Тьма - Ольга Грибова

Эмми проигнорировала моё замечание и тон, которым оно было сделано. Вместо этого она продолжила ворковать, как ни в чем не бывало:

— Яд гарпий испарился под воздействием солнечный лучей, и теперь ты совершенно здоров.

— Чего же я тогда не могу пошевелиться?

— Ты получил сильные ожоги, — терпеливо пояснила Эмми. — Понадобится несколько дней, чтобы они затянулись.

Амаранта не обманула. В течение двух последующих суток я напоминал амебу, распластавшуюся на кровати. Чтобы двинуть рукой требовалось колоссальное напряжение всех сил. Я точно младенец учился заново держать голову. И всё это время рядом со мной была Эмми. Выполняя любое мое пожелание, она оставалась неизменно учтивой и ласковой, хотя я порой вел себя, словно капризный ребенок.

Остальные время от времени навещали меня и рассказывали как обстоят дела с поисками гарпий. Под вечер второго дня, когда я уже мог самостоятельно сидеть в кровати, заявился Дима. В руках он нес пионерский горн. Войдя в номер, он вскинул голову к потолку, поднес ко рту горн и протрубил что-то отдаленно напоминающее сигнал к общему сбору.

— Медный? — спросил я, разглядывая новую Димкину игрушку.

— А то, — хмыкнул брат.

Он еще некоторое время рассказывал мне о достоинствах горна и делился своим виденьем схватки с гарпиями. Щедрое воображение Димы рисовало картинки одна лучше другой, но итог у всех был общий: побежденные гарпии штабелями падали к его геройским ногам. В силу темперамента брат не мог долго усидеть на месте и уже через пару минут устремился дальше: делиться планами с отцом и Ксюшей.

Амаранта прикрыла дверь за Димой и обернулась ко мне. При виде её усталой улыбки, я устыдился самого себя. Чтобы между нами не произошло, она искренне заботилась обо мне. В каждом взгляде и жесте девушки читалась любовь и нежность. Если не прощение, то уж благодарность она точно заслужила, и я решил сказать ей об этом.

— Спасибо.

Эмми вздрогнула. Можно было подумать это простое слово способно ранить её.

— Я бы никогда не оставила тебя, — вместо обычного «пожалуйста», ответила девушка.

— Это я уже понял. А еще ты ни за что не позволишь мне оставить тебя, — во мне проснулся дух противоречия.

— Я всё жду, что ты позовешь меня. Я бы услышала даже шепот, окликни ты меня по имени, — Эмми сделала несколько шагов к кровати. Её взгляд был устремлен прямо на меня, точно она пыталась заглянуть мне в душу, чтобы разгадать мои истинные чувства. — Но мы непрестанно отдаляемся друг от друга. Расстояние между нами продолжает расти. И это убивает меня. Ведь все моё «я» жаждет остаться с тобой. Почему бы тебе не сделать шаг мне навстречу?

— Каждый шаг навстречу тебе — это шаг прочь от меня самого.

Эмми сжала губы и пару раз кивнула, прошептав в ответ одно-единственное слово:

— Конечно.

Осторожно, точно боясь оступиться, Амаранта обернулась на сто восемьдесят градусов, вышла из номера и мягко прикрыла за собой дверь. Она шла так медленно, будто надеялась — я окликну её и попрошу остаться, но мой язык намертво прилип к нёбу.

Глава 14. Сердечные дела

Ожоги быстро затягивались. Уже к вечеру третьего дня на их месте образовалась новая кожа. Как любой вампир я регенерировал с огромной скоростью и не последнею роль в этом играла кровь, которой меня исправно снабжали родные.

Наконец, я поднялся с кровати. Сидеть в номере не хотелось, за последние дни он порядком мне надоел, и я решил прогуляться в бар гостиницы. Он оказался на удивление приятным местом. В интерьере преобладал теплый коньячный цвет, на небольшой сцене в конце зала стоял темно-бардовый рояль. Музыкант играл джазовую импровизацию. Мелодия была тягучей, как шоколадная нуга и томной, как вздохи влюбленных.

Я уже собрался устроиться за ближайшим к выходу столиком, когда увидел знакомую фигуру. Неподалеку от сцены расположился Андрей. Он не сводил взгляда с музыканта, явно наслаждаясь музыкой, и курил. Дым белесым туманом поднимался над столиком, подобно змее танцующей под дудку факира.

Отодвинув стул, я присел напротив вампира. Он скользнул по мне взглядом и снова сосредоточился на пианисте. Тот словно загипнотизировал его. Я молчал, понимая, что лучше не нарушать это единение. Вскоре моё терпение было вознаграждено: как только смолкли последние аккорды, Андрей повернулся ко мне.

— Вижу, тебя можно поздравить с выздоровлением.

— Спасибо. Мне намного лучше, — кивнул я в ответ, наблюдая за тем, как вампир в очередной раз затянулся сигаретой. — Я думал, что курение для таких как мы, бесполезно.

— А какие мы? — Андрей наклонился над столом, ища ответ в моих глазах, но увидев в них лишь недоумение, пояснил, дотронувшись до своего виска: — всё дело в голове. Я курю головой, а не легкими.

Я снисходительно усмехнулся, показывая своё отношение к подобной философии. К чему тратить время на бессмысленное занятие? Организм Андрея не воспринимает никотин, как впрочем и кислород. Всё за счет чего существуют вампиры, мы берем из крови своих жертв. Как только запас необходимых для жизни веществ исчерпывается, мы бежим за новой дозой. И так бесконечно. Наши тела не в состоянии ничего произвести самостоятельно и даже усвоить из окружающей среды.

— Наш разум, — между тем разглагольствовал Андрей, — вот где живет сущность вампира. И, конечно, голод берет своё начало там же. Формально говоря, ты не совсем мертв. Какая-то часть тебя — а именно мозг — продолжает функционировать.

— Но тело-то нежизнеспособно, — возразил я.

— Тело — это всего лишь инстинкты. Все самое главное, что определяет твою личность, находится в голове.

Чтобы отвязаться от надоевшего разговора, я вытащил из пачки сигарету и прикурил. Будучи живым, никогда не пробовал курить, и сейчас этот процесс не произвел на меня впечатления. Дым был горьким на вкус, и я реально ощущал, как никотин оседает в легких. Не докурив, потушил сигарету и спросил, рассчитывая, что раз уж сегодня вечер откровений, то мне непременно ответят:

— Как ты стал вампиром?

Андрей приподнял бровь. Подобный вопрос он ожидал в последнюю очередь. Не меньше минуты он рассматривал меня, будто решая: отвечать или не стоит. В конце концов, вампир произнес:

— Боюсь тебя разочаровать: моя история банальна и примитивна, как сюжет мыльной оперы.

— И все же я бы хотел её услышать.

— Мне было двадцать лет, когда это произошло, — голос Андрея звучал отстраненно, точно он рассказывал не свою историю, а перечислял скучные факты чужой жизни. — Как любой молодой дворянин своей эпохи, большую часть времени я тратил на попойки с друзьями и на хорошеньких женщин. На свою беду или удачу, теперь уже трудно сказать, я познакомился с Марианной — французской подданной. Она путешествовала вместе с семьей, и Россия стала очередной остановкой на их пути. Девушка меня очаровала. Было в ней что-то особенное, что выгодно отличало её от сверстниц. Помимо внешней красоты, которой она обладала в избытке, в ней крылась некая тайна, и я страстно возжелал её разгадать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});