, и у того сразу загорелись глазки.

Некоторые документы спасти все же удалось. Люся разложила на столе клочки и попыталась составить их в единое целое. Бедный Федор, бедная она! Он устроит настоящий скандал! Впрочем, в ее плане дикая ссора и стояла последним пунктом. Ясное дело, что без драки и битья посуды не заканчивается ни одна семейная сцена.

– У! У! – закричал Петюня, тыкая пухлым пальчиком в фривольную картинку.

Люся поморщилась, что с него взять: мужик – он и в детстве мужик. На фотографии, заинтересовавшей мальчугана, загорелая длинноногая блондинка в бикини демонстрировала окружающим великолепное тело со всеми надлежащими выпуклостями.

– Ты не оригинален, – заметила Люся, отбирая у Петюни журнал.

Не хватает только, чтобы ее обвинили в развращении младенца. Придется с ним заниматься чем-то более пристойным. Ага, она собиралась пойти на улицу! Помотыляться с карапузом во дворе перед окнами Глеба. Дома он или нет, Люся не знала. То он дежурит, то нет, его график не поймешь, но лишний раз промелькнуть перед ним хотелось. Самой промелькнуть, да и его увидеть.

Немного смущало то, что она не сумеет объяснить Глебу, что это не ее ребенок. Сурдоперевода Люся не знала. Вот если Глеб выйдет во двор, то тогда она ему все объяснит. Люсе давно этого хотелось, хотя она подозревала, что не всякий мужчина поймет то, в чем она признается. Мнимый брак! Укрощение строптивца! Брачная ловушка для холостяка! Да что угодно, как бы оно ни называлось, все может быть воспринято неоднозначно. Не так, как ей бы хотелось.

Нет, он не может ее не понять! Он такой необыкновенный, чуткий, добрый, ласковый… Стоп! У нее на руках будущий малолетний преступник, о котором нельзя забывать ни на минуту.

– Петя, – воодушевленно сказала Люся, – пойдем гулять!

– Не-а, – тот покачал головой и углубился в изучение гламурных картинок.

Не волоком же его тянуть? Люся присела рядом, посмотрела в журнал, заинтересовавший малыша, и испуганно ойкнула.

Об этом она совсем не подумала. Смолкин – журналист, а те привыкли расправляться со своими врагами пером, которое не выбить из их рук топором. Он с ней расправится посредством кляузной статьи, где напишет всю правду. О том, как она его обманула, объегорила, охмурила – одним словом, завлекла в свои сети. Глеб прочитает статью и все поймет неправильно!

Люся заметалась по комнате в поисках выхода. Естественно, выход был один – коридор, но в данной ситуации он ей явно не подходил. Нужно было предпринять что-то кардинальное! Первое, что пришло Люсе в голову, – расправиться с его почтовым ящиком. Местная газета распространяется по подписке, ее носят через день. Если она подожжет то небольшое количество скопившихся в ящике экземпляров, то ничего страшного не случится. Кроме пожара. Риск, конечно, есть. Но еще больший риск – плыть по течению. Ничто другое не озарило ее воспаленный ужасом разоблачения мозг, и она схватила мальчугана.

– Идем в магазин игрушек! – крикнула ему Люся и потащила ребенка в коридор.

– Бибику! – вывернулся малыш и кинулся в кухню.

– Я куплю тебе новую! – пообещала она, вытаскивая его обратно.

– А пиштолет? – недоверчиво прищурилось невинное создание и изобразило кровавую бойню. – Тла-та-та-та….

Пришлось пообещать ему скупить весь магазин. А что оставалось делать? Люся проскакала по этажам, как заправская белка, и остановилась, переводя дух, перед новенькими почтовыми ящиками. Петюня, бежавший следом, встал и собрался зареветь белугой, полагая, что его самым бессовестным образом обманули и в магазин вести не собираются. По всему было видно, что у ребенка было трудное детство и родители его частенько обманывали.

– Сейчас, сейчас, – медленно проговорила Люся, вспоминая номер квартиры рокового брюнета.

Она нашла его почтовый ящик, нежно провела по нему рукой и тут же резко ее отдернула.

– Эротоманка! – обозвала она себя и показала малышу на ящик. – Как думаешь, что будет, если его поджечь?

– Он зелезный, – поморщился юный Робин Гуд, – бумашка нушна.

– Правильно, – согласилась с ним Люся, – с бумажками он загорится. Я тоже так думаю.

– Заголится, заголится, – поддакнул юный пиротехник, и Люся догадалась, что его слова проверены на личном опыте. – Во! – Петюня достал из кармана часть от разорванного воззвания кандидата в депутаты городского собрания к жителям района. Наверняка листовку сочинял Смолкин. Ничего, сочинит еще одну. Все депутаты обещают одно и то же.

– Потом, – подмигнула ему Люся, – а пока мы сбегаем и купим маленький замочек на этот ящичек, чтобы дядя Глеб долго вспоминал, куда девал от него ключи.

– А пиштолет?! – возмутился увлеченный было поджиганием почтового ящика Петюня.

– Правильно, – вздохнула Люся, – сначала мы пойдем в магазин игрушек и купим тебе огнестрельное оружие. – Она взяла его за руку и чинно вывела во двор.

Кто его знает, этого спасателя? Вдруг он все глаза в окно проглядел, дожидаясь ее? Сцена ожидания явно не вырисовывалась в Люсиной голове. Не был похож спасатель на тех, кто сидит у окна и часами ждет у моря погоды. Глеб привык действовать. Сейчас он случайно увидит ее в окно и выбежит во двор, чтобы… Люсе хотелось, чтобы Глеб подбежал к ней, обнял крепкими руками, привыкшими спасать чужие жизни, прижимал так сильно, так сильно… И поцеловал… А она бы сказала ему, что любит, что ждет его каждое мгновение своей жизни, которая без него в одночасье стала пуста и однообразна. Люся ему многое бы сказала. Она так устала от своего волевого характера! Она устала от одиночества…

– Девушка! – раздался рядом с замечтавшейся Селивановой недовольный мужской голос. – Это ваш ребенок у прохожих закурить просит?

Да она же не одна! Люся бросилась к мальчугану, теребившему полу пиджака незнакомца.

– Мой ребенок! – закричала она. – Мой ребенок! Не верьте ему, он не курит.

– У такой растяпы-мамаши закуришь, – недовольно передернул плечами седовласый мужчина с батоном в пакете и пошел дальше.

– Петюня, – укоризненно обратилась к мальчугану Люся, – ты действительно куришь?! А мама с папой об этом знают? Запомни, Минздрав предупреждает: «Сигареты вредят здоровью!»

– Сигалеты не-а, – покачал находчивой головой тот, – спички!

– Знаешь, маленький, – Люся присела перед ним на корточки, думая, что таким образом до мальчугана лучше дойдет то, что она ему скажет. – Маме с папой не говори про спички. Ладно? А я тебе за это пистолет куплю.