Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И еще в этих рассказах есть герой, могучий боец и работник, не знающий страха, для него опасность – это вызов, который он всегда готов принять. Вдвоем они проходят через множество приключений, сражаются мечом, умом и силой рук, пока зло не преодолевается и добро надевает корону победителя.
Иногда я думала, каково участвовать в таком приключении… – Она помолчала и продолжила:
– И вот я в нем участвую – и обнаруживаю, что ноги болят от ходьбы, что постоянно испытываешь холод страха и тебя не поддерживает знание, что все хорошо кончится. Да, приключения совсем не таковы, как рассказывают в этих лентах. – Я положил голову на руки и нарочно закрыл глаза. Конечно, я понимал, что я не герой и не проявлю героизм, если того потребуют обстоятельства. Мне показалось, что в ее словах есть оттенок насмешки – хотя, с другой стороны, она хочет сама приободриться. И в тот момент я был настолько эгоистичен, что пожелал: пусть продолжает и заодно подбодрит и меня. Но меньше всего мне хотелось обсуждать качества настоящего героя.
Я устал и готов был довериться гарам: они никогда крепко не засыпают, но всю ночь дремлют, просыпаются, чтобы попастись – даже здесь, где пастись нечем.
Здесь ночь и день одинаковы. Позже я проснулся, ощутив тяжесть на руке. Не вполне проснувшись, я слегка повернул голову и увидел, что Илло лежит рядом, прижавшись ко мне головой. Она крепко спала и дышала ровно и медленно. Но на лбу сохранялась морщина, как будто и во сне ее преследовали вопросы.
Я осторожно отодвинулся от нее, так что ее голова теперь лежала на моем мешке. Свет тот же самый; гары жуют жвачку, которая, должно быть, кончается. Когда я пошевелился, Витол открыл большие глаза, потом снова закрыл, вероятно, убедившись, что все в порядке.
Однако постепенно я почувствовал, что мир, который ощутил во сне, больше не существует. Сидел и с растущей тревогой разглядывал длинные ряды ящиков с живыми и мертвыми растениями. Что-то здесь есть – а гары, на которых я полагался, может быть, неблагоразумно, – это не видят и не чувствуют.
Но сколько я ни смотрел, заметных перемен не обнаружил: только туманные псевдооблака вечно движутся, все остальное тихо и спокойно. Но инстинкт, который вырабатывается у живущих на открытых равнинах, поднял меня. Я заглянул за один ряд, за следующий.
Здесь огни светились и растительность была буйная. Поэтому я держался от нее на почтительном расстоянии и держал наготове станнер: если на меня нападут, оружие, которое действовало в Чащобе, может подействовать и здесь.
Здесь тихо. Не слышно дыхания гаров, легкого шороха, который издает Илло, поворачиваясь во сне. Я словно совершенно один, в чужом мире, в чуждом окружении, которое угрожает мне просто потому, что не имеет ничего общего с моим видом.
И в этот момент мое представление об этом месте изменилось. Я считал его теплицей для растений – может быть, экспериментальной станцией, какие создают люди на новых планетах, чтобы проверить пригодность местной почвы и растительности. Но это заключение основывалось на моих знаниях и наблюдениях. А что если эти растения разводят совершенно по иным причинам?
И в голове моей возникло совершенно другое предположение, сначала смутное и слабое, как первый росток, вырывающийся из оболочки семени. На Вуре нет никаких армий. Людям никогда не приходилось здесь объединяться для защиты от конкретного и осязаемого врага. Я никогда не встречался с Патрулем, этим воплощением военной мощи Федерации. Лишь однажды крейсер в обычном полете высадил в Портсити взвод – чтобы забрать записи, оставленные попавшим в аварию исследовательским кораблем.
Тень всегда оставалась чем-то неясным, неопределенным, неизвестным. О ней не думали как об армии, как о подготовленной и обученной силе. Странствующему по Вуру всегда приходилось справляться с опасностями в одиночку – с непогодой, с неожиданными бурями, как та, от которой пострадали мы, со стаей хищников, с внезапной болезнью, когда рядом нет медицинской помощи. Но такие опасности незначительны по сравнению с …
Тело мое напряглось, рука крепче сжала рукоять станнера, я невольно медленно водил оружием из стороны в стороны, словно готовился лучом прокладывать себе путь. Но здесь ведь не густые джунгли – напротив, аккуратные ряды, уходящие в бесконечность. Свободной левой рукой я взял бинокль, продолжая в правой сжимать станнер.
Ящики, одни с живой растительностью, другие с мертвой, бесконечная шеренга, и это только вдоль одного прохода. Дальнего конца я не видел, потому что…
Я помигал, протер стекла бинокля и снова поднес их к глазам. Да, в дальнем конце есть какой-то предел – но не стена. Скорее густой туман, как будто там рождаются облака, отрываются от массы, которая начинается на уровне пола.
И…
Я попятился вдоль ряда. Это не воображение! Мое зрение приспособлено к далеким расстояниям. Туманная масса движется – к нам!
