Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2) - Борис Синюков

3. Наступает время внутренних противоречий в каждой уже двуполой семье, и не только из — за любовников, а и из самой сути главенства в семье богини — матери. Она, конечно, богиня, кто с этим будет спорить? Но только все время в голове только что утвердившегося в должности отца семейства умника будет сверлить мысль: «Кто семью — то кормит? И почему эта, так называемая богиня столь много позволяет себе, словно она Афродита, наставляющая рога своему мужу — кузнецу с первым встречным? Но один, конечно, против общества не попрешь, придется этот вопрос поставить на голосование внутри торговой корпорации, но подальше от дома, чтоб наши богини не узнали». Единогласное голосование показало, что все — за патриархат. Многочисленные семейные скандалы я опускаю, так как какими бы они ни были разными, все стихало при сакраментальном и в то же время риторическом вопросе: «Кто семью кормит?» Опускаю я также попытку богинь — матерей самим торговать, вы ж сами знаете, что из этого вышло: дети не кормлены, коровы не доены, а младенцы не хотят сосать тряпочку с кашей вместо материнской груди (тогда сосали до трех лет). И даже были летальные исходы, чего материнское сердце по сравнению с отцовским не могло вынести. Так что патриархат восторжествовал, но не сразу, так как появились новые проблемы «переходного периода» примерно как в институте Гайдара — самого младшего.

4. Культ богинь — матерей зиждился на «привходящем» сексе, и литургический антураж, естественно, на этом же: ублажении приходящих мужиков через подготовительный ритуал ласкового истребования подарка. При патриархате это не годилось: муж усталый, с работы, с кучей торговых и кредитных мыслей в голове, а сам подарок — это же просто обязанность теперь, неотделимая от его занятий. Ему же надо, голодному, пожрать и, простите, совокупиться без всяких там предварительных литургий, чтоб еще и выспаться перед завтрашним днем полным трудов и забот. Именно поэтому ритуалом стало — пожирание агнца. Только представьте, его еще надо зарезать, ободрать, разрубить по сортам, посолить, поперчить, поджарить. Но резать агнца и все остальное, за исключением поджарить, это ведь — мужская работа, так же было всегда, включая сегодня. А глава семьи ведь не болтался как раньше около стада, полеживая и поглядывая на звезды вроде Авеля, он же, как ныне говорят, с работы, усталый. И даже после всего этого, как агнец уже будет поджарен богиней — матерью, у главы уже патриархальной семьи еще столько дел, надо же именно делом, ежедневно подтверждать свое главенство в доме, оно ведь так недавно совершилось, что все может вернуться как говорится на круги своя. Поэтому ритуал раздачи кусков, оставляя себе наилучшие и приговаривая подходящие к месту слова типа «чье жрете?», чуть ли не важнее нынешней конституции целой страны. И я еще не все помню, а некоторого даже и не знаю, что может укрепить авторитет новоявленного патриарха. Я ведь только отлично знаю, что в первой патриархальной еврейской семье исключительно все литургические действия производились главой семьи и он считался одновременно главой семьи и главой патриархального божественного культа. А он, как я уже сказал, с работы, усталый, жрать хочется и еще кое — чего.

5. Поэтому нужен помощник мужского же пола, чтоб к приходу главы семьи агнец был зарезан, разделан и не только посолен и поперчен, но даже и обжарен, так как даже сегодня лучшие повара — мужчины, даже женщины подтвердят. Для этого нехитрого дела вполне подойдет самый младший торговый клерк или даже погонщик верблюдов. Желательно даже не из своего рода — племени, а из племени аборигенов, нанятый на самые грязные работы, по — нынешнему — чернорабочий. Так появился первый левит, молодой, послушный, расторопный, к тому же по своему аборигенскому происхождению ласковый к семье полубогов — торговцев. Он очень нравился жене торговца этими своими свойствами. Если конечно прикинуть, что жена, потерявшая статус богини — матери, слишком быстро старилась в ожидании вечно отсутствующего главы семьи. Естественно, примерно через неделю левитов завели все, как один, остальные главы торговых семейств. Рассмотрим теперь, какие же обязанности были у левита? Когда являлся в дом глава семьи, про обязанности я вам уже сказал, они примерно как у нынешнего дворецкого, собственными руками откупоривающего бутылку для хозяина. А вот что он делал в отсутствии хозяина? Наперед зная, что хозяин отсутствовал почти всегда и легче подсчитать, сколько времени он присутствовал дома, чем отсутствовал. Для этого мне нужен отдельный пункт.

