История инквизиции. том 3 - Генри Ли

Возникший вопрос об имуществе тамплиеров вызвал долгий и довольно горячий спор. Клименту удалось добиться передачи этого имущества госпитальерам. Вышедшая 2 мая булла «Для верности» объявляла, что хотя до сего дня судопроизводство и не позволило законным образом уничтожить орден, но он бесповоротно уничтожен папским распоряжением и предан «вечному запрету»; всякий, кто пожелает вступить в него или примет его одежду, подвергается отлучению от Церкви. Св. Престол вступит во владение имуществом ордена и передаст его госпитальерам Св. Иоанна в Иерусалиме, за исключением имуществ, находящихся в Кастилии, Арагоне, Майорке и Португалии. В других местах всем, кто захватил и держал имущество, принадлежавшее раньше тамплиерам, было приказано до истечения месячного срока передать его госпитальерам под угрозой отлучения от Церкви.

Решение судьбы самих тамплиеров поручили провинциальным соборам, за исключением высших членов ордена, суд над которыми Св. Престол оставил за собой. Всем беглецам было предложено явиться до конца года к их епископам, которые должны допросить и судить их; всякое уклонение от суда повлечет за собой отлучение от Церкви, а кто в течение года будет находиться под отлучением и не испросит разрешения, того будут считать еретиком. Общие указания предписывали поступать с нераскаявшимися и рецидивистами со всей строгостью закона. Дела тех, кто даже под пыткой отказался сознаться в своих заблуждениях, передали провинциальным соборам, чтобы они поступили с ними согласно с канонами. Те, кто сознается, будут размещены по старым домам ордена или по монастырям, причем следовало строго наблюдать, чтобы их число под одной кровлей не было велико; им будут выдавать пенсию из доходов от имуществ ордена. Немногие соборы, однако, занялись судом тамплиеров. Много их умерло в тюрьмах, некоторые из так называемых рецидивистов были сожжены; другие, как нищие, бродили по Европе; третьи, наконец, едва-едва добывали себе дневное пропитание ручным трудом. В Неаполе Иоанн XXII приказал в 1318 г. доминиканцам и францисканцам поддерживать их. Когда некоторые из них захотели жениться, то Иоанн XXII объявил, что их обеты связывают их навсегда и что всякий брак будет незаконным, и таким образом он признал, что принятие их в орден было совершено правильно и законно. Он признал их верными католиками также тем, что разрешил им вступать в другие ордена. Так поступило много тамплиеров, особенно в Германии, где участь их была менее тяжела, чем где-либо в другом месте, и где их приняли к себе госпитальеры, согласно постановлению, принятому на конференции во Франкфурте — на — Майне в 1317 г. Последний наставник Бранденбурга вступил в орден госпитальеров, сохранив свое звание.

Оставалось решить судьбу Молэ и других высших членов ордена, суд над которыми Климент оставил за собой лично. Только 22 декабря 1313 г. назначил он комиссию из трех кардиналов рассмотреть их дело и вынести или осуждение, или наложение епитимьи, сообразной с их преступлениями, а также назначить им из доходов ордена такую пенсию, которую эти прелаты найдут достаточной. Кардиналы отложили свой суд до 19 марта 1314 г.; в этот день на эшафоте, выстроенном перед собором Богоматери, заняли места Молэ, магистр Нормандии де Шарнэ, визитор Франции де Перо и магистр Аквитании де Гонвиль, извлеченные из темниц, где они томились почти целых семь лет, чтобы выслушать приговор, вынесенный кардиналами совместно с санским архиепископом и другими прелатами. Сообразно с теми преступлениями, в которых сознались обвиняемые, на них была наложена епитимья в виде пожизненного тюремного заключения.

Казнь де Молэ

Дело считали уже оконченным, когда Молэ и де Шарнэ заявили, что они совершили не те преступления, в которых их обвиняли, а позорную измену своему ордену, чтобы спасти свои собственные головы. Орден был чист и свят; обвинения, возведенные на него, — ложь, их признания также ложны. Кардиналы тотчас выдали обоих парижскому прево. Каноны предписывали сжигать еретиков-рецидивистов без всякого процесса; рецидив был ясен, и поэтому нечего было ждать, чтобы папская комиссия вынесла формальный приговор. В тот же день на закате солнца воздвигли костер на Острове Евреев на Сене. Там на медленном огне были сожжены Молэ и Шарнэ, до самого последнего момента отказывавшиеся от всех предложенных милостей в обмен на отречение. Они с такой силой духа перенесли казнь, что заслужили у народа славу мучеников. Де Перо и магистр Аквитании подчинились епитимьи и умерли медленной смертью в своих темницах. Наставника Кипра избавила от костра смерть.

