Черно-белая радуга - София Ларич

– Ты не исчезнешь, пока я буду снимать номер? – шепнул он, обжигая Мишу своим дыханием.

Миша проснулся в комнате, залитой неприличным, подсвечивающим каждую пылинку, солнечным светом. В кровати он был один, ванная с распахнутой дверью смотрела на него поблескивающим зеркалом над раковиной. Часы на его руке показывали четверть девятого.

Он повернулся на бок и легко провел ладонью по соседней подушке, в середине которой еще оставалась вмятина. Пахла подушка, однако, лишь гостиничной чистотой – видимо, Андрей в номере не спал, а ушел сразу после того, как заснул Миша.

Миша откинул одеяло и потянулся к одежде, в беспорядке валявшейся на полу. Когда он взял в руки рубашку, с нее соскользнул белый листок бумаги с несколькими строчками, написанными резким и неровным почерком:

«Извини, я не мог остаться на ночь. И я думаю, нам лучше пока больше не встречаться. Может, когда-нибудь потом».

Миша аккуратно положил листок на тумбочку, уперся локтями в колени и опустил лицо в чашку ладоней.

– Как же вы все меня затрахали, – прошептал он.

* * *

Анна легонько постукивала пальцем по стеклу своих наручных часов, глядя в белую, шероховатую стену напротив. Секретарь, которая пятнадцать минут назад сообщила ей, что к ней сейчас выйдут, сосредоточенно и быстро печатала, время от времени бросая короткие взгляды на клавиатуру.

Анне уже было скучно – она подробно рассмотрела и классический офисный интерьер, и одежду секретаря, но тот, кто должен был к ней выйти, все не появлялся. Скука постепенно сменялась сведенным как пружина раздражением, и она решила, что проведет здесь еще пять минут и уйдет, если ничего не изменится.

Приняв это решение, она подумала, что, если работодатель выберет ее сейчас, то ей придется приходить сюда на работу каждый день. Она с новым интересом оглядела приемную и почувствовала азарт – успеет ли интервьюер появиться в отпущенные ему пять минут?

Едва минутная стрелка наползла на четверку, Анна встала, переполненная злостью, накинула пальто на руку и молча вышла из комнаты.

Интервьюер позвонила – с показным спокойствием в голосе, когда Анна уже подходила к метро:

– Анна, у вас что-то случилось? Почему вы не дождались меня?

– Знаете, из-за вашей занятости я опоздаю на другие свои встречи. Ведь дела есть не только у вас, верно?

Девушка положила трубку.

Анна, на самом деле, не опаздывала на следующее собеседование – потому что решила не ходить на него. Идя к метро, она размышляла о том, что играть по офисным правилам этого большого города получается у тех, кто постоянно испытывает страх безденежья или, в более редких случаях, одиночества. Или, еще реже, у тех, кто считает, что карьера это и есть жизнь. Она примерила себя к каждой из определенных ею категорий и не сдержала торжествующей улыбки: ее амбиции точно лежали в другой плоскости, пусть еще и неведомой ей.

Чувствуя уверенность в том, что сможет разглядеть подаваемые ей жизнью знаки и сделать единственно верный выбор, она замедлила шаг у газетного киоска и сразу увидела на обложке одного из журналов заголовок статьи: «Фрилансеры. Новые профессионалы?».

* * *

– Добрый день. Не замерзли? – тепло улыбнулась Марта.

Наташа улыбнулась в ответ, обрадовавшись тому, что все-таки отмела утром свои сомнения и приехала сюда. Еще несколько минут назад ей было неловко от мысли, что она познакомилась с этой приятной и заботливой женщиной с корыстными целями, нашептанными мужем, но теперь она решила совершить честный поступок и рассказать Марте, зачем приходила к ней в первый раз.

– Немного.

– Проходите в кабинет, а я пока приготовлю чай, чтобы вы отогрелись.

Наташа кивнула и вошла в комнату, в которой ничего не изменилось после ее последнего визита – только на верхней полке стеллажа появилась ваза с мелкими красными розами. Она присела на кушетку и взяла со столика журнал, но так и не успела открыть его – Марта очень скоро вернулась из кухни, держа в руках поднос с чашкой.

– Вы только ноги хотите делать? – спросила она и протянула Наташе белую чайную чашку на блюдце.

– Ну, может еще бикини слегка подровнять. Если у меня там волоски не очень короткие.

– Мы потом посмотрим. Пока начнем с ног. Вы раньше делали эпиляцию?

– Да, да, – закивала Наташа. – Я уже знаю, чего ожидать.

Чашка приятно грела ее ладони, холодные после бессонной ночи, а несколько глотков чая разлили тепло по ее щекам и ослабили напряжение в затылке.

