Волков. Исцеление любовью - Соня Мармеладова

с чего начать разговор – непонятно.

Врач опустился на ступеньку и похлопал рядом с собой.

– Да ты садись. Закат посмотрим.

Артур устремил взгляд вдаль туда, куда так умиротворённо пялился врач и всё же сел. Прохладно, конечно, но не настолько.

Небо окрашивалось в яркие цвета. Морозные и вместе с тем… вкусные? Да, пожалуй. Ещё тепло, но понимаешь, что листья уже опадают, с каждым днём темнеет всё раньше и скоро настанут холода.

– Рассказывай, – просто велел врач, мусоля во рту леденец. Странное увлечение для зрелого и с виду состоятельного мужика, но… может он просто курить бросает?

– Гм… – Артур взъерошил волосы. – Мать скончалась, отец бухал постоянно, ну и однажды по пьяни домогался до моей сестры. Нике тогда пятнадцать всего было.

– Изнасиловал? – не дрогнув спросил врач. Ни интереса в голосе, ни участия. – Я имею ввиду именно проникновение. Потому что поступок, который совершил тот человек, тоже является разновидностью насилия.

Артур мотнул головой.

– По заключению врачей нет, но успел… надругался. Трогал её… в общем. Я, когда прибежал и выломал дверь, Ника лежала на полу, в порванном платье и бельё… было спущено… – думал, отпустило давно, а нет. Нахлынули забытые воспоминания, а вместе с ними чувства снедающие изнутри. Мерзкие, отравляющие душу.

– А потом? Сколько времени прошло с того дня? – бесстрастно поинтересовался врач.

– Три года, – Артур шумно втянул носом воздух, пытаясь успокоиться. По телу прокатывалась знакомая дрожь. Хотелось достать ублюдка из тюрьмы и добить, раз тогда не добил. Остановило, что Ника может в детский дом угодить, он не мог. Тогда не мог… – Подонка посадили, но срок совсем малюсенький, скоро выйдет. И Ника… она в последнее время совсем дёрганная и странная стала.

– Травмирует себя? – невозмутимо предположил врач и поднялся, вытаскивая изо рта леденец. Брезгливо поморщился и кинул его вслед за фантиком – в урну. – Или появились признаки болезненной привязанности? Ревнует?

Артур удивлённо моргнул. Врач открыл входную трехслойную дверь. Такую не взломаешь.

– Да ты заходи. Чай попьём, – махнул рукой, заходя в дом.

Пришлось подчиниться. Герман этот располагал к себе странным образом. Не хотелось ни спорить, ни вопросы задавать. Никакого дискомфорта и подозрительности.

Кухня сверкала холодным хромом. Артур разделся в прихожей, повесил куртку и прошёл за овальный стеклянный стол.

Врач стоял спиной, гремя посудой, чем-то шурша.

– Ты не ответил. Что с сестрой?

Артур сглотнул.

– Так вы сами ответили. Ревнует меня постоянно, истерики закатывает, если задерживаюсь, телефон мой проверяет, а вот недавно я задержался у… Леси, так Ника позвонила в слезах, сказала, что случайно порезалась, но я думаю, что намеренно. Страшно, что может ещё больше себя покалечить.

– А-а… – протянул врач, поворачиваясь, держа в руках кружки. Белую и синюю. Простые, без рисунков. – Теперь понятно, почему Леся со мной связалась. Не хочет взваливать на себя вину.

– Да… – Артур потёр шею и благодарно кивнул, беря кружку с ароматным чаем. – Я не хотел её втягивать, просто… Просто год назад спас Лесю от пьяных гопников во дворе её дома, с тренировки возвращайся. И вот встретились вновь, водной группе учимся. Так вышло…

– Ну, первый шаг сделан, – произнёс Герман, помешивая ложкой напиток в своей кружке. – Ты обратился ко мне. И то, что у Олеси появился друг – хорошо. Сейчас главное осторожно действовать.

– Как? – хмыкнул Артур. – Ника о врачах слышать ничего не желает, таблетки пить перестала, даже к психологу не пошла.

– А мы не скажем, кто я, – беспечно отозвался врач, отпивая согревающий чай. – Назначим встречу в людном месте, в любом кафе, скажешь, я твой давний друг, придумаешь. Для начала, просто понаблюдаю за твоей сестрой, пообщаюсь на отвлечённые темы. И пойму примерно, как действовать дальше.

– И что это даст? – недоверчиво прищурился Артур.

– Да многое, – Герман откинулся на спинку стула. – Ты не представляешь, как много можно сказать по человеку, просто понаблюдав за ним, пообщавшись. По тому, как люди ведут себя: грызут ли ногти, обдирают заусенцы, теребят салфетки, не знают куда деть руки. Признаков много. Во ты чувствуешь свою вину перед сестрой за тот день, когда остался с Лесей и за тот день, когда оставил её дома одну с отцом. Наверняка плохо спишь, избавляешься от стресса в зале, да? И не обратился бы за помощью к психотерапевту, не появись Леся, так ведь? Ведь проблемы у сестры начались давно, но не было особой причины действовать, ты предпочитал закрывать на эту ситуацию глаза.

– Я просто… – начал было Артур и смолк. – Наверное, вы правы. Не было причин.

– Нет, не прав, – внезапно усмехнулся врач. – Ты устал. Мало того, что взвалил на себя ответственность за сестру, так ещё и обеспечиваешь вас сам, да? Работаешь?

Артур кивнул.

– Боец ММА, ну и подрабатываю в одном месте. Платят хорошо…

– Люди вязнут в бытовухе – это всем известный факт, а когда ты делаешь изо дня в день одно и то же, способность размышлять и искать выход из ситуации притупляется. Порой мы не замечаем даже элементарных вещей, о себе позаботиться не можем, не говоря уже о других. Леся, появившись в твоей жизни, просто стала катализатором. Пробудила тебя от спячки. Это нормально. Вот не согласись ты на её предложение обратиться к психотерапевту, это другое дело… – добавил многозначительно.

Удивительно, но после слов врача на душе полегчало. Тревога, сдавливающая грудь отпустила.

– Так вы поможете, получается?

– Получается, – усмехнулся Герман. – Встречу назначу сам, прейскурант скину, договор подпишем. Всё, как полагается.

«А как же ваш отпуск?» – хотел было спросить, но передумал. Наверное, врач уверен в том, что делает, иначе предлагать бы не стал.

– Хорошо. Спасибо, – кивнул Артур, выходя из-за стола.

Врач поднялся следом.

–