Звездные ливни - Татьяна Басанская

— Хорошая моя, чудесная!.. — вырвалось у него. — Ты — самое дорогое, что у меня есть, клянусь жизнью! — и, словно желая скрепить печатью свои слова, Позвезд поцеловал девушку в лоб.

От нежного теплого дыхания мужчины Купава еще сильнее задрожала и принялась осыпать князя несмелыми, ищущими поцелуями. Она не желала его слов. Зачем они?..

Прохлада постели обожгла ее, и девушка еле слышно охнула, осознав, что на ней больше нет сорочки. Ее щеки пылали, а телу было холодно. Позвезд тут же накрыл ее собой, и Купава ясно ощутила, что они оба сплетены воедино странной неземной, звездной связью…

— Что я делаю… Боже… — воскликнула она, порывисто вскинула руки и обняла его за шею.

Горячими губами князь нашел ее пылающие губы… И все провалилось в черную пустоту! Глаза ее метались по сторонам. Своими ласками Позвезд лишил ее дыхания, но вдохнул бурный вихрь желания. И уже не раздумывая, она с неожиданной бешеной страстью прильнула к нему… Потеряв разум и стыд, девушка шептала что-то неслышное, словно ворожея… Его прикосновения вызывали во всем ее существе настоящий огонь, и теперь все, что она видела и чувствовала, она видела и чувствовала сквозь жаркую пелену этого пожара. Еще никогда она не ощущала такого огня внутри своего тела… Ей показалось, что странное пламя разрезает ее плоть… Сердце громко стучало, и она поняла, что превращается в сверкающую падающую звезду.

Они пребывали в тесных объятиях, пока огромные звезды на мутном небе не стали бледнеть. Светает. Сквозь узкие решетчатые оконца видно, как тускнеет ночь, уступая место сиянию нового дня. Со стороны Волхова дул приятный ветерок, и утренний воздух, врывавшийся в оконце девичьей светлицы, казался особенно сладостным.

Взглянув на спящую рядом с ним девушку, Позвезд невольно улыбнулся. Чудесные волосы темной волной обрамляли светлое личико, и даже после бессонной ночи любви Купава казалась свежей и невинной… Девушка была подобна раскрывшемуся ночному цветку, душистому и яркому, трепещущему от капель утренней росы, дрожащему в томной надежде и отдающему весь свой нектар и всю таинственную силу тому, кто склонился над ним. У его возлюбленной было нежное и гибкое тело, поцелуи ее напоминали солнечное тепло, а ласки были похожи на морские волны, и только на рассвете их обоих перестала укачивать ладья любви.

Впервые Позвезд ощутил, как отдается любви девушка — с пламенным желанием и целомудренной стыдливостью. Как много в Купаве любви, доброты и нежности, как хорошо, что он встретился с ней. И как ужасно, что не верил ей. Сегодняшняя ночь доказала, что никто прежде не прикасался к этой девушке.

Еле слышно вздохнув, Купава приоткрыла глаза и тут же стыдливо спрятала их за ресницами, мгновенно зарозовели ее щеки… В душе у Позвезда возникло чувство необычайной умиротворенности, и он коснулся ее глаз легким, словно крылья бабочки, поцелуем.

— Отчего ты так прекрасна..? У тебя очи лунного цвета, такие я видел лишь во сне…

ГЛАВА 9

Беда случилась на свадьбе князя Ярослава. Праздновал весь Новгород, и Купава с удивлением обнаружила, что в этих краях не только женщины, но и девушки сидят за столами вместе с мужчинами. Она скромно устроилась рядом с сестрами Коснятина и их подругами, с любопытством разглядывая пирующих.

На княжеском подворье собралось множество северных воинов, прибывших из далекой Свеарике вместе со своей госпожой Ингигердой. Они вели себя довольно нагло, считая, что их король Олаф оказал честь новгородскому князю, отдав в жены любимую дочь. За последний месяц уже несколько раз вспыхивала перебранка между варягами и местными мужами, но каждый раз их утихомиривал посадник Добрыня, славящийся своим умением усмирять буянов мудрым словом. Купава и раньше встречала могучих северных воинов, свободно ездивших из Варяжского в Русское море. Многие из них служили в княжеской дружине Владимира и жили в Киеве. Но вели себя более пристойно.

Более всех шумел высокий варяг с жестокими прозрачными глазами. Его нос, слегка искривленный посредине, напоминал о том, что он был настоящим воином, прошедшим поля сражений. Он и сейчас явно искал повод для драки. Купава услышала, как сидящие рядом женщины принялись обсуждать этого воина:

— Это у них самый опасный муж. Говорят, в битве может один сразить пару десятков воинов. Берсеркер самый настоящий. Не приведи Господь, кому-нибудь перейти ему дорогу.

Купава невольно принялась рассматривать этого воина и неожиданно сообразила, что он давно уже нахально разглядывает именно ее, выразительно облизывая широкие губы. Смутившись, она поспешила оставить пир и направилась в сторону терема.

— Кто такая? — принялся расспрашивать варяг сидящего поодаль своего соотечественника, давно обосновавшегося в Новгороде.

— Неужто приглянулась? Мала слишком да скучна. В ее лицо заглянешь — тоска нападет.

— Ничего ты не смыслишь в девках, Эйнар! Тебе бы бабу потолще да порумяней. А у этой в глазах лунная ночь светится, и сама, смотри, какая тоненькая. Я таких уже видел в далекой Византии. Нежные, словно лепестки цветов, а страстные, как лучи солнца. С такой уж точно скучать не придется, да и характер налицо…

— Эту девку с полгода назад привез в Новгород брат Ярислейфа, тот, что за дочерью Олафа ездил. Говорят, что увез он ее от родных да наложницей сделал. А потом, наверно, наскучила ему, вот и бросил здесь. Теперь ее сын посадника обхаживает.

— Значит, уже любовь распробовала? Сыну посадника придется забыть о ней, моей станет сегодня же!

— Я бы не советовал тебе с Коснятином связываться. Он — родич князю Ярислейфу.

— А я — родич короля Олафа!

* * *

Купава не успела подняться по ступенькам в терем. Чьи-то сильные руки облапили ее и потащили в темноту под лестницей. Жадные губы впились в шею, а руки рвали нарядный сарафан.

— Пусти! — изо всех сил закричала девушка, хотя понимала, что из-за свадебного шума ее вряд ли кто может услышать.

— Не упрямься, козочка… Гуннар умеет быть ласковым и щедрым… — зашептал ей в ухо, искажая русскую речь, насильник. — Будь умницей…

— Оставь меня! — Купава изо всех сил пыталась вырваться из могучих объятий варяга, но это, похоже, его только еще сильнее распаляло. Развернув девушку к себе спиной, он с силой вжал ее в колючую деревянную стенку и одним рывком задрал подол девичьей сорочки прямо до пояса. Купава отчаянно забилась, с ужасом осознавая, что еще миг — и насильник добьется своей мерзкой цели…

И в тот же миг она вдруг почувствовала, что оказалась свободной…