Укрощенное сердце - Маргарет Уэй

— А ты не забыла, что я на службе? Господь видит, что это так. Я уверена, что у твоей мамы накопилось для меня много работы. Она говорила, что хочет как следует поработать в тишине без нас.

Ли беспечно разлеглась на постели.

— Не думай об этом. Я уверена, что все прекрасно обойдется. Не думай, что мама не обращала внимания на то, сколько сверхурочных часов ты провела за работой. Она страшно довольна таблицей дат, которую ты для нее составила. Мы поговорим с ней потом по радио.

— Вот оставим все до того момента. — Корина снова принялась расчесывать волосы. — А Джилл остается? — мимоходом спросила она.

Ли глянула на нее и подмигнула.

— Мне кажется, что да. Миссис Расселл ею просто очарована. Ты должна признать, что Джилл умеет быть обаятельной с теми, кого считает нужными людьми. Так что вставай и начинай блистать, дорогая. Люк весь извелся от желания увидеть тебя. Он придумал уже сто один предлог, чтобы не отлучаться из дома.

Корина поинтересовалась:

— А где Кайал?

— Уехал куда-то с мистером Расселлом. По — моему, смотреть каких-то овец. Кайал полетит домой сразу после ленча. Он никогда надолго не покидает Бал Бала.

Раздался стук в дверь, и Ли спрыгнула с кровати, чтобы ее открыть. На пороге стояла миссис Расселл, темноволосая маленькая женщина. В руках она держала поднос с завтраком.

— Кофе и тосты для нашей сони. Полагаю, это поможет ей совсем проснуться.

— Мудрое решение, — засмеялась Ли, беря у нее поднос. — Черный кофе — это то, что ей сейчас надо.

Корина слегка покраснела. Она знала, что на Дальнем Рубеже люди встают с птицами. Очень вежливо она поблагодарила хозяйку.

— Не стоило вам беспокоиться, миссис Расселл. Я собиралась сегодня пропустить завтрак.

Хозяйка дома улыбнулась.

— Этого никогда не стоит делать, моя дорогая.

Кроме того, я люблю делать такие маленькие сюрпризы, а с моими здоровыми мужчинами мне это никак не удается. — Ее улыбчивый взгляд перебегал с одного молодого цветущего личика на другое. — Иногда я очень жалею, что у меня не было дочерей.

Ли задорно улыбнулась ей.

— Не беспокойтесь, миссис Расселл. У вас еще будет столько невесток, что и не справиться.

— Если они будут похожи на тебя, дорогая, я готова, — мгновенно отозвалась Клэр Расселл.

Ли наклонилась и поцеловала ее в щеку.

— Может быть, я поймаю вас на слове. — Они заговорщически улыбнулись друг другу.

Корина медленно пила кофе. Он был как раз такой, как она любила: крепкий и горячий. Женщины, как подружки, стали обсуждать людей и события прошедшего вечера.

Если у Корины и появились мысли задержаться в Расселл Даун, то Кайал Баллантайн быстро положил им конец. Ненавязчиво и мягко он ясно дал всем понять за ленчем, что Корину ждет в Бал Бала работа и немедленно.

Никому даже в голову не пришло спорить, тем более Корине. На лице Люка, когда он узнал эту новость, отразилось такое глубокое разочарование, что его даже стало жалко.

К большому удивлению девушки, Джилл, встав на цыпочки, демонстративно поцеловала Кайала в щеку. Она злорадно взглянула на Корину, но тон прощанья был мягкий и ласковый. Корина пожала руки Расселлам, тепло и искренне их поблагодарила и попрощалась с Люком особой улыбкой.

Ли взяла подругу под руку и проводила до самолета.

Не переживай, милая. Этот праздник не последний, — утешала она. — Никогда не думала, что Канал может быть таким непреклонным. Хотя, наверное, мама обрадуется твоему приезду. А я чувствую, что мне нужно еще несколько дней, чтобы закрепить произведенное впечатление, сама знаешь, на кого.

Корина громко рассмеялась. В этот момент к ним подошел Кайал. Он обнял Ли и прижался щекой к ее кудряшкам.

— Возвращайся в джип, сестренка, нам пора лететь. Следи за фигурой и веди себя, как подобает истинным Баллантайнам, — последняя фраза была произнесена с насмешкой.

Ли с любовью улыбнулась им обоим.

— Счастливого пути!

Она пошла обратно к джипу, а Кайал помог Корине забраться в самолет. Повернувшись, он помахал рукой кучке провожающих и тоже залез в кабину. Корина выглянула в окно. Девушка улыбалась и махала оставшимся, пока не заработал мотор. Тогда она повернулась и стала смотреть, как Кайал вывел самолет на взлетную дорожку, готовясь к полету. Мышцы ее живота сжались в комок от боязни высоты. Никогда теперь ей не преодолеть несчастных мыслей, связанных с полетами, горестно подумала она.

— Не бойся, — услышала она отрывистый голос Кайала. — Я знаю, как управляться с этой игрушкой.

Она передернула плечами и отвернулась.

— Как ты думаешь, можем мы стать друзьями? — спросил он.

Она повернулась к нему.

— Я не хотела бы иметь друзей, у которых настроение меняется пять раз в день.

— Неужели мы должны быть врагами?

— Ну уж и врагами!

— Я тебе говорил, что ты мне нравишься? — спросил Кайал, не поворачивая головы и глядя вперед.

— Неужели? Тогда, может быть, нам стоит прекратить нашу вечную перебранку, по крайней мере, пока мы в самолете? — предложила Корина.

— А мы разве ругаемся? Конечно, если бы я таращился на тебя с таким обожанием, как этот парень на вечере…

Она удивленно посмотрела на него.

— Ты имеешь в виду Люка?

— А что, были и другие? — Он великолепно воспроизвел слегка растянутую речь Люка Расселла.

Корина резко выпрямилась.

— Ты не очень-то добрый человек. Он усмехнулся.

— А почему ты решила, что я обязательно должен быть добрым? Ну вот, мы опять цапаемся. Лучше закрой глаза и подреми, а то какая-то бледненькая. Я не буду мешать тебе разговорами.

— Ну, что ж. Я, пожалуй, последую твоему совету. — И она послушно подчинилась его приказу. Корина понимала, что с Каналом Баллантайном это была единственно возможная линия поведения.

Конни очень обрадовалась их возвращению. Верная своему обещанию как следует поработать, она приготовила для Корины груды страниц для перепечатки. Корина с головой ушла в подготовку рукописи и трудилась каждый день до темноты. Вечерами она отдыхала. Состояние влюбленности заставляло ее беспричинно смеяться, глаза сиять и двигаться с мягкой грацией.

Те несколько вечеров, когда Ли и Джилл отсутствовали, Кайал проводил с Кориной и Конни, развлекая их разными разговорами, вычитанными из книг. Женщины наслаждались его обществом, и вечера проходили мирно и уютно.

Иногда они пили кофе на прохладной веранде, наблюдая за работой туземцев и прислушиваясь к их речи. Слова у них были очень мелодичны, разговаривали и смеялись они высокими сильными голосами. Странный неровный ритм их речей сильно отличался от мягкого нечеткого произношения, когда они говорили по-английски. Костры из сухого кустарника освещали загадочную лиловую ночь и запомнились Корине как символ жизни древних людей. Она полюбила песни аборигенов. Строго в унисон множество голосов пели короткую песню, потом повторяли ее снова и снова, то тише, то громче. Песни эти были примитивны по рисунку мелодии, но несли такой эмоциональный заряд, что вошли в сознание Корины и она уже не представляла жизни здесь без этих песен.