Неунывающий Рон - Татьяна Полетаева

подобное понятие – валентность. Оно означает, со сколькими другими компонентами данный ингредиент может образовать общее соединение. А второе число, – я задумалась, пытаясь перевести понимаемое мной интуитивно на нормальный язык. – Наверное, самое правильно название, дестабилизирующее или созидающее воздействие элемента. В идеальном зелье при правильном сочетании компонентов эта цифра должна быть равной нулю. Это стабильность зелья.

Игнатус потряс головой.

– Рон, а ты не мог бы показать мне на примере любого зелья, как это должно вообще работать?

– Ну… – Я тыкнула пальцем в таблицу. – Давай на примере возможного, пока не существующего зелья? Существует ли зелье регенерации?

– Никогда о таком не слышал. – Игнатус улыбался. Видимо, ему что-то казалось забавным. Я вздохнула.

– Зелье целительское, основные компоненты, предположительно, водной стихии. – Я подсветила нужную точку в таблице. – Полагаю, нужны компоненты животного происхождения, от животных с высокой регенерацией. Таких имеем одиннадцать штук, выбирать с самой высокой магической силой не будем, еще не хватало полгода зелье варить. – Я покосилась на цифру 68/-157 возле языка эфиопского шароглаза. – Для пробы берем вариант попроще, пусть зелье будет и слабым, не это в приоритете. Вот гребешок серебристого тритона подойдет, это пятерка. Усиливаем его действие более слабым компонентом, двойкой, хвост древесной зеленой ящерицы. Наше зелье нужно усилить смежным элементом, это земля, и в то же время смягчить дестабилизирующий эффект, так что компонент должен быть растительным, размножаться вегетативно, иметь магическую силу три, и созидательный эффект плюс восемь. Ммм, нет такого, или меняем второй усиливающий компонент, или вместо одного растительного компонента подбираем два или три. Допустим второй вариант, смотри, сок цапня и черный орех. Идеально. Теперь надо подобрать компоненты для того, чтобы выбранные элементы реагировали между собой. Для этого моя таблица и трехмерна, имеем нужные варианты на пересечениях диагоналей от каждого основного элемента. Теперь последовательность и время вбрасывания в котел – начинаем всегда с самых слабых и дестабилизирующих и движемся к самым сильным и созидающим. Время вбрасывания между компонентами – минус магический эффект плюс магическая сила. Количество помешиваний при добавлении нового ингредиента – разница в созидающем/дестабилизирующем эффекте между ними. В плюс считается помешивание по часовой, в минус – против часовой стрелки. Итого имеем следующий рецепт. – Я быстро набросала на листке бумаги последовательность и протянула Игнатусу, глаза которого медленно и верно начинали стекленеть, а улыбка стала какой-то болезненной.

– Если это… работает… – Внезапно он подорвался и, ухватив вместе с рецептом таблицу, выбежал из комнаты.

Я лениво проводила его глазами и зевнула, после чего отправилась переодеваться. То, что управляло мной эти полторы недели, помнило обо всех происходящих событиях, просто оставляя их за гранью осознанности, и теперь следовало все проверить и по возможности исправить.

На удивление, все оказалось совсем не плохо. В Мунго меня не потащили, поскольку я, даже находясь в помрачении, четко сказала, что мне туда ни в коем случаи нельзя. Только если буду при смерти, и то, стоит поискать альтернативные методы. Видать, приняли это высказывание за очередное предвидение и не рискнули нарушить. С Уизли тетушка меня прикрыла, Гарри перед впадением в помрачение сознания я написала о срочном отъезде и невозможности прихватить с собой тетрадь, так что он меня ждал, усердно занимаясь и не переживая. Даже строчил ежедневные отчеты. С Отдела Тайн не беспокоили, правда, Малфой интересовался возможностью помощи одному своему товарищу, но его попросили пока подождать, ссылаясь на мою крайнюю занятость. В общем, все было в порядке. Меня тревожил только один вопрос – что же это все же было?!

Глава 18

Спустя пятнадцать минут я суммировала неприятное. Во-первых, во мне проснулось легкое отвращение к зельеварению, оно меня просто больше не интересовало. Во-вторых, ушла идеальная память и кристально чистое мышление, позволяющие видеть логику всевозможных взаимосвязей. Для пробы открыв одну из книг, убедилась, что помню из всего только общие моменты. В общем, в моей памяти сохранилась только окончательная таблица, все промежуточные моменты помнились слабо.

Причем вывод этой таблицы отнюдь не превращал меня в мастера зельевара. Да, я могла предположить возможный рецепт практически любого зелья, но смогу ли я сварить что-то сложное? Глубоко в этом сомневаюсь – практику никто не отменял. Совершив переворот в теории, в практической части я так и оставалась на уровне среднего ученика курса этак третьего. И на большее меня даже не тянуло – интерес к науке пропал.

Я задумалась, выпадая из реальности, после чего встряхнулась и взглянула на часы. Восемь минут. Всего восемь, минут, чтобы проанализировать все произошедшее и прийти к определенным выводам. Это ж какой сложности я поставила перед собой задачу, если меня колбасило полторы недели!

Спустившись вниз, обняла тетушку и поблагодарила за помощь. Проигнорировав ее задумчивый взгляд, сказала, что разобралась, что со мной происходило и готова рассказать. Но только всем сразу. И, оставив за спиной сгорающую от любопытства Мюриэль, умчалась в сад.

На обеде своим присутствием порадовали меня мои новые родители. И всеобщее любопытство, сдерживаемое только правилами приличия, ощущалась почти осязаемо. И, только когда семейство перешло к кофе, я прекратила мучить родственников.

– Это была Грань. – Полюбовавшись на усиленную роботу мысли на чужих лицах, добавила. – Я уверен.

– Мы считали Гранью предвидение. – Задумчиво проговорила тетушка, опередив и Лукрецию, и Игнатуса. – Значит, твоя грань – зельеварение?

– Нет. – Я покачала головой. – Моя Грань – анализ больших объемов информации. Анализ, взаимосвязи, корреляция и дивергенция, выявление важных деталей и все, к этому прилагаемое.

– Это восхитительно! – Игнатус широко улыбался. – Мне как раз нужна помощь толкового аналитика!

Лукреция с тетушкой Мюриэль зашипели на него абсолютно одинаково, словно тренировались:

– Сдурел? Не смей втягивать ребенка в свои махинации!

В ответ на что он только рассмеялся, и слегка покосился на меня:

– Рон, ты же не откажешься посмотреть на красивых лошадок? А то и погладить, да и почитать о них?

– Игнатус, это не смешно! Забудь ты про эти полумагловские развлечения!

Я потерла лоб, соображая и с удивлением поинтересовалась:

– Игнатус, ты что – играешь на скачках?

На что тот слегка смутился.

– Не совсем. Просто есть у членов моего клуба такая традиция – следить за новостями в этой сфере и иногда немного не сходиться во мнениях. Ну и…

– Ну и ставить на эти споры элитный алкоголь! – Сурово закончила Лукреция.