Золушка по принцу не страдает (СИ) - Фрес Константин

Лицо принца, по обыкновению, было набелено неравномерно, словно он красил забор и белой рукой утер пот со лба. Белый парик его растрепался и весь был забит листьями и сухими ветками, словно принц валялся в нем в лесу, предварительно воткнувшись головой в землю.

Свой перепачканный в траве и земле нарядный атласный камзол он нес на сгибе руки. Белую щегольскую тросточку — подмышкой.

Король, онемев, рассматривал вещи, в которые был одет его сын — зеленый, шитый золотом бархатный жилет, простая сорочка, короткие, до колен, коричневые штаны и поношенные туфли, — и слова не мог сказать от удивления.

— Ты где был?! — просипел он через силу, потому что горло его сжал нервный спазм. — Что это за вид, чьи это вещи?! Ты что, обокрал кого-то?!

— Это мои вещи, — устало ответил принц. — Ты что, думаешь, что твой сын не может самостоятельно заработать себе на штаны?

— Заработать? — горько повторил Король, рассматривая измазанное белилами лицо сына. — Клоуном?.. На кого ты похож, о, небеса! Если б твоя матушка могла видеть тебя, что бы она сказала?..

— А что бы она сказала? — устало спросил принц.

— Она сказала бы, что не узнает тебя, — горько ответил Король. — И я тоже… я забыл уже, как выглядит твое лицо без этой краски.

Принц снова вздохнул, устало потер ладонью лоб, отчего еще больше размазал белила, и ответил, немного едко, как показалось Королю:

— Но ты сам не хотел видеть мое настоящее лицо. Ты сам хотел, чтобы я белил его и красил губы. Зачем тебе вспоминать, как я выгляжу на самом деле, если ты так упорно хотел это забыть?

Король от гнева покраснел, и принц поспешил добавить:

— Ты хотел видеть перед собой утонченного, как тебе казалось, человека. Не меня — кого-то другого. Чувствующего, поэтичного, витающего в высоких материях. Ну, так смотри. Чем ты не доволен сейчас?

— Это совсем другое! — прокричал Король гневно. — Давай, обвиняй меня во всех своих бедах!

— Но у меня нет бед, — упрямо и весело ответил принц. — Они у тебя.

И, ни слова больше не говоря, он прошел мимо разъяренного отца.

Навстречу ему, сопя и пыхтя, спешил близорукий Лесничий. Очки свои он так и не починил, и заменить их было не на что. Поэтому он за руку волочил то существо, что принял за свою дочь — несчастного, упирающегося енота в розовом старом платье Изабеллы.

Енот, каким-то чудом оказавшийся во дворце и совершенно обалдевший от стремительно разворачивающихся событий, был снова обращен в девицу и наряжен все в то же розовое линялое платье. От пережитых волнений он как будто бы напрочь утратил способность говорить. Все, что енот мог, так это испуганно сопеть и деликатно, чуть слышно повизгивать.

Глаза его были совершенно дикими.

— Ваше высочество! — ориентируясь на белый парик и на напудренное лицо, прокричал Лесничий. — Ваше Высочество, поймал! Поймал я свою доченьку, мою трудолюбивую Золушку! Такая скромница, Ваше Высочество! Все пряталась за цветами, стеснялась к вам подойти! Вот она, моя красавица! Ну, что ж ты молчишь, милая? Поздоровайся с Его Высочеством!

Принц встал, как вкопанный, изумленно глядя в бесхитростное, широкое, щекастое лицо "красавицы". Енот, в свою очередь, безмолвно и исступленно смотрел на принца.

— Вполне мила, — произнёс принц голос, полным изнеможения и невероятной усталости, и склонился к ручке дородной "красавицы".

Пальцы енота, тонкие и изящные, были покрыты черными жесткими волосами, а под ногтями была трудовая грязь.

Но принц, морща лицо, все равно чмокнул предложенную ему ручку, оставив на ней след своих белил и горькой липкой помады, а на душе нота — еще большую незаживающую рану. Король, глядя на эту галантность, даже позеленел от злости.

Нет, конечно, он хотел, чтоб принц вел себя как истинный джентльмен с девушками, но данная конкретная девушка Королю почему-то не приглянулась. От дочки Лесничего он ожидал большего. Да даже ее сводные сестры были просто красотками на фоне этой толстухи в грязном платье!