Филипп добился того, чего желал. С конца 1307 г. финансовые затруднения его заметно уменьшились. В его руки попали огромные имущества и всевозможные ценности. Хотя он и сделал вид, что желает отдать папе земли тамплиеров, однако сохранил их за собой и собрал вперед все доходы с них. Он даже наложил свою руку на большой монастырь тамплиеров в Париже, полудворец, полукрепость Тампль, одно из лучших зданий эпохи в архитектурном отношении. Таким образом, без всякой борьбы была уничтожена конгрегация, которая считалась самой сильной в Европе. Никто не осмелился бы напасть на нее, если бы инквизиционное судопроизводство не дало в руки людей ловких и мало стеснявшихся необходимые средства, чтобы облечь в законную форму простой грабеж.

Ненадежно было положение всякого, как бы ни было высоко его положение, когда против него возбуждали обвинение в ереси, и это обвинение поддерживал могущественный святой трибунал. История Жанны д'Арк показывает, как легко можно было применить инквизиционное судопроизводство в политических целях.

В 1429 г. французская монархия, казалось, была осуждена на гибель. Партийный дух заменил верность трону или отечеству; верноподданные были известны как арманьяки (сторонники герцога Орлеанского, графа Арманьяка), а не как сторонники Карла VII, а бургундцы. были сторонниками иностранца, а не своего наследственного монарха. Париж подчинился англичанам из расположения к герцогу Бургундскому, союзнику завоевателей. Домреми (на границе Лотарингии) и Вокулер были единственным центром арманьяков в Северо-Восточной Франции.

Даже смерть победоносного Генриха V в 1423 г. не остановила успехов Англии. Молодой Генрих VI занял французский престол своего деда Карла VI согласно договору, заключенному в Труа. Если бы не верность земель, присоединенных после альбигойских крестовых походов, Карл VII был бы королем без королевства. Его последней оборонительной линии на Луаре в 1429 г. грозила серьезная опасность после осады Орлеана. В течение семи месяцев город сопротивлялся. Весной 1429 г. всякое дальнейшее сопротивление казалось бесполезным; Карлу оставалось только позорно отступить и отправиться в изгнание. Таково было безнадежное положение французской монархии, когда энтузиазм Жанны д'Арк воспламенил мужество и пробудил верность в подданных короля, заглушенную партийным духом, сделал из религии средство возбуждения патриотизма и заменил отчаяние доверием.

Жанна родилась 6 января 1412 г. в Домреми на границе Лотарингии и Шампани; ей не исполнилось еще семнадцати лет, когда она смело взяла на себя роль освободительницы своего отечества. Ее родители были крестьяне; она не умела ни читать, ни писать, но знала наизусть Отче Наш, Богородицу и Верую; она пасла коров и хорошо шила. Она была девушкой рослой и сильной, энергичной и настойчивой, к тому же легко приходила в возбуждение. В тринадцать лет она стала впадать в экстаз, и ей начали являться видения. Прежде всего ей явился архангел Михаил в сопровождении св. Екатерины и св. Маргариты, посланных Богом, чтобы охранять Жанну и заботиться о ней. Жанна считала себя орудием Божеской воли, и движения своей собственной пылкой души принимала за повеления свыше. Она по собственному желанию призывала божественных советников и получала от них наставления в трудную минуту. Со дня первого появления ей небесных посланников Жанна дала обет девства.

Голоса, как она называла их, стали слышаться ей по несколько раз в неделю и побуждали ее снять осаду Орлеана. Настояния ее небесных советников обратились в упреки в том, что она медлит последовать их наставлениям, и она не могла более откладывать выполнение своей миссии. Она выпросила у родителей разрешение пойти повидать своего дядю Дени Лаксара и убедила его тайно помочь ей встретиться с Робертом де Бодрикуром, который занимал по соседству от имени короля замок Вокулер. Храбрый рыцарь поверил Жанне и обещал испросить у короля разрешение послать ее ко двору. Разрешение короля пришло; Бодрикур дал Жанне костюм и шпагу, скромный конвой из одного рыцаря и пяти вооруженных людей и отправил в путь 13 февраля 1429 г. 24 февраля они прибыли в Шинон, где находился Карл со своим двором. Намерения Жанны были найдены достаточно серьезными, и их решено было подвергнуть рассмотрению. Прелаты и доктора богословия, юристы и государственные люди в течение целого месяца допрашивали молодую девушку; все они один за другим были пленены ее простотою, жаром, убежденностью и тонкостью ее ответов. Но всего этого было еще мало. В Пуатье заседал парламент Карла, а также работал университет, представленный несколькими богословами, бежавшими из Парижского университета, перешедшего на сторону англичан. Жанну отправили в Пуатье и там три недели мучили бесконечным допросом.