Фирменный поезд «Фомич» - Виктор Колупаев

— Мое! И никого это не касается, — отрезал Семен. Он словно сдурел с этим магазином, а ведь вполне нормальным человеком был до этого случая.

— Пожалуйста, товарищ Кирсанов, — попросил Степан Матвеевич.

— Нет и нет!

— Ну хорошо. Вы, Валерий Михайлович. Ведь женщины и дети.

— Валерий Михайлович! — взвился Семен. — Не показывайте им! А сами! Пусть сами попробуют! А то на все готовенькое, ложечкой к ротику. Ешьте, детки, кашку!

— Тут, Семен, перегиб получается, — словно очнувшись, сказал Валерий Михайлович. — Почему не помочь? Ведь человек человеку друг, товарищ и этот… Ну, в общем, понятно. Особенно сдружившимся на стройке студенткам и студентам. Гиблое дело. Я, как декан факультета журналистики, не могу не помочь товарищам.

— Перебежчик! — заорал на него Семен.

— Не орите на меня, товарищ Кирсанов, — повысил голос и новоявленный декан. — Успокойтесь. Люди в беде. Да какое право вы имеете отказывать им в просьбе? Вы что, действительно считаете себя собственником этого доходного дома? Ош-шибаетесь! Глубоко ош-шибаетесь! Это здание, макет, если хотите, общественное достояние, реликвия человеческого общества! Это… это! Да у меня даже слов нет, чтобы выразить все накипевшее в моей душе. Не мешало бы вам вспомнить, что у вас едет жена в этом же поезде и, заметьте, в качестве простой пассажирки.

Семен молчал. Он о чем-то думал. Что-то новое открылось ему. На Ивана он посмотрел с любопытством.

— Товарищ Крестобойников! — взмолился Степан Матвеевич.

— Понимаю, понимаю. Рублей хотя бы двести…

— Каких рублей?

— Да можно и в разных купюрах. Заимообразно.

— Это за показ, что ли? — не утерпел Иван.

— За показ деньги платят. Шучу, шучу. Деньги нужны совсем на другое. И потом, ведь заимообразно.

— Деньги соберем, — сказал Степан Матвеевич. — Артем, пишите. Придется складываться. Кто сколько может?

Денег у меня уже не было. Ничего я не мог сложить с другими. Но деньги нашлись. И не только в нашем купе. Я записывал.

Валерий Михайлович принял деньги с достоинством и еще раз заверил, что берет их заимообразно. Он высвободил ноги из валявшихся на полу простыней и шагнул к макету.

— Уйдет, — убежденно сказал Валерка. — Как пить дать, уйдет.

— Туфли? — нисколько не обиделся Валерий Михайлович. — Туфли ведь остаются здесь.

— Туфли жмут.

— Жали, да перестали. Растоптались, так сказать.

— Все равно уйдет, — повторил Валерка.

— Я могу и не экспериментировать, — предложил Крестобойников.

— Прошу вас, — сказал Степан Матвеевич.

Валерий Михайлович преспокойно опустил в крышу макета левую ногу. Она вошла туда как в туман. Затем вторую. Вот он уже погрузился по пояс. Затем лишь голова осталась на поверхности макета. Голова повернулась лицом к ошарашенным зрителям, подмигнула и исчезла.

Все. Валерий Михайлович ушел в настоящий, не игрушечный мир.

Никто ничего не сказал, даже не ойкнул, не охнул.

Прошла минута. Валерий Михайлович не возвращался. Прошла вторая…

— Теперь мы знаем, как нужно уходить, — сказал Степан Матвеевич. — Шагнул, и все. Начали.

Валерка стукнул ногой о крышу макета. Только и всего. Никуда его нога, ни в какой туман не вошла.

— Осторожнее! — крикнул Семен. — Крышу обвалите. Там же паника начнется, и магазин закроют.

Валерка растерянно оглянулся.

— Еще раз, — сказал Степан Матвеевич. — Только действительно осторожнее.

За окнами универмага можно было рассмотреть какое-то ускоренное движение маленьких человечков. Наверное, магазин и в самом деле тряхнуло.

И снова Валерку постигла неудача. И еще, и еще!

— Разуться надо, — подсказал Михаил.

Валерка безропотно разулся. Он сейчас бы даже и разделся, если бы это только помогло ему выполнить задание. Но и босой командир строительного отряда не смог проникнуть в макет. Валерка явно растерялся.

— Тут что-то не то, — сказал Иван.

Все мучительно думали, в чем же секрет? Что все пропустили, не заметили в действиях Валерия Михайловича? Лишь начальник поезда с удивлением смотрел на чудеса науки.

Попытку Валерки повторил студент Михаил. Результат оказался тем же самым. Попробовали и другие студенты. Нет. Ничего у них не выходило. Настрой, что ли, был не тот? Или просто не поняли технику исполнения? Впрочем, не вышло вообще ни у кого. Степан Матвеевич даже был вынужден прекратить эксперименты, потому что, как ни осторожно пытались проникнуть через крышу макета экспериментаторы, а легкие толчки все же случались. Это для нас они были легкими, а для людей в магазине, наверное, весьма ощутимыми. Через миниатюрные окна уже замечались приметы паники.

— Прекратим, — сказал Степан Матвеевич. — Тут что-то другое.

— А вот и не вышло, — сказал Семен. Он, несомненно, был рад нашей неудаче.

— Вот что, Семен, — сказал Иван, — рассказывай, как туда нужно проникать, или я за себя не ручаюсь.

— Не ручаешься! — мгновенно вскипел Семен. — Ты за себя не ручаешься! Я тоже за себя не ручаюсь! Ты думаешь, я не вижу, я слепой? Нет, фигу! Я все вижу.

Иван едва сдерживал себя. Семен, конечно, заметил кое-что правильно. Но глаз своих Иван на Тосю не «клал», и мыслей у него никаких черных не было. Ну, страдал, конечно, человек. Страдал. Это было видно. Я, по крайней мере, видел. Такое случается с людьми. Но и боролся с собой Иван, честно боролся. И ничего Семен не мог поставить ему в вину. Напрасно он набросился на Ивана.

Да-а… Теперь Семен был под надежной защитой. Он мог говорить Ивану что угодно, и тот все равно смолчит. Семен даже ударить Ивана мог, и тот все равно бы не ответил, разве что зубы свои стер в порошок. Все точно рассчитал Семен Кирсанов, единственный, кто мог сейчас помочь нам.

— Что же это он так про свою жену? — недоуменно спросил Степан Матвеевич. — При чем тут Тося?

— Да ни при чем, — сказал я.

— Ага! Ни при чем? Сам нашел кралю с ребенком и теперь хочешь, чтобы и Тося!

— Ну ты тип, Семен, — сказал я. Ведь ничем его сейчас не возьмешь. Полностью обезопасил себя со всех сторон.

— Ради бога, — попросил Степан Матвеевич, — расскажите или покажите, как это делается.

— Да делайте что хотите. Вас много, а я один. Только в том и вся ваша сила, что вас много!.. Пусть он вообще на Тосю не смотрит. И на глаза не попадается. Знаю я, садятся холостыми, а вылазят женатыми!

— Иван, — попросил Степан Матвеевич.

Иван ничего не сказал, протиснулся между людьми и пошел по коридору в сторону купе проводниц.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});