И в то же мгновение я прижался спиной к ящику – меня чуть не сбило с ног огненное кольцо вокруг горла. Бинокль выпал из руки, я попытался сорвать цепочку. Но станнер не выпустил.
С этим кольцом огня, пожирающим мою плоть, я перестал быть Бартом с'Лорном. Стал тем, кто сражается с чем-то невидимым, неслышимым, неосязаемым. Я должен идти вперед, это необходимо. Я превратился в …
В пищу?
Понимание вызвало такой шок, что я разорвал узы, стягивавшие сознание. Собрался с силами, повернулся, и пошатываясь, качаясь из стороны в сторону, ударяясь об ящики, побрел назад.
Цепочка на ощупь не кажется горячей, но на коже царапины: это я стремился сорвать ее.
– Барт?..
Илло держалась рукой за край ящика, мертвые растения при ее прикосновении рассыпались в пыль.
– Барт!..
Глаза у нее огромные, и смотрит она на меня так, словно мое лицо превратилось в чудовищную маску. Потом она буквально прыгнула мне навстречу, схватила обеими руками, а я продолжал отчаянно срывать цепочку.
Это Илло … Илло … не чудовище … с открытой в реве пастью. Темные волосы, светлые волосы, одно лицо поверх другого, потом все исчезло. Я схожу с ума… весь мир вращается вокруг меня, принимает одно обличье, сливается с другим, потом с третьим…
Старая карга! Нет, она молодая – молодая и злая, и во рту зубы, готовые рвать мою плоть. Нет, она старая… в злобных горящих глазах злое знание, а в руке нож, как тот, что уже впился мне в горло.
Она ведет всю свору. Я должен бежать… кулаком я изо всех сил ударил ее по лицу. Лицо исчезло. Я могу бежать – бежать к тем, кто ждет меня… нуждается во мне.
Все равно что бежишь против течения, а вода поднимается все выше и выше. Я иду вброд. Вода достигла колен, поднимается до бедер. Но я ее не вижу! Я выбросил обе руки, пытаясь убрать невидимое. Руки ничего не встретили. Но оно по-прежнему здесь, цепляется за меня, удерживает, чтобы меня могли схватить.
Они… они повсюду! Спасения нет! Сердце бьется отчаянно, оно стремится вырваться из грудной клетки, проложить собственную тропу в моем теле. Боль в горле – голова откидывается назад; должно быть, удавка медленно стягивает горло.
Я закричал, как зверь:
– Альманик! Альманик!
Он где-то здесь. Я верен ему … я передал призыв нашим родичам… выполнил приказ… и потому он должен мне помочь.
Туманный прибой – вал мертвого тумана – он катится ко мне. Пища – проклятые твари нуждаются в еде. Они забирали, забирали… и забирали…
– Альманик!
Трудно удержаться на ногах в этом прибое. Я уже вижу их впереди – защитников – я должен добраться до них раньше, чем закроют ворота… должен!
А эти… кишат у ног, ползут по бокам. Это их место, и они это знают. Твари, которых они произвели в своей дьявольской тьме, тянут ко мне свои щупальца.
Меня схватили, отдернули – не за веревку вокруг шеи, что-то крепко обвилось вокруг пояса, стиснуло с такой силой, что красный туман боли закрыл все вокруг.
– Альманик! – крикнул я в отчаянии. Ворота закрываются, а я стою на коленях. Никто не посмеет выйти и прийти мне на помощь. Слишком их мало, они все необходимы, чтобы охранять святилище. Чтобы принести себя в жертву, если понадобится. Я вижу, как подходит к концу последняя надежда.
Но пожиратели не получат меня! Или получат тело, когда мне уже будет все равно. Ключ – ключ жизни. Он у меня в руке.
– Уллагат ну плоз… – Эти слова одной своей интонацией приведут меня к концу. Они получат меня, но получат то, что им бесполезно… Ведь им нужна живая плоть!
– … фа стан… – Я должен вспомнить! Почему нужные слова исчезают из памяти? Я помнил их с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы носить ключ мужчины и воина.
– … фа стан…
Но что дальше? Сила Четвертого Глаза, что дальше? Я должен вспомнить! Вспомнить немедленно, прежде чем меня схватят, свяжут, утащат, чтобы утолить свой дьявольский аппетит.
- Покинутый корабль - Андрэ Нортон - Космическая фантастика
- Разум на торги - Андрэ Нортон - Космическая фантастика
- Суд на Янусе (пер. Л. Моргун) - Андрэ Нортон - Космическая фантастика
- Проект Преторианец. Каменные джунгли (СИ) - Оверов Владимир - Космическая фантастика
- Бог бросил кости. Том 2 (СИ) - Литий Роман - Космическая фантастика
- Хроники капитана Блуда (СИ) - Гулин Алексей - Космическая фантастика
- Сверхнедочеловек или История подопытных - Александр Тюрин - Космическая фантастика
- Заповедная планета - Ерофей Трофимов - Космическая фантастика
- Панихида - Алан Фостер - Космическая фантастика
- Пираты на наши мозги, или Операция «Заслон» - Владимир Геннадьевич Лавров - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Русское фэнтези