Марта закончила приготовления и повернулась к Наташе: «Начнем?». Подложив подушку под Наташину голову, она укрыла ее бедра легким одеялом и провела горячей и сухой ладонью по ее голени. Следом за касанием ладони Наташа почувствовала на коже липкий воск.

– А бикини вы тоже воском эпилируете? – спросила она, наблюдая за работой Марты.

– Да, но другим. Вам удобно, не больно?

– Все хорошо. Ноги мне уже не больно, привыкла. А вот бикини…

– Ну, болевые ощущения со временем и там притупляются. А вообще, есть способы их снизить. – Марта мелкими движениями потерла белую полоску и резко оторвала ее от ноги. – Например, заранее хорошо увлажнить кожу. И лучше не делать эпиляцию за несколько дней до месячных, в это время болевой порог снижается. Повернитесь чуть-чуть сюда…

– Значит, у меня как раз хорошее время.

Наташе вспомнились журнальные статьи об освежении сексуальных отношений в браке, рекомендовавшие в качестве одного из способов изменение прически или стиля, и спросила:

– А вы… там… разные формы тоже делаете?

– Да, конечно. Бикини-дизайн, глубокая эпиляция… У вас появилась идея?

– Не знаю… – Наташа было замешкалась, но тут подумала, что это хороший момент объяснить Марте, откуда она узнала о ней. – Понимаете, у меня проблемы с мужем, и я хочу что-то изменить.

Марта мягко кивнула, не поднимая головы.

– Извините, что говорю вам все это, но я должна вам рассказать. Проблемы у нас начались после отдыха в Египте. Муж познакомился там с дайвером, который попросил его найти какую-то девушку, которая якобы его жена. И поэтому я к вам и пришла в первый раз. А этот дайвер потом прислал мужу ваш телефон, и сказал, что вы знакомая этой девушки. Анна ее зовут. – Наташа замолчала, ожидая реакции Марты, но та продолжала работать, ни на секунду не прекратив и не замедлив своих уверенных движений. Наташа, растерянная, заговорила опять. – Муж в последнее время стал какой-то агрессивный, сыном вообще не интересуется, на меня тоже практически не смотрит. Знаете, мне кажется, что он нашел эту Анну. И у него с ней роман.

– Поверните ногу, пожалуйста. Да, вот так.

Наташа, еще более озадаченная, сбивчиво продолжила свои объяснения:

– Понимаете, он уже уходил от нас раньше, пару лет назад, но потом вернулся… А теперь я опять чувствую, что что-то происходит. Он уже несколько раз очень поздно приходил домой. И вчера тоже. Под утро совсем… И даже не объяснил ничего. Я не знаю, я просто боюсь, жду все время, что он скажет, скажет… Извините.

Марта обтерла ее голени маслом, и принялась массировать их твердой рукой, бесстрастно глядя в пол. Закончив, она взяла со столика полотенце и, наконец, подняла глаза на Наташу.

– Наташа, я косметолог. И все, чем я могу помочь вам, это сделать эпиляцию, чистку, татуаж и так далее, – произнесла она, медленно вытирая пальцы по одному.

Наташа села на кушетке, свесила ноги.

– Да, я понимаю. Это все, конечно, вас не касается. Извините.

– Ну что вы с бикини решили? Ноги я закончила.

– Да, я буду делать. Все, полностью. Может, это поможет привлечь его внимание.

Она встала, расстегнула юбку и повернулась к Марте, присевшей к нижней полке стеллажа.

– Знаете, Марта, я думаю иногда, а какой бы я была, если бы мужчины, которые у меня были, научили меня наслаждаться сексом так же, как они? Если бы самый первый мой мужчина показал мне, как это – забывать в постели обо всем на свете?

– А вы не думайте, вы попробуйте. Вдруг активная роль придется вам по вкусу, – улыбнулась ей Марта и включила в розетку воскоплав.

Наташа вышла на улицу и остановилась у скамейки, ощущая под юбкой необычный холодок на коже и прислушиваясь к нему. То ли от слов Марты, то ли из-за этого холодка ее переполняло чувство возможности – такое, какое просыпается в самом начале весны, с первыми дуновениями душистого южного ветра, и ей не хотелось нести это чувство домой, где оно могло бы завянуть под прессом привычного и однообразного. Она огляделась, словно ожидая увидеть то, на что она могла бы излить это чувство, но улица равнодушно смотрела на нее грязными горками снега вдоль обочин. Единственным ярким пятном выступал из серого малыш в красном комбинезоне, держащий за руку усталую женщину у перекрестка. При виде чужого ребенка Наташа тут же вспомнила своего, и ее едва пробудившаяся жажда свершений моментально сменилась стыдом и виной. Она быстро подошла к дороге и подняла руку перед приближающейся машиной.