Грани отражения - Джулс Бичем

До Рождества оставалось меньше недели. Погода не капризничала – напротив, засыпав город в начале зимы снегом и застудив его, теперь улеглась небольшими морозами и ярко светившими в ночном небе звездами. Всюду царило предпраздничное настроение, весело перемигивались огоньки гирлянд. Запах корицы, ванили и цитрусов щекотал обоняние, заставляя погружаться в невообразимое смятение даже самых сухих и невозмутимых. Наступал праздник. Ощущение волшебства не покидало ни на секунду и придавало жизни яркие краски.

Вместе с тем Лию не покидало ощущение надвигающихся перемен. Изменений.

Она стояла возле дома, ожидая, когда пес напрыгается в снегу и вернется к ней. Сугробы были настолько велики, что достигали почти пояса. Хотя нельзя было исключать того, что весьма посредственные старания уборщиков просто смели снег с дороги на газоны и соорудили такие насыпи.

Закат окрашивал небо в радужные тона, придавая вечеру завораживающий оттенок. До этой части города не доносились шум и суета центра, где сейчас достигал апогея предпраздничный ажиотаж –  работающие на всю мощь бары, магазины, рестораны, множество людей и машин.

Лия медленно прокатилась по раскатанной детьми полоске льда. Собака подбежала и в приступе восторга решила помочь ей ехать дальше, для чего обхватила её своими большими лапами. И естественно, уронила. Сидя в снегу и пытаясь смахнуть его с лица, Лия засмеялась. Да, праздники – это чудесно.

Эрик откинулся на сидение и закрыл глаза.

Он сидел в машине, в квартале от её дома. Сегодня он понял, что нужно сделать, чтобы она никогда не оставила его. Правда, он сомневался, что она поймет его, если он вот так, внезапно обрушит на неё свои слова.

Он не мог ничем заниматься, что бы мысли о ней не преследовали его каждую секунду. Ему хотелось постоянно ощущать её присутствие, чтобы запах её духов витал везде – в доме, в кабинете. Чтобы протянуть руку и коснуться её в любую секунду.

Он не был пятнадцатилетним подростком, но ощущения и чувства, внезапно проснувшиеся в нем, были похожи на безумный водоворот, затягивающий безвозвратно. Она придавала ему уверенности в себе, и это было ему необходимо.

  Эрик глубоко вздохнул и распахнул дверь машины. Мягко скрипел под подошвами обуви снег, напоминая о том, что все усыпано пушистым ковром, и в городе царит зима.

  Пес настороженно тявкнул на приближающегося мужчину. Лия наконец-то отряхнула снег и взглянула на него. Она сидела на снегу, шапка съехала на затылок.  Волосы растрепались и выбились. Эрик протянул ей руку, предлагая подняться.

Лия отряхнулась.

– Я должен лететь в Италию.

Лия кашлянула, заправляя волосы. Начал падать снег. Эрик молчал, ожидая ответа.

– Ты едешь туда надолго? – Лия взглянула на него.

– Нет, на пять дней.

– Это деловая поездка?

– Не совсем.– Видя, что Лия молчит, Эрик произнес:

– Я хотел бы поговорить с тобой. Не знаю, как ты отнесешься к тому, что я скажу.

Лия кивнула, словно он мог её увидеть.

 – Переезжай ко мне.

– Хорошо, – одно единственное слово разорвало скованное молчание. Она думала, что Эрик произнесет другое, и ощутила странное разочарование.

Он струсил, произнеся совсем не те слова, которые хотел сказать, прося её стать частью его жизни. Вместо этого он произнес какую-то пустяковину, совсем не имевшую ничего общего с предложением. Почему он не смог сказать этого в последний решающий момент? Что останавливало его от того, что он считал нужным и хотел воплотить в жизнь?

Он струсил, произнеся совсем не те слова, которые хотел сказать, прося её стать частью его жизни. Вместо этого он произнес какую-то пустяковину, совсем не имевшую ничего общего с предложением. Почему он не смог сказать этого в последний решающий момент? Что останавливало его от того, что он считал нужным и хотел воплотить в жизнь?

Просыпаться рядом с любимым человеком – что может быть прекрасней? Ощущая, что в жизнь вошло нечто новое, заставляющее стремиться отовсюду обратно, туда, где ждут и словно горит теплое пламя, жар которого защищает и ласкает. Эрик закрыл глаза, глубоко вздохнул, понимая, что улыбается, и повернулся к Лии.

 – Привет, – она улыбалась.

– Привет, – Эрик нашел её руку, сплетая пальцы, – Какие планы на сегодня?

Она приподнялась на локте, видимо, пытаясь выглянуть в окно. – Даже не знаю.

– На улице метель, – произнес он, – кажется сегодня мы – заложники стихии.

Ветер бросал снег горстями в окно, шорох метели легко проникал сквозь стены.

– Или у тебя? – Предположила Лия, посмеиваясь.

 – Или у меня, – заверил Эрик, притягивая её к себе.

* * *

Никто не знает – где в его жизни проходит граница, и когда он приближается к ней. За редким исключением, когда все чувства так обострены, что малейшая перемена ощутима еще в самом своем начале.

Лия всегда  жила тихо, стараясь не оказываться в водоворотах жизни. Но сейчас ощущение чего-то надвигающегося не покидало края сознания. Так чувствуется гроза в еще ясном небе. Когда ничто не предвещает её, но все уже замирает в ожидании. Она старалась не задумываться, неясно понимая – если что-то должно произойти, то никакие мысли не остановят и не изменят этого.

Лия шла по застывшей аллее, в зябкой тишине только снег потрескивал под ногами, нарушая мертвый сон парка. Бежавшая рядом собака тоже была поражена вирусом зимней сонливости – ни привычных прыжков, ни лая, только деловитое помахивание хвостом.

Верится ли, что все судьбы подчинены чему-то неведомому, направляющему каждого туда, куда ведет его судьба? Не каждый захочет признавать, что он – лишь в малой доле кузнец своей жизни, способный только корректировать её изгибы своими действиями. Человеку необходимо доказывать всем и себе – в первую очередь, что он самостоятелен, никому не подчиняется и ни во что не верит. Когда же жизнь продолжает разрушать его старания, он впадает в состояние озлобленного отчаяния, не желая понимать, что сам изначально допустил ошибку, принимая на себя слишком много.

Ведь и правда, сложно понять, что от маленького шага зависит куда как больше, чем от полновластного размаха.

– Лия!

Неожиданный окрик заставил Лию вздрогнуть и вынырнуть из своих размышлений. Она замедлила шаг, удерживая собаку на поводке.

Распахнутое пальто, спешно наброшенный шарф. Дорнот шумно выдохнул, останавливаясь рядом с Лией.

– Добрый вечер, – она решила не обращать внимания на странности встречи.

– Гуляете?

И снова, за светлыми глазами прошло что-то необъяснимое. Словно при взгляде в зеркало, в отражении видишь, как там  – в зазеркалье проходит что-то неспешно и уверенно. Но разум уверяет, что это – лишь блик, игра воображения. И только подсознание упорно вторит, что – нет же, там есть что-то.