Пляжный Вавилон - Имоджен Эдвардс-Джонс

Будильник звонит ровно в 5.45, а моя Кейт даже не открыла глаза. Плохой знак, думаю я, подтягивая к себе спортивный костюм. Но уж сегодня я точно выберусь на утреннюю пробежку, что бы ни случилось.

— Доброе утро, — говорю я. Ноль реакции. — Доброе утро. — В ответ на второе обращение опять тишина. — Дорогая, извини, у меня не было другого выхода.

— Ну да, конечно же, — с иронией отвечает она. — А телефон свой ты потерял.

По крайней мере она разговаривает, слегка успокаиваюсь я.

— Мы пережили настоящее восстание.

— А весь остров скрылся под водой, — произносит Кейт с тяжелым вздохом.

— К счастью, такого не случилось, — замечаю я. — Но это был просто кошмар. Мы…

— Прибереги свои сказки для того, кому они будут интересны, — резко говорит Кейт, поворачиваясь на другой бок и укрываясь пуховым одеялом с головой.

Я выхожу на улицу. Вот чушь собачья! Поднимаю глаза — по-прежнему идет дождь. У меня появляются сомнения, что после Нового года наши с Кейт отношения продлятся.

По пути в спортзал вижу, что садовники уже во всеоружии, убирают мусор после вчерашнего урагана. Когда проезжаю мимо, большинство из них склоняются в поклоне, некоторые прикладывают левую руку к груди в области сердца. Кое-кто ограничивается тем, что касается пальцами широкополой соломенной шляпы. Однако нашлись и такие, кто решил меня вовсе не приветствовать. Нынешним утром, в связи с депортацией с острова шестерых бунтарей, атмосфера в домиках персонала, должно быть, весьма накаленная. Делаю себе пометку, что, возможно, стоит увеличить порцию крабов для персонала. Раз в две недели мы покупаем контейнер с крабами, чтобы персонал мог ими полакомиться. Угощение стоит около пятнадцати долларов за килограмм. Обычно мы заказываем шестьдесят килограммов, чтобы добавить немного радости и оптимизма в будни служащих. Но, судя по теперешней ситуации, даже целая партия морепродуктов вряд ли исправит положение. Скорее всего придется как-то заглаживать вчерашний инцидент перед местными жителями.

На острове вообще следует вести довольно взвешенную политику. Во-первых, нельзя чрезмерно преувеличивать значимость Рождества или любого другого христианского праздника, так как этот и близлежащие острова населены в основном мусульманами. Отсюда следует необходимость в мечети и имаме. Но здесь проживают еще и сикхи, индийцы, иудеи, а также представители всех других конфессий, которые только можно представить. В поселке сложилось настоящее международное сообщество, где жители обладают равными правами. Однако, чтобы поддерживать порядок, приходится быть Бутросом-Гали. И сейчас, думаю, подходящий момент, чтобы начать пропагандистское наступление.

Захожу в спортзал и включаю тренажер с беговой дорожкой. Даже в такой пасмурный день, как сегодня, передо мной открывается, несомненно, один из самых прекрасных видов в мире. Солнце изо всех сил старается пробиться сквозь облака, и тусклые золотистые лучи рассвета играют на морской пене, когда волны перекатываются через риф. Не знаю, почему люди хотят работать в городах? Одного только ощущения загрязненной окружающей среды мне достаточно, чтобы сразу же захотелось уехать, едва только я прибываю в какой-то большой город. Вы удивитесь, когда узнаете, какая же вонь стоит в больших городах, с точки зрения человека, привыкшего к природе. Всего за полгода, проведенных на острове, привыкаешь к чистому воздуху, и этого достаточно, чтобы ты начал задыхаться, например, явившись на родину смога, то есть в Лондон. К тому же в мегаполисах тебя постоянно клонит в сон. Неудивительно, что люди, живущие в больших городах, постоянно испытывают стресс и усталость.

Я бегу на месте, чувствуя, как с потом выходит не только выпитое сакэ, но и напряжение, скопившееся за последние два дня. Небо на горизонте немного расчистилось, и это голубое предзнаменование ясных дней вселяет надежду. Возможно, погода улучшится быстрее, чем мы ожидали.

Когда я возвращаюсь домой, чтобы принять душ и переодеться в льняную рубашку и брюки, которые ношу зимой и летом, Кейт уже ушла на работу. Удивительно, как мало видишься с человеком, даже если вы живете вместе и работаете на острове площадью сто пятьдесят акров.

