Блондинка на завтрак - Наталья Александрова

— Да, но я с детства не в ладах с техникой…

Мне все кажется, что любой прибор может ударить то ком…

— Этот прибор не ударит вас током, а защитит! Защитит наши разговоры от прослушивания! Он создает помехи и действует безотказно! Я же принесла вам подробную инструкцию!

Вот же написано черным по белому: прибор «Эгида» предназначен для…

— Она написана от руки и вообще какая-то подозрительная. И сам прибор вашей фирмы…

В это самое время звук пропал и послышалось ровное гудение, какое издает работающий мощный трансформатор. Леня покрутил ручки ничего не изменилось. Магнитофон работал, просто звука не было.

— Все ясно, — вздохнул Маркиз, — эта белокурая бестия включила прибор электронной защиты. Фиг теперь что узнаем!

— Подожди-ка! — встрепенулась Лола, прислушиваясь.

Несмотря на то что девица хвалила прибор, какие-то отдельные слова сквозь помехи можно было расслышать. В основном неразборчивые, как будто говорили на непонятном языке.

Все же удалось разобрать название какой-то фирмы — «С-студия», а также говорившие часто поминали Бостон.

— Бостон, — повторила Лола, — секретарша Гринбаума говорила, что его отец живет и работает в Штатах. Возможно, его контора находится в Бостоне.

— Подведем итоги, — строго сказал Маркиз, что мы имеем?

— Почти ничего, — вздохнула Лола.

— Но все-таки что-то у нас есть. Это Бостон и название фирмы — «С-студия». Немного, конечно…

— Еще Гринбаум проболтался, что прибор «Эгида» производит фирма, к которой блондинка имеет отношение! — вспомнила Лола. — Он так и сказал — «прибор вашей фирмы…»

— Отсюда и придется танцевать, — сказал Леня, берясь за телефонную трубку, — пока звоню Рудику, а там решим, что дальше делать…

* * *

Во всех случаях, когда Маркизу срочно требовалась квалифицированная консультация по экономическим вопросам, он обращался к своему старинному знакомому Рудику Штейнману.

Рудик когда-то очень давно, еще до перестройки, попытался заняться бизнесом. Будучи в то время студентом престижного финансово-экономического института, он торговал американскими джинсами и финской жевательной резинкой, японской электроникой и немецкими грампластинками — в общем, пытался своими слабыми средствами ликвидировать царивший в стране тотальный дефицит самых разнообразных товаров.

Страна не оценила его титанических усилий, и Рудик с треском вылетел из института, чудом избежав тюрьмы.

Через несколько лет то, чем он занимался подпольно, под угрозой суда и заключения, превратилось в престижное и уважаемое занятие, и прежние фарцовщики и спекулянты стали солидными бизнесменами. Но Рудик не влился в их стройные ряды. Возможно, это объяснялось тем, что он был в глубине души авантюристом и романтиком, его привлекали опасность и риск, связанные с подпольным бизнесом, а бизнес легальный казался ему пресным и скучным. Живи Рудик в шестнадцатом веке, он, вполне возможно, нанялся бы на пиратский корабль, бороздящий под черным флагом тропические моря и открывающий между делом неизвестные острова и континенты. А сейчас он скучал и толстел, издали наблюдая за тем, как его старые коллеги создают состояния. Он любил поесть, спал до полудня и, находясь в хорошем настроении, называл себя «центнером мужского обаяния». Однако никто так хорошо, как он, не знал всех сколько-нибудь заметных людей, занимавшихся в нашем городе бизнесом.

Он знал приблизительные размеры их состояний, состав семьи, привычки, сферу деловых и личных интересов — в общем, он знал о них практически все. Эти обширные познания давали ему возможность немного зарабатывать платными консультациями.

Маркиз набрал номер мобильника и услышал хорошо знакомый полусонный голос.

— Рудик, — проговорил он с наигранным ужасом. — ты никак еще спишь? Так можно проспать все самое интересное!

— Ничего интересного по утрам не происходит, — отозвался Рудик, подавив зевок, — ты, что ли. Маркиз? По делу звонишь или просто так?

— Просто так я не осмелился бы тебя побеспокоить! усмехнувшись, проговорил Марки ?. — Мне срочно требуется твоя консультация!

Готов накормить тебя обедом, или, если тебе кажется, что для обеда еще рано, — завтраком.

— Идет, — Рудик наконец окончательно проснулся, — на Дворянской недавно открылось новое заведение, называется «Приют гурмана».

Я там еще не был, а говорят, что у них очень вкусно кормят. Если хочешь поговорить, встречаемся там через час.

