Непокорное сердце - Саманта Джеймс

– Миледи! Вам что-нибудь нужно?

– Да, – резко сказала она. – Я погибну без глотка свежего воздуха! – слегка приподняв юбки, она стала прохаживаться перед ним.

– Но… миледи…

Маленькая ножка в изящной туфельке ступила на первую ступеньку лестницы. Она оглянулась на своего стража, изысканно приподняв бровь.

– Граф сообщил мне, что я могу гулять по укреплению. Седрик, разве это не так?

– Да. Но… – сбивчиво пытался он что-то сказать с обеспокоенным и подавленным выражением лица. Шана заподозрила, что он не ожидал ничего подобного увидеть или услышать во время своего дежурства.

От такого впечатления и реакции на ее действия она повеселела и ее плотно сжатые губы дрогнули. Это казалось невероятным, но большой неуклюжий человек, который мог бы свалить ее без чувств одним ударом своей огромной ручищи, был просто крошечным перед ней от благоговейного страха!

– Седрик! – проговорила она, и язвительность в голосе исчезла, словно ее сдуло ветром. – Я не имею желания доставить тебе неприятности. Я только хочу немного размять ноги и хоть чуть-чуть почувствовать солнечное тепло. Ради Бога, не отказывай мне в этом! – Она подняла к нему глаза, широко распахнутые и ясные, как небо. Закаленный в битвах, но мало знавший женские нежности, Седрик затаил дыхание. О пленной уэльской принцессе ходили слухи, что за ее красотой за обаянием скрывается душа дьявола. Он засомневался в этом, услышав ее мягкий голос и увидев ласку в глазах.

Страж откашлялся.

– Я не запрещаю вам, миледи. Но и одной пойти тоже не разрешу.

Быстрая улыбка промелькнула у нее на губах.

– Тогда давай не будем зря тратить времени. – Это было единственное, что она сказала. Приподняв юбки, она спустилась по лестнице в сопровождении Седрика.

Ее лицо ласкало солнце. Укрепление гудело от множества людей. Молодые конюхи подметали конюшни, кузнецы ковали гвозди на наковальнях. Перед прачечной она увидела двух молодых служанок, стирающих простыни в большом деревянном корыте. Но вскоре Шана решила, что одного круга по укреплению для нее вполне достаточно. Колкие взгляды, которые бросали на нее окружающие, заставили Шану почувствовать себя очень неуютно среди этих людей.

И тут она заметила знакомое лицо. Мальчик Вилл слонялся без дела у кухни, подбрасывая ногой, камень в дорожной пыли. Он был здесь так же одинок и чужд, как и она, с болью в сердце подумала девушка.

– Вилл! – она помахала ему рукой, а ноги сами понесли ее к мальчишке. Он стоял на месте, когда она приблизилась, но не улыбнулся ей в ответ. Вилл уже не был тем любопытным деревенским мальчуганом, который так понравился ей в первый день здесь. Тем не менее, она с радостью приветствовала его.

– Я надеялась, что увижу тебя, Вилл. У тебя все хорошо?

Он угрюмо смотрел на нее.

– Не думаю, что вас это должно волновать, – неожиданно колко ответил он.

Ее улыбка мгновенно исчезла, так как в его тоне было столько ненависти, что это потрясло ее.

– Ты не был моим врагом в тот день, когда мы встретились, – медленно проговорила она.

– Но я не знал тогда, кто вы. Действительно, тогда, кажется, никто не знал этого!

Она ощутила внезапную острую боль. Ее охватило беспокойство от мысли, что неприязнь Вилла вызвана не тем, что она из Уэльса, а тем, что она попыталась поймать его героя, графа.

– Но мы не ссорились с тобой, Вилл, – попыталась она урезонить его. – Как я могла? Ведь ты еще ребенок. И конечно, я не считаю тебя своим врагом.

– А как насчет графа Вестена, миледи? Вы считаете его своим врагом?

– Да! – утвердительный ответ сорвался с ее губ раньше, чем она смогла сдержаться.

Черты лица мальчика стали жесткими, как камень.

– Тогда вы и мой враг, миледи! – И он ушел прочь.

Разговор с ним заставил Шану вернуться в комнату. Что подумал об этом инциденте' Седрик, она не знала. Она покидала укрепление, ни разу не оглянувшись. Седрик шел следом, но она не обращала на него ни малейшего внимания, так как именно сейчас не смогла бы перенести больше ни слова осуждения, ни намека на него.

Уже в главной башне средневекового замка ноги сами собой понесли ее к окну. Чувствуя себя в капкане и одновременно побитой, беспомощной и не имеющей никаких надежд, она смотрела, ничего не видя, в сторону солдатских казарм и на простирающуюся до бесконечности даль. Стайка птиц вспорхнула в высокое яркое голубое небо, устремившись к горизонту… в сторону видневшегося в безоблачной дымке Уэльса.

Шану охватила грусть. Как давно она была в Мервине? Барис сказал, что его не будет всего несколько дней, но если дела задержат его дольше? Что, если он не получит требование графа о выкупе еще несколько дней, а может быть, и недель? Что, если посыльный собьется с дороги, еще хуже – на него нападут налетчики? Барис может никогда не узнать о том, что она находится здесь, и будет считать, что ее нет в живых, как и задумал граф…

Мысли летели дальше. Хотя ей больно было это признать, но пока граф был милосерден к ней. Ее обстоятельства могли быть и гораздо хуже. Он мог бы посадить ее в тюрьму, пока не получит ответа от Бариса. Но насколько хватит его великодушия? В любое время граф может пожелать увидеть ее навеки похороненной в этом кишащем ненавидящими ее людьми дворе в полной изоляции, сгноить в каком-нибудь сыром тесном подвале с мерзкими вонючими существами, которые будут ее единственными соседями по ночам.

Она задрожала. При мысли о крысах мурашки побежали по коже. Никогда Шана не чувствовала себя такой покинутой, как сейчас.

Наконец она взобралась на кровать и легла, уставившись взглядом в потолок. Она молила Бога, чтобы Барис уже вернулся домой и поскорее выкупил ее. Она просила Бога избавить ее от этого английского зверя. И, в конце концов, не столько от этих тяжких размышлений, а просто от скуки, которая убаюкала ее, она уснула.

Комната была вся в розовых отблесках сумерек, когда она проснулась. Подавив зевок, она вскочила с постели весьма вовремя. В комнату входил граф.

Он скрестил руки на груди и довольно насмешливо разглядывал взъерошенную, заспанную Шану.

– Ваш статус подводит вас, принцесса. Если вы думаете, что будете валяться в постели день и ночь, я побеспокоюсь о том, чтобы у вас было чем заняться.

Он еще не сделал и двух шагов по комнате, а она уже ясно ощутила исходящую от него силу – яростную, полную жизни, динамичную и дерзкую. И именно за это она ненавидела его больше всего.

Шана осталась на месте, но выплеснула на него свой гнев.

– Чего вы хотите? – требовательно и зло спросила она.

Он вежливо улыбнулся.

– После того, как вы провели весь день в одиночестве, я решил, что вам нужна компания.