В семь утра, когда я вхожу в ресторан, помещение кажется заброшенным. Только пара уборщиц заканчивает мытье серого мраморного пола и несколько официантов разносят блюда к завтраку типа «шведский стол». Идя параллельно буфету, уставленному тарелками с мясом, сыром и салями, должен отметить, что ассортимент сегодня довольно скудный. Сразу видно, силы и возможности наших поваров на исходе. На столе не видно дынь, ананасов, клубника явно не первой свежести, бананы для детишек уже заметно почернели, а тропических фруктов вовсе нет. Да, зрелище довольно жалкое. Учитывая, что курорт находится на тропическом острове, буфет должен просто ломиться от фруктов, как во время средневекового королевского пира. А то, что я вижу сейчас, напоминает своей убогостью четырехзвездочный курорт. Хотя если постараться…

Звоню менеджеру по продуктам:

— Жан-Франсуа, я сейчас около буфета…

— Ах нет, не надо мне ничего объяснять, — начинает он. — Я ничего не могу поделать. Шеф-повар уже просто хочет убить меня. А я и сам готов застрелиться.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Нет, до тех пор, пока не приплывет этот гребаный корабль. Мне нужны фрукты. Нужно гребаное розовое шампанское, причем еще со вчерашнего дня. И знаешь что?

— Что?

— Наш новый русский…

— Мистер Георгий.

— Да, именно. Он хочет закатить празднество на этой гребаной песчаной отмели сегодня к вечеру. Остается только надеяться, что корабль не опоздает. Иначе ты, шеф и Бернар сделаете из меня шашлык.

— Так он заказал песчаную отмель?

— Oui.[12]

— На сколько персон?

— Двадцать, двадцать пять, точно не уверен.

— Прекрасно, — говорю я. — Одну минуточку…

Быстро соображаю, что на этом мы можем заработать двадцать, а то и все тридцать тысяч долларов. Я должен убедиться, что этим утром на виллу мистера Георгия послали несколько свечей, халат и бутылку шампанского. Следует навестить его во время завтрака, а еще лучше — прийти прямо к нему на виллу. Обычно такие VIP-клиенты предпочитают не питаться в общественных местах, если могут сделать это где-то еще. Однако на всякий случай я предупреждаю Лейлу, одну из самых перспективных управляющих рестораном, звонить мне на мобильный, если мистер Георгий и его банда приедут.

— Итак, — встряхиваю я Жана-Франсуа еще раз, — встречай меня прямо сейчас возле кухни.

Не оставив французу шанса пожаловаться, даю отбой. Выпиваю ударную дозу двойного эспрессо, забираюсь в багги и еду к огороду возле кухни.

Это маленькое спокойное место, содержание которого обходится нам в пятьдесят тысяч долларов в год и где гости могут подышать воздухом, смешанным с ароматом экзотических трав, а также попробовать самые свежие овощи прямо с грядки. Это одна из тех экологически чистых ценностей, которые мы рекламируем наравне с тай-цзи и йогой. Именно такие места пробуждают любовь к природе в каждом жителе мегаполиса. В информационных подборках на всех виллах, вместе со справочником по услугам спа-салона и меню, лежит красочный буклет об этом огороде, предлагающий экскурсию в чудный уединенный уголок, где гости могут отведать экзотические напитки, подаваемые на закате солнца.

Остановившись около горшечного сарая и выйдя под моросящий дождик, думаю с некоторым облегчением, что никто ни разу так и не заказал эту романтическую прогулку по огороду. Все-таки он выглядит просто отвратительно. Пытаюсь вспомнить, когда был здесь в последний раз. Должно быть, примерно восемь месяцев назад, когда решался вопрос о выделении на огород средств размером в пятьдесят тысяч долларов. Да, думаю я, осматриваясь, одному Богу известно, куда пошли эти деньги, но непохоже, чтобы их истратили непосредственно на улучшение огорода.

У томатов длинные тонкие стебли и нет плодов. У бобовых нет стручков, а ночная фиалка выглядит как затянувшаяся года на три попытка вырастить кресс-салат. Этим мы не накормили бы даже больных анорексией, которым полагаются овощи после очистки кишечника. Что уж говорить про громадный отель, переполненный самодовольными мудаками, у которых ничто, кроме белуги, уже не вызывает слюновыделения.

Единственное, что здесь имеет хоть какую-то ценность, — это теплицы, переполненные цветами, комнатными растениями и орхидеями. Здесь растут основные украшения для всех наших общественных мест и вилл для отдыхающих. Но мы получаем в неделю еще около 4500 срезанных цветов из Малайзии. И каждый раз, когда обслуга виллы украшает кровать парочки розовыми цветками франджипани, выкладывая узор в виде большого цветка или дракона, мы знаем, что каждый бутон и лепесток доставлен самолетом. То же самое касается орхидей, которыми украшено почти все, в том числе ванные комнаты и бар. Раньше мы брали цветы напрокат у одной фирмы в Таиланде, по четыре доллара за горшок. Каждый раз, когда цветы увядали или у растений темнели листья, мы звонили в фирму и цветы заменяли на свежие. Однако во время недавней кампании по снижению расходов мы взяли партию орхидей на восемь тысяч долларов. Их доставили без горшков, и сейчас они находятся на кирпичах в теплицах, пока мы думаем, что с ними делать дальше. Сейчас, проходя мимо теплиц и глядя на бесполезные цветы, хаотично размещенные на столах, я думаю, что сделка по четыре доллара за горшок выглядела не так уж плохо.