— Заметано! — отозвался Маркиз и отправился одеваться.

Увидев «Приют гурмана» вблизи, Леня подумал, что зря надел кашемировую водолазку от Кензо и пиджак от Армани. Здесь больше подошел бы старый поношенный свитер и рваные джинсы, в которых Леня в случае необходимости изображал жэковского сантехника. Разрекламированное Рудиком заведение оказалось закопченным подвалом, в который вели неровные вытертые ступени. Над входом в этот подвал криво висела кое-как намалеванная на доске вывеска, а вместо столов в низком сводчатом зале стояли темные, рассохшиеся бочонки.

— Рудик, что это за дыра? — удивленно спросил Леня, увидев за одним из таких «столиков» своего приятеля.

— Ты ничего не понимаешь, — отозвался тот, оторвавшись от изучения меню, — это не дыра!

Это последний писк оформительской моды, результат долгой и творческой работы самого высокооплачиваемого дизайнера в городе!

— Незачем было нанимать дорогого дизайнера, — проворчал Леня, — можно было просто арендовать дешевую пивную на Обводном канале. Там такой дизайн уже пятьдесят лет не меняется!

Заглянув в меню, он был вынужден признать, что действительно попал в крутое и дорогое заведение. Меню, отпечатанное на мятой и жеваной бумаге неровным скачущим шрифтом допотопной пишущей машинки, содержало десятки видов самых изысканных морепродуктов, от свежих устриц и орешков святого Жака до икры морских ежей под каталонским соусом и трепангов, фаршированных ягодами можжевельника. Карта вин содержала не меньше сотни названий — в ней были представлены лучшие винодельческие регионы Франции и самые знаменитые марки, вплоть до Шато Лафит Ротшильд и Шато Марго.

Сильное впечатление на Леню произвело и блюдо с оливками, которое немногословный официант поставил на их стол, прежде чем они сделали заказ, в качестве аперитива. Только настоящий гурман мог оценить эту простую с виду закуску — на блюде было не меньше десятка разных сортов оливок лучшей домашней бочковой засолки из французской Каталонии.

Рудик внимательно и с явным удовольствием изучил меню, подозвал официанта и спросил, насколько свежие у них устрицы.

— Выловлены в Лангедоке, под Перпиньяном, сегодня ночью, доставлены специальным самолетом час назад, — с гордостью сообщил тот.

— Это хорошо, — одобрил Рудик, — а то мне недавно в одном ресторане с пеной у рта пытались доказать, что замораживание нисколько не портит вкуса устриц. Я им на это ответил, что в таком случае сжигание нисколько не снижает ценность денег, и предложил в качестве оплаты горсточку пепла от сожженной купюры. Они почему-то не согласились.

Он заказал дюжину лангедокских устриц, порцию морских улиток с зеленым салатом и чесночным соусом и лангет с луком-шалот.

Выбрав бутылку эльзасского белого вина урожая девяносто восьмого года, он на этом остановился, только попросил официанта:

— Устриц ни в коем случае не открывайте, я сделаю это сам.

Скромный в еде Леня ограничился рагу из морепродуктов и бокалом сотерна.

Как только официант отошел от стола. Рудик повернулся к Маркизу и спросил:

— Ну, и что тебя интересует на этот раз?

— Тебе что-нибудь говорит такое название «С-студия»?

Рудик на минуту задумался.

— Если это то, о чем я думаю, ты влез в настоящий гадючник. Смотри, ступай осторожно, не наступи какой-нибудь змее на хвост!

— Рудик, ты мне так и не ответил. Что там опасно, я прекрасно понял и без тебя, но что это за контора?

— Эта самая «С-студия» недавно выделилась из крупного, хорошо и давно известного проектного института «Петропроект», Причем насколько я знаю, выделилась с целью проведения проектных работ по одной-единственной теме: проектирование сверхскоростной железнодорожной магистрали «Москва — Петербург».

— Что-то я об этой магистрали слышал, вставил реплику Леня. — Какой-то колоссальный проект, очередная стройка века.., поезд должен проходить весь путь всего за два часа…

— Вот-вот, — кивнул Рудик, — а чем славились все стройки века? Тем, что в них вбивались немыслимые средства, значительная часть которых оседала в карманах руководства разных уровней.

В это время к столу подошел официант, и Рудик замолчал. Он вооружился ножом для устриц и переключился на другую тему:

— Чем хороши устрицы, это тем, что с ними еще нужно побороться. Они защищают свою жизнь до последнего, чем и доказывают, что еще живы.