— Ах, как вы сейчас не вовремя, Лесничий! — раздраженно произнёс он, буквально оттолкнув принца от "девицы". "Девушка", все так де недобро, неотрывно глядя на принца дикими злыми глазами, поцелованную руку украдкой вытерла об платье и спряталась за Лесничего. — Извините, прелестная барышня! Нам с Его Высочеством предстоит серьезный разговор. Так что разрешите вас оставить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

"Девица" с безумным видом оскалилась, показав весь набор зубов, что у нее был, и Король в ужасе отпрянул.

"Какое же чудовище… Все-таки, родительская пристрастность это ужасно, — подумал он, спеша вслед за уходящим принцем. — Конечно, для Лесничего его дочка самая прекрасная на свете, но, боже мой, до чего страшна! Да ещё и безумна, как будто, и немая… Ох, не такую невесту я хотел для своего сына! Ну, может, на бал прибудут девушки посимпатичнее…"

Однако, его местам не суждено было сбыться.

С вечера поговорить с принцем Королю не удалось, а с утра, едва открыла глаза, сладко причмокивая под теплым одеялом, Король услышал странный шум. Будто бы пчелы наполнили его сад и жужжали, овевая все своими крылышками.

Отбросив одеяло, Король соскочил на пол и спешно нашарил под кроватью тёплые тапки. Натянув халат и кое-как напялив корону, он наскоро протер глаза и бросился к королевскому балкону, откуда открывался чудный вид в сад.

Король распахнул застекленные створки балконных дверей и возликовал: по садовым дорожкам разгуливали десятки приглашённых особ! Яркие платья пестрели, словно цветы меж зеленью. Звенели голоса, и хихиканье разносилось во все концы сада.

— Ну, наконец-то! — произнес Король, задыхаясь от счастья и потирая речки. — Вон их сколько! Среди них наверняка отыщется та, что очарует нашего упрямца!

И Король, в чем был, ринулся поскорее в сад, поприветствовать гостий.

Но с первых же шагов, что он проделал по лестнице, его ожидали пренеприятнейшие сюрпризы.

Вчерашняя дочка Лесничего отчего-то уже не казалась Королю такой уж страшной и толстой, потому что на лестнице он нос к носу столкнулся с невообразимо толстой девицей.

Пожалуй, енот мерк в сравнении с ней. Красотка была чудовищно жирна, одета в яркое алое платье, и не выпускала из рук небольшое ведерко, наполненное вкусными, хорошо прожаренными куриными жирными крылышками. Девица их жевала, а косточки выплевывала прямо под ноги, на лестницу. Увидев Короля, девица шустро спрятала ведро с едой за спину и приветливо осклабилась, являя куски курятины меж зубов.

У другой девицы Король с содроганием обнаружил сросшиеся на переносицы густые, грозно нахмуренные брови и черненькие усики над верхней губой. Они сделали бы честь любому лихому кавалерийскому офицеру.

Третья красотка оказалась почему-то на деревянной ноге.

Четвёртая — с глазами, смотрящими в разные стороны.

Чем больше гостий встречал изумленный Король, тем больше ему казалось, что он попал в какую-то комнату ужасов в дешевом цирке. И енот как девушка нравился ему все больше.

"Небеса! — думал совершенно потрясенный король, здороваясь за ручку с очередным шедевром шутницы-природы. — В моем королевстве что, не осталось красивых девушек?!"

— Но постойте, — бормотал он возбуждённо, потирая лоб, — ведь была маркиза, как ее там… И графиня, графиня тоже ничего! Вполне недурна!

Но расторопный слуга на нетерпеливый зов Короля поднес ему целый поднос писем, в которых дамы с красивыми девочками-дочеьми все, как одна, извинялись и говорили, что прибыть на бал не могут, ввиду внезапного заболевания.

— Всю страну разом охватил понос?! — проорал рассвирепевший Король, терзая в клочья очередное письмо и осыпая все вокруг себя мелким обрывками бумаги. — Это что за саботаж?!?

Он кричал бы и сердился еще. Но тут к нему, медленно и с явным трудом, подошла совсем уж старенькая гостья.

Она была нарумянена не меньше остальных прелестниц. Во все ее морщинки набилась пудра. Парик высокой копной возвышался на трясущейся от старости голове. Улыбка открывала вид на два ряда отличных вставных зубов.