Мой непутевый дедушка - Андрей Анатольевич Трушкин

вечером позвонить деду домой и не получить ответа… Тут такое начнется!

Нужно срочно что-то придумать!

Васька в растерянности побродил по коридору.

И в самом деле — почему бы нет!

И вовсе не стоит тогда думать — наследил он тут или нет! Наоборот, должен наследить и — побольше!

Васька отворил дверки встроенного шкафа и принялся агрессивно там рыться, передвигая вещи с места на место и обрушивая стопки тряпок вниз.

Маманя, конечно же, разохается, когда увидит такой разгром, но тут уж ничего не поделаешь — это лучше, чем потом объяснять, какого дьявола вместо того, чтобы зубрить алгебру, он с дикой и необузданной скоростью усвистал в Ташкент.

Наконец Васька нашел то, что искал, — старый рюкзак защитного цвета.

Набив его для полноты картины своей школьной сумкой, старым свитером, продуктами из холодильника и одноместной папаниной палаткой, Васька поставил его к дверям.

Теперь самое главное — сочинить психологически достоверную записку.

«Мама, папа», — вывел он на листке бумаги в клеточку, но эта фраза показалась ему немного напыщенной — было такое ощущение, что он сейчас будет просить благословения венчаться в церкви на незаконнорожденной девушке.

«Мам, пап, — наконец выбрал он новый вариант, — я уехал с классом на Оку — там будет проводиться олимпиада по географии, и нас выдвинули в ней участвовать. Вернемся через пять дней. Не скучайте! Вася».

Васька еще раз критически обозрел свое послание. Это «не скучайте» ему активно не понравилось — казалось, что он прощается с родителями надолго и, кроме того, пытается их ободрить, чувствуя за собой какую-то вину.

Никакого ощущения чувства вины в записке не должно было быть, и потому пришлось Ваське еще раз настрочить выверенный текст.

Прижав листочек сахарницей на кухонном столе, Васька закинул на плечи рюкзак и вышел на улицу.

Ему следовало поторопиться — время встречи поджимало. Поэтому Васька не стал ждать автобуса, благоразумно решив отмахать три остановки до метро на своих двух, но зато не нервничать, чем топтаться на углу, высматривая — где же застрял битком набитый народом автобус?

Васька опоздал к месту встречи ровно на две минуты. Он быстро обежал станцию, но Игоря нигде не увидел.

Неужели он его не дождался? Не может быть, чтобы он был таким пунктуальным — даже английскую королеву ждут пятнадцать минут…

Опасения Васьки оказались напрасными — Игорь, взлохмаченный и бледный, приехал на следующем, после Васькиного, электропоезде.

– Давай отойдем в сторонку, — взял он Ваську под локоть и потащил в ту сторону станции, которая оканчивалась тупиком.

– В Ташкент надо лететь ближайшим рейсом, — наклонился он над Васькиным ухом. — Я уже почти собирался выходить из дома, вдруг слышу — телефон трезвонит. Кто-то пытается достучаться по междугородному. Сначала не знал, слушать или нет — дед никаких инструкций мне отдать не успел. Ладно, думаю, возьму на свой страх и риск — вдруг что серьезное?

Так оно и оказалось. Только я трубку снял, кто-то говорит: «Валентин Борисович, ваш друг в опасности». И тут же сигнал прервался. То ли человек сам трубку бросил, то ли его от линии отсоединили…

Васька, чтобы прогнать нехорошее, сосущее предчувствие беды, два раза глубоко вздохнул. Потом он поудобнее устроил рюкзак на плече:

– Ну, чего мы тогда стоим? Надо двигать. В какой аэропорт — «Домодедово» или «Внуково»?

– «Домодедово», — подхватил с пола свою сумку Игорь. — Только ты тут при чем?

– Есть у меня паспорт, не беспокойся, — обернулся к нему Васька. — Все будет в порядке.

– Брат? — спросил после секундного раздумья Игорь.

– Соображаешь, — хмыкнул Васька.

Электричка тащилась до поселка Домодедово, рядом с которым и был расположен аэропорт, ужасно медленно.

А усидеть на месте, когда разворачивались такие события, было чрезвычайно трудно. Тем более, когда тебя постоянно донимают ходячие торговцы, пытающиеся тебе впарить то катушки ниток, то книжки по тибетской медицине, то лазерные ножи для мясорубок.

Наконец, один из продавцов — особенно настырный, который вещал в вагоне про свою прессу целых пять минут, доконал Ваську, и он купил у него газету — не для того, чтобы ее читать, а для того, чтобы этот парень отвязался от него в частности и от всего вагона в целом…

Серое, неприветливое здание аэропорта не могли оживить даже веселые солнечные зайчики, разлетающиеся кругом от распахивающих свои дверцы такси. Внутри, в самом здании, царила сутолока и бестолковщина.

Пытаясь перекричать гул толпы, что-то втолковывали своим клиентам продавцы коммерческих палаток, трещали табло, выводя на своих поверхностях новую информацию, что-то вещали о задержанном рейсе…

Игорь побежал выяснять, где можно сдать билет Валентина Борисовича и есть ли места на ближайший рейс до Ташкента для Васьки.

Васька тем временем поглядывал по сторонам.

Ему еще никогда не приходилось бывать в аэропорту (поездка на море в трехлетнем возрасте была, конечно, не в счет).

Было удивительно думать, что через час-другой десятки людей, что покорно двигают чемоданы к стойкам регистрации, окажутся в разных концах страны: одни — на Дальнем Востоке, другие — на Севере, третьи — в Сибири. Что такое возможно, Васька знал твердо, однако поверить в это по-настоящему было сложно.

Васька настолько задумался, что не сразу смог среагировать на то, что он увидел. Далеко в толпе, у прилавка бистро, вдруг мелькнула шляпа и фигура, показавшаяся Ваське страшно знакомой. Васька прищурился, чтобы получше разглядеть — действительно ли он видел Лысого, он же Объект, или ему почудилось. Но ему помешал Игорь.

– Бегом к кассам! — поволок он его сквозь поток туристов, шествовавших гуськом, словно новорожденные утята, за своим гидом. — Как раз сейчас сдадим один билет и купим другой — для тебя!

Покупка билета прошла без осложнений. Операционистка скучающим взглядом пробежала по страничке паспорта, занесла в свою персоналку нужные ей сведения и через три минуты выкинула в окошечко Васькин билет.

Переволноваться Ваське пришлось во время проведения, досмотра. Благополучно миновав арку металлодетектора, Васька увидал, что одного из милиционеров, смотрящих в экран рентгеноскопа, заинтересовал его рюкзак.

Милиционер снял его с конвейера, подвозящего вещи на «просвечивание», и развязал тесемки. Из темного чрева он извлек школьную сумку Васьки и с удивлением стал рассматривать учебники, тетради и дневник.

– Не понял, — уставился он на Ваську совиными, желто-серыми глазами.

– В лагерь труда и отдыха едем, — тут же стал вдохновенно врать Васька, — вожатыми. Вот свои старые школьные конспекты взял — олимпиаду по географии проводить.

– А-а, — ухмыльнулся милиционер, — а я уж думаю: зачем это в Ташкенте парню дневник московской школы?

До трапа аэробуса Васька и Игорь добрались без приключений.