Полицейские тоже любят - Мария Феррарелла

Райли развернулась в своем кресле, чтобы посмотреть, куда он идет. К ее удивлению, Вьятт повернул ее кресло обратно, чтобы лишить ее возможности наблюдения.

– Что ты делаешь?

– Хочу задушить тебя, и решил, что лучше сделать это со спины. Так твои большие голубые глаза меня не заметят, – выпалил он, положив руки на ее плечи. В ответ она подпрыгнула, а он рассмеялся: – Не бойся, Макинтайр, я пошутил насчет удушения. Мне захотелось помочь тебе разработать шею. – Начав массировать, он обнаружил, что потребовалось приложить больше усилий, чем предполагал. – Черт, да ты поддаешься с трудом! – воскликнул он, нажимая сильнее. – Так, должно быть, чувствует себя Халк, когда зеленеет и скручивается, выползая из своего облачения.

Очень мило. Он сравнивает ее с бугорчатым сердитым зеленым персонажем из комической книги.

– Ты, конечно, знаешь, как поворачивать голову женщины. Верно, Вьятт?

– Я не думаю о тебе как о женщине, Макинтайр.

Сэм лгал, но чувствовал, что так было нужно. Нужно потому, что в действительности он думал о ней как о женщине слишком часто, и это не к добру для них обоих. Эти мысли так докучали ему, что голова шла кругом.

– Рада узнать, – пробормотала Райли. Она задержала дыхание, стараясь не застонать.

Вьятт массировал ее плечи слишком усердно, но будь она проклята, если поморщится к его удовлетворению. И она пыталась сосредоточиться на чем-то другом.

– Ты действительно полагаешь, что у меня большие голубые глаза?

Продолжая массировать плечи, он перегнулся и взглянул ей в глаза.

– Разве нет?

– Да. – Она чуть выпрямилась. Теперь боль переместилась к самому верху ее черепной коробки, к самым корням волос. – Другие мои напарники никогда этого не замечали.

Сэм искренне удивился:

– Поверь, если бы им не требовались глаза ищеек, то заметили бы.

Несмотря на то что его сильные пальцы вызывали прилив боли, скованность в плечах понемногу ослабевала. Она чувствовала себя хорошо.

С ее губ сорвался вздох, когда она позволила себе насладиться этим чувством.

Через мгновение ощущение пропало.

На столе зазвонил телефон. Сэм взглянул на стенные часы. Они показывали половину пятого. Через полчаса их смена заканчивалась. Если Райли возьмет телефонную трубку и это окажется служебный звонок, ей придется задержаться еще на некоторое время.

Вьятт снял руки с ее плеч.

– Ты собираешься отвечать?

– Надеюсь переждать, – призналась она со вздохом. Но, передумав, схватила трубку и поднесла к уху. – Макинтайр.

– Это я, милая. Хотела позвонить тебе на мобильник, но подумала, что у тебя, наверное, опять разрядилась батарейка. Ну да ладно, – продолжил родной ласковый голос на другом конце линии. – Я звоню, чтобы напомнить тебе о завтрашнем пикнике у Эндрю.

Райли расслабилась в кресле. Ничего срочного, никакого ограбления и последующего расследования.

– Я только что говорила об этом.

– Ну? – Лайла Кавано попыталась не выдать своего любопытства. – С кем?

– С моим напарником, мама. – Она проследила за тем, как Вьятт вернулся к своему столу и выключил компьютер. – Я пригласила его с дочерью. Не думаю, чтобы Эндрю возражал.

– Возражал?! – откликнулась Лайла. – Ты же знаешь, что чем больше гостей, тем Эндрю веселее. Расскажи, как твой напарник привыкает к отцовству.

Вопрос не удивил ее. Хотя Райли не обмолвилась ни единым словом о новом положении Вьятта, она понимала, что история распространилась в ее семье с быстротой верхового лесного пожара в сухой сезон. Достаточно того, что об этом знала Бренда. И лозунг книжных мушкетеров: один за всех и все за одного, кажется, стал также лозунгом семейства Кавано – Макинтайр. То, что узнавал один, становилось достоянием всех.

Это цена, которую приходилось платить за общение с ними со всеми, подумала она.

– Потом, мама, потом. – Райли старалась не смотреть на Вьятта, однако он, должно быть, понимал, что разговор идет о нем. – До завтра.

– Я буду ждать, милая, – сказала мать. – Но, Райли…

Дочь почти уже положила трубку, когда услышала, как мать произнесла ее имя, и не позволила трубке лечь на рычаг.

– Да.

Вновь зазвучал ласковый голос матери:

– Люблю тебя.

Райли знала, что мать все еще тревожится за нее, хочет, чтобы дочь вышла из штопора, в который вошла сразу после убийства Санчеса. Но к счастью, – может, благодаря работе, а может, благодаря тому, что она помогала Вьятту с Лайзой, – Райли казалось, что она уже приходит в норму.

– Я тоже люблю тебя, мама, – тихо ответила Райли. И с этими словами повесила трубку.

Сэм дождался, когда закончится разговор, и спросил:

– На домашнем фронте все в порядке?

Кивнув, она постаралась произнести по возможности беспечнее:

– Мама беспокоится обо мне.

– У нее есть основания для беспокойства? – Сэм пытливо вглядывался в ее лицо.

– Нет.

Она ответила машинально, чтобы не подвергаться дальнейшим расспросам. Но на этот раз Райли осознала, что в ответе было больше правды, чем всего несколько недель назад. Прогресс явно ощущался.

– Но на этом она не остановится. Родители, по мнению моей мамы, должны заботиться о своих детях первые сто лет, после этого, – улыбнулась она, – их забота начнет ослабевать.

– Это означает, что у тебя еще более семидесяти лет впереди, – парировал Сэм серьезным тоном.

Даже если Райли и ее мать проживут так долго, мама никогда не прекратит тревожиться за нее. И даже то, что все члены семьи служили в полиции, не имело значения.

– Что-то в этом роде, – согласилась она.

– Если в этом состоит роль всех родителей, то я рад, что отличаюсь от них, – сказал он.

В ее глазах загорелись искорки веселья.

– Дай срок. И ты не найдешь отличий. Хорошие родители всегда беспокоятся о детях, просто не всегда показывают это.

Сэм оставил ее рекомендацию без ответа. Внутренний голос подсказывал ему, что Райли права.

* * *

На следующий день Сэм, открывая дверь на звонок, увидел на пороге Райли. Они ведь решили вопрос прошлым вечером. Не думает ли Райли, что он нуждается в надзирательнице?

– Тебя не остановишь. Я же говорил тебе, что мы придем. – Он стоял, не отрывая от нее взгляда и блокируя корпусом вход в квартиру.

– Просто хотела удостовериться, – приветливо ответила она. – А кроме того, я не отклоняюсь от маршрута, сделав здесь остановку. Я еду в дом Эндрю прямо через твой квартал. – Это было не совсем так, но достаточно близко.

Райли сунула руки в задние карманы коротких джинсовых шортов. Сэм окинул ее взглядом. Его партнерша надела белый топик, который подчеркивал ее загар, но захватили его внимание и воображение именно ее шорты. Он медленно исследовал взглядом ее ноги.