В мире снов. Книга 1: Марк (СИ) - Сениянц Артём

Марк медленно приближался, ступая прямо по разбросанным вещам. Пистолет смотрел в блестящую точку на лысой голове коротышки. Снизу жалобно пискнул дрожащий юнец, и Марк пнул его ребром ботинка.

Коротышка сладострастно заревел и ускорил движения, явно приближаясь к кульминации своего действа. Но Марк выстрелил раньше.

Он не видел того, что наделала выпущенная им пуля. Не видел всего того, что воочию наблюдала жертва изнасилования. Не видел как обрюзглое, щекастое лицо превратилось в кровавое месиво и разлетелось на кусочки. Не видел как тёмная, густая жижа толчками выливалась наружу из того места, где раньше был нос. Не видел, как повис на ниточке расплющенный глаз. Он видел только маленькую дырочку на блестящем затылке и мелкие брызги на стене.

Но даже этого хватило, чтобы живот скрутило в тугой узел. Марк рухнул на колени и обильно опустошил желудок. Осознание того, что он убил троих человек, кувалдой било по рассудку. Потрясённая психика наивно пыталась выстроить логичные блоки, пуская в ход все доступные оправдания: «это всё сон, всего лишь сон; проснёшься и забудешь», «они были моральными уродами, мучали девушку, а ты её спас; ты герой!», «это был поединок, они тоже могли тебя убить; вспомни – пуля звякнула о пулемёт; а если бы не он, ты бы тоже валялся на полу, а девушку продолжили бы истязать!».

Всё это не помогало. Спазм за спазмом сдавливал пустой желудок. Дыхание сбилось, потому воздух пришлось буквально глотать, что непременно порождало отрыжку.

Женщина оттолкнула от себя мёртвую тушу солдата коротышки. Та грохнулась на пол, точно мешок набитый жиром и костями.

Будь это фильм с плохим сюжетом, женщина тут же кинулась бы на шею спасителю и осыпала поцелуями. Жизнь же оставляет минимум романтики своим героям.

Жертва изнасилования слезла со стола, скатилась вниз по стенке и забилась в дальний угол. Копна чёрных волос наискось перечертила ей лицо, на котором отражалось смесь рыдания и ярости. Разбитая губа противоестественно выкатилась, бледное лицо покрылось каплями пота, а затуманенные глаза выражали лишь ненависть затравленного зверя. Женщина тряслась всем телом и тяжело дышала, иногда издавала звуки, похожие на рычание.

Но Марк не обращал на неё никакого внимания. Он сосредоточенно склонился над дымящейся лужицей, в которой узнавались волокна жёваного мяса. Желудок всё силился добавить в неё еще одну порцию желчи, но напрасно. Он уже был пуст, как кошелёк за день до зарплаты.

Ничего удивительного в том не было, что Марк так и не заметил появление ещё одного человека в комнате. Вооружённого человека. Человека с оскаленной ухмылкой.

5

К счастью это оказался Блэк. Вот только его появлению никто не обрадовался. Женщина в углу взвизгнула и закрыла лицо руками. Молодой солдатик перевернулся на спину и прижал руки к груди, нелепо изображая сдачу в плен. Марк ощутил появление нового лица за спиной, но никак не отреагировал: «убьёт – хорошо, не буду мучатся, а может проснусь; не убьёт – так попинает, тоже не плохо, встряска была бы кстати».

– Я так понимаю – это твой пленник? – раздался за спиной знакомый голос. Марк обернулся, увидел, что Блэк вытянул руку с револьвером к юному солдатику, и покивал головой.

– Надо же, я думал ты так и не сможешь, – с лукавой улыбкой сказал Блэк.

Марк непонимающе прищурился.

– Не сможешь, ну это… Замочить. А ты вон как, троих сразу! Честно говоря, я рассчитывал, что ты всех этих гавриков в плен возьмёшь. Поэтому прихватил это.

Из внутреннего кармана джинсовой куртки Блэк извлёк предмет, до боли знакомый Марку. Его нож-талисман, подарок тестя. Рука Блэка легко вспорхнула, выпустив нож в полет. А через пару секунд воронёное лезвие вонзилось в дощатый пол, аккурат в сантиметре от ладони Марка.

– Хочешь этого юнца оставить в живых? – спросил Блэк с привычным ехидством.

Марку ничего не хотелось: ни убивать, ни миловать. Разве что – надышаться вчерашним токсичным дымом и выпасть из реальности. Ну или двинуть по роже Блэку за то, что в чужих вещах копается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но Марк всё равно покивал головой.

