Отмененный проект - Майкл Льюис

к ним подошла женщина средних лет и спросила: «Вы – десантники, кто-нибудь видел моего Мойшу?» Ни один из них не набрался смелости сказать, что случилось с ее сыном.

В тени Голанских высот им сообщили новое задание: подняться на вертолетах, десантироваться и атаковать сирийские войска в их окопах. Услышав это, Ави почувствовал странную уверенность, что он близок к смерти. «У меня было ощущение, что если я не умер в Иерусалиме, то погибну на Голанских высотах. Не может быть, чтобы повезло дважды». Ави предстояло бежать в передней линии израильских десантников, пока он не будет убит или ранен.

В утро перед атакой израильское правительство объявило о прекращении огня в 18.30. На мгновение Ави показалось, что жизнь к нему возвращается. Однако командир настаивал на проведении операции. Ави набрался смелости спросить почему. Зачем идти в атаку, если война вскоре и так закончится? Офицер ответил: «Ави, ты такой наивный. Неужели ты думаешь, что мы не будем брать Голанские высоты лишь потому, что объявлено прекращение огня?»

Ави сказал себе: «Ладно, буду готовиться к смерти». Вместе с батальоном десантников он отправился на штурм Голанских высот и выпрыгнул из вертолета в сирийские окопы. Там не было солдат, окопы были пусты.

После войны Ави, которому уже исполнилось двадцать два года, наконец решил, что он будет изучать: психологию. Если бы его тогда спросили почему, он бы ответил: «Я хотел понять человеческую душу. Не разум. Душу». В Еврейском университете для него не нашлось места, поэтому он отправился в новый Университет Негева к югу от Тель-Авива. Кампус находился в Беэр-Шеве.

Ави договорился о двух курсах занятий с преподавателем по имени Дэнни Канеман; тот подрабатывал и здесь, потому что в Еврейском университете платили не так уж и много. Первым занятием стало введение в статистику. Тема звучала убийственно-нудно, однако на поверку таковой не оказалась. «Он воплотил ее в жизнь, приводя примеры из жизни, – вспоминал Ави. – Он не просто учил статистике. Он учил, какой в ней смысл».

Дэнни в то время помогал израильским ВВС обучать пилотов-истребителей. Инструкторы считали, что при обучении мужчин-летчиков критика более полезна, чем похвала. Они объяснили Дэнни: он нужен им только для того, чтобы посмотреть, что случается после того, как они хвалят пилота за хорошую работу или критикуют за плохую. Пилот, которого похвалили, в следующий раз показывал более низкие результаты, а пилот, которого раскритиковали, улучшал свои показатели. Дэнни понаблюдал немного, а затем объяснил, что на самом деле происходит. И летчик, который получил высокую оценку, потому что летал исключительно хорошо, и летчик, который был наказан после того, как летал исключительно плохо, просто имели тенденцию двигаться к средним показателям.

Они становились бы лучше (или хуже), даже если бы инструкторы вообще ничего им не говорили. Иллюзия разума обманула их – и, наверное, многих других, – что слова менее эффективны, когда они приносят удовольствие, чем когда они причиняют боль. Статистика – не просто скучные цифры, в ней содержатся идеи, которые позволяют увидеть глубокие истины о человеческой жизни.

На другом занятии Дэнни рассказывал о восприятии: как чувства интерпретируются, а иногда и вводят в заблуждение. «Знаете, уже после двух занятий было понятно, что этот парень – гений», – говорит Ави. Дэнни прочитал длинный отрывок из Талмуда, в котором раввины описали превращение дня в ночь и ночи в день, а потом спросил у класса: «Какие цвета эти раввины видели в тот момент, когда день превращается в ночь? Что психология может сказать о том, как раввины видели мир вокруг себя?»

Затем он рассказал им об эффекте Пуркинье, названном по имени чешского физиолога, который впервые описал его в начале девятнадцатого века. Пуркинье заметил, что цвета, которые кажутся человеческому глазу самыми яркими при дневном свете, выглядят наиболее темными в сумерках. Таким образом, то, что раввины увидели утром ярко-красным, вечером может показаться, по контрасту с другими цветами, почти бесцветным. Дэнни держал в своей голове не только каждое странное явление, когда-либо кем-то обнаруженное, но и умел описать его особым образом, заставляющим студента увидеть мир немного иначе. «И он приходил в класс без каких-либо записей или книг! – вспоминает Ави. – Он приходил и начинал говорить».

В глубине души Ави не мог поверить в спонтанность выступлений Дэнни. Он допускал, что Дэнни заучивает свои лекции наизусть и просто выпендривается. Это подозрение было развеяно в тот день, когда Дэнни вошел в класс и попросил о помощи. Он обратился к Ави и сказал: «Мои студенты в Еврейском университете хотят, чтобы я дал им что-то в письменном виде, а у меня ничего нет. Я видел, как вы писали заметки. Могу ли я их взять, чтобы передать другим?» Все было у него в голове!

Причем Дэнни ожидал того же и от своих студентов. Ближе к концу курса по восприятию Ави был призван в армию как резервист. Он подошел к Дэнни, желая сообщить, что, к сожалению, ему нужно патрулировать отдаленные границы, поэтому он не сможет совмещать службу с учебой и вынужден покинуть курс. Дэнни сказал ему: «Ничего страшного, просто изучайте книги». Ави спросил: «Что вы имеете в виду под изучением книг?» И Дэнни ответил: «Возьмите учебники с собой и запомните их».

Именно так Ави и поступил – и вернулся на курс как раз во время финального экзамена. Он запомнил книги. Раздав студентам результаты экзаменов, Дэнни попросил Ави поднять руку. Тот так и поступил, недоумевая про себя. А Дэнни заявил: «Вы получили 100 процентов. Если кто-то получает такую оценку, об этом следует сказать всем».

После обучения у совместителя из Еврейского университета Ави принял два решения: он сам станет психологом, и он будет учиться именно там. Он предположил, что Еврейский университет – волшебное место, где все преподаватели – гении, которые вдохновляют своих учеников подниматься к вершинам знаний.

В конце первого года учебы руководитель кафедры психологии Еврейского университета, опрашивая студентов, отвел Ави в сторону. «Как вам ваши учителя»? – спросил он. «Нормальные», – ответил Ави. «Нормальные? – удивился глава факультета. – Просто нормальные?» Ави смущенно произнес: «В Беэр-Шеве был один преподаватель…» Собеседник сразу понял, о ком речь. «Ах, – сказал он, – вы сравниваете их с Дэнни Канеманом. Так нельзя. Это несправедливо по отношению к ним. Канеман – особая категория. Нельзя обычных преподавателей сравнивать с ним. Между собой – пожалуйста, но не с Канеманом».

На занятиях Дэнни был гений, за пределами же аудитории… Ави был удивлен непостоянству его душевного состояния. Однажды в университетском городке он столкнулся с Дэнни, который пребывал в очень плохом настроении.