6. По старинным русским романам, реалистически отражающими жизнь, вы знаете, что дворня одного хозяина всегда враждует между собой, как правило за лучшие объедки с барского стола, зато всегда сходится по интересам и обязанностям с соответствующими представителями соседней дворни: конюхи с конюхами, дворники с дворниками. Так что по всему околотку соответствующие придворные должности незамедлительно составляют клан. Но это — только половина настроения умов. Вторая половина составляет отношения с барыней. В романах прямым текстом этого не пишут, ибо сами писатели всегда отнюдь не из левитов, а из владельцев левитов, почему они и называются дворянскими писателями. Это далеко от начала появились писатели — разночинцы, то есть по существу — левиты. Вот они — то уже и рассказали многое из отношений левитов с барыней. Но я не буду об этом сообщать, мне надо только отсюда сделать вывод, что даже при самом строгом барине, назначение левита во многом, если не полностью, зависело от желания ее самой, а не хозяина дома, что делало жизнь левита намного приятней и целесообразней. Целесообразность надо понимать как его собственную, а не хозяйскую. В результате бывшая царица — мать и левит жили душа в душу, правда, немного опасаясь гнева главы дома. Но ведь необходимость в выработке в организме гормона стресса и тогда была. А уж в результате последнего разомлевшая барыня (я ее боюсь даже называть бывшей богиней — матерью, хотя у любой богини — матери это в крови) подпадала под полное влияние левита, особенно под старость. Примерно как Екатерина II под «левитом» Зубовым, на которого, не задумываясь, отписала примерно пол — империи. Я уже на этот счет где — то недавно написал такой диалог левита с пришедшим с работы главой семьи:

Левит: «Ваша всевышняя светлость, я вот тут позволил себе добавить к агнцу перед жаркой немного травки под названием хмели — сунели. Думаю, Вам понравится. Хотя, если сказать честно, это будет против установленных Вами правил литургии».

Усталый Глава, прожевавши кусок: «Валяй, прохвост, вкусно».

Через месяц те же, уже после обеда — ритуала:

Левит (слегка подбоченясь): «Ваше сиятельство, агнец попался как скелет (денежная разница между скелетом и нормальным агнцом лежала уже у него в кармане), поэтому я добавил совсем чуть — чуть свининки. Вы же сами скушали и даже не подавились, так что, думаю, это литургическому делу не вредит. Думаю так поступать ежедневно, а то на рынке все так дорого. Притом мы на левитском своем собрании решили, что Ваши деньги надо экономить нам на новую ливрею, прямо стыдно на улицу выйти, и Вам должно быть стыдно. И моя барыня, простите, богиня — мать в отставке согласовала, и не она одна, а все наши бар…, простите, все богини — матери в отставке согласовали».

Глава (выпучив глаза и ткнув кулаком между глаз наглеющего на глазах левита): «Хам, настоящий Хам! Удавлю, отступник!.. сошлю на галеры и…»

Богиня — мать в отставке (высовывая из — за занавески в женскую половину самую мягкую часть из совокупности своих прелестей, и нежным до явной принужденности голосом, кажется, я перешел из диалога в триалог): «Милый, я тоже кушала, вкусно… и не трогай мальчика, он так старался» (мягкая часть слегка обнажилась, как по нынешней моде, догадавшейся, что женская одежда должна не скрывать, а обнажать).

Глава (засопев в предвкушении): «Черт с тобой…»

Через год.

Левит (уже в мантии, в пятьдесят раз дороже хозяйского лапсердака) Главе Семьи: «Ты где болтался, черт тебя подери, я уже устал подогревать, так что жри холодного агнца… и вообще… молиться будешь теперь ходить в синагогу… мы тут постановили…»

Глава (только и успел): «Кто это, Мы?..

Левит (совершенно спокойно останавливая Главу семьи, презрительно подняв ладонь и выпячивая отросшее пузо из унизанного алмазами эфода): «Левиты…, только мы теперь называемся раввинисты, а каждый в отдельности — равви, то есть ваш учитель, учить будем как правильно жить, судить будем за все… и вообще… законы устанавливать, а также следить за их надлежащим исполнением. Так что с пьедестала — слазь, кончилось ваше время, как потом, глядя на нас, повторит всем остальным хозяевам пьедесталов товарищ Ленин».