– Значит, будем брать с него клятву, что он никогда не возьмёт в руки оружие и не наденет солдатскую форму.

– Клянусь, никогда! Честное слово! До конца жизни! – затараторил испуганный солдатик. Он скосил глаза на дуло револьвера и неотрывно следил за каждым его движением.

– А ну заткнись! Твои слова мне на кой чёрт? Такая клятва даётся при особом обряде! И если вон тот юноша, – Блэк указал на Марка, – соблаговолит провести его – ты будешь жить. А поленится – присоединишься к своим сослуживцам.

– Нет, пожалуйста! Пожалуйста! – взмолился солдатик.

Марк, успевший увидеть, как легко и непринуждённо Блэк убивает людей, решил вмешаться. Превозмогая головокружение и очередные спазмы, он поднялся с пола и выдернул свой нож из деревянного настила.

– Какой ещё к чёрту обряд? – спросил Марк не своим голосом.

– Очень простой – отсечение лишнего.

Очередной позыв подкатил к горлу Марка, а парнишка завизжал, ухватившись за промежность. Блэк, глядя на них, в голос расхохотался.

– Нет-нет. Его отсутствие тебе воевать не помешает. Наоборот, породит жажду мести. А вот… Марк, угадай, без чего нельзя воевать?

– Без мозгов, – буркнул тот в ответ.

– Тоже мысль, но без них не живут. Но есть кое-что, что у человека отнять можно, и он останется и жив, и дееспособен, но не боеспособен.

Марк пожал плечами. Его позеленевшее лицо не выражало никакой заинтересованности.

– Указательные пальцы, – радостно сообщил Блэк, и поднял в воздух руку, ткнув пальцем в потолок.

– Нет! Пожалуйста! – снова взмолился парнишка под ногами.

– А ну тихо! – пригрозил ему Блэк и обратился к Марку:

– Тебе решать. Отрежешь ему указательные пальцы – пусть живёт. Не захочешь пачкаться…

– Я тебя понял, – холодно оборвал Марк и склонился над трясущимся солдатиком.

– Пожалуйста! Я вас очень прошу! – со слезами молил тот.

– Ага! Хочешь дождаться, пока мы уйдём и выстрелить в спину? – злобно зарычал Блэк. – Хватит. Это мы уже проходили.

Марк коротко посмотрел на спутника и вмиг понял, что тот не шутит. Это явно было что-то из личного опыта, а не из приключенческих романов. И раз опыт говорит: «перестрахуйся!» – значит, следует перестраховаться.

Марк, отбросив в сторону все сожаления и робость, схватил руку солдатика и подтянул к себе. Тот завизжал хуже свиньи на бойне. Ему аккомпанировать начала женщина из своего угла. Но обледеневшие чувства Марка не дали руке дрогнуть. Он ухватился за указательный палец солдатика и положил лезвие между фалангами. Сильно напрягся и принялся водить ножом назад вперёд. Кожа легко разошлась, тёмная кровь побежала по ладони, но суставы и сухожилия не хотели поддаваться.

Марк дёрнул палец юнца со всей силы. Что-то щёлкнуло внутри, позволив ножу пройти насквозь. Кровь хлынула ещё сильнее, и куда как сильнее поднялся дикий крик в маленькой комнате. Удивительно, но только сейчас Марк обеспокоился, что их могут услышать и прибежать.

Блэк содрал с одного из убитых солдат тельняшку и вырвал из неё два длинных лоскута.

– На, перевяжи повыше запястья, не-то кровью изойдёт.

Марк, без особого энтузиазма и человеколюбия, принялся перетягивать руку солдатика лоскутом ткани. И совсем не заметил при этом, как его нож снова умыкнули. Блэк, с видом опытного хирурга во время операции, перевязал вторую руку парня и ловко, всего в одно движение, сотворил симметрию обеих конечностей. Марк холодно взглянул на его творчество и только подумал: «ещё раз возьмёт без спроса мой нож, я и с него возьму клятву; вот только отрежу двадцать один палец».

Беспалый солдатик затравлено забился в угол. Теперь два из четырёх углов белой комнаты были заняты перепуганными и обесчещенными людьми.

Марк пожелал поскорее выбраться на воздух. Слишком многое он увидел и ещё больше наделал. Но Блэк торопиться не стал. Он склонился над забившимся в угол парнем и, перейдя на доверительный тон, начал давать советы: