Заклятые супруги. Золотая мгла - Марина Эльденберт

После смерти отца я думала, что такое больше не повторится, но он умудрился оставить мне подарочек. Мужа, который во что бы то ни стало хочет сделать меня своей собственностью, даже если ради этого придется сделать мне детей. Хочет себе маленьких золотых монстров? Таких же, как он сам!

Я сжала кулаки.

– Вы не посмеете тронуть меня и пальцем.

– А ты проверь, – Анри подался вперед – так, что мои стоящие от холода соски прижались к его обнаженной груди. Он подхватил со столика пузырек с солью и вложил мне в ладонь. Я встретила его взгляд и холодно улыбнулась. Меня трясло всю – от пяток до корней волос, но как бы ни было велико искушение грохнуть эту склянку об пол прямо у него перед носом, рука опустилась сама собой.

– Вы мерзавец, – прохрипела я, возвращая соль на место.

– Советую вспоминать об этом всякий раз, когда собираешься показывать характер.

Он резко развернулся и вышел, оставив меня одну. Потянуло сквозняком, я подбежала к двери, с силой захлопнула и прислонилась к ней спиной. Перед глазами плавало окно с плотным непрозрачным стеклом, оставшиеся в живых склянки и крохотная курительница – все они ютились на столике рядом со сложенными стопкой полотенцами. Ванна на массивных чугунных ножках тоже покачивалась вдоль пола, словно невидимый великан двигал ее туда-сюда. Сердце билось о ребра, как птица о прутья клетки: кажется, мы только что перешагнули рубеж, за которым отступать уже некуда.

18

Украшающие арку апельсиновые ленты трепетали, стебельки оранжевых лилий дрожали на ветру. От набегающих туч стремительно темнело. Грэгори Вудворд – невысокий и довольно-таки привлекательный мужчина, если не считать наметившейся лысины, надел невесте кольцо. Дамы восхищенно завздыхали, по саду пронесся шум, напоминающий налет гигантских бабочек, леди Айрин опустила глаза и мило улыбнулась. Ее матушка прикладывала платочек к глазам, а отец сиял: еще бы, барон, а выдал дочь за графа.

У меня это действо не вызывало ни малейшего восторга с самого начала. Особенно учитывая то, что чуть поодаль стоял Альберт. После нашего разговора в гостиной я избавилась от своих надежд, как от старого тряпья, – решительно и безжалостно, но стоило нашим взглядам встретиться, сердце снова сорвалось в галоп. Он смотрел так пристально и внимательно, как никогда раньше. Почему? Разве мы не все обсудили?

– Будущая графиня чем-то похожа на невесту твоего брата.

Холодный голос Анри отрезвил, заставил вернуться в реальность. Гости поздравляли виновников торжества, и мы тоже направились к ним.

– Неужели?

– Присмотрись.

Я последовала его совету: да, леди Айрин рыженькая, но цвет волос не такой яркий, как у Луизы, к тому же она немного пышнее, разве что ямочки на щеках действительно напоминают мою будущую сестру. Ее улыбка тем не менее казалась приклеенной к лицу, положив руку на локоть графа, она кивала подходящим, принимала поздравления, но глаза оставались грустными. Возможно, потому, что жених старше ее лет на двадцать.

– И тоже не в восторге от выбранного отцом супруга.

И об этом уже знает!

Да, у Луизы и Винсента поначалу не заладилось. Она отказалась за него выходить, больше того – сделала это прилюдно и причинила ему боль. В обществе появился лишний повод для сплетен: их имена трепали во всех газетах, он же старательно делал вид, что для него расставание с Луизой не значит ровным счетом ничего. Но я хорошо помню, как он выбирался в лес и пропадал там часами. Только всполохи боевой магии армалов были видны над деревьями. После таких прогулок он возвращался в Мортенхэйм не человеком, а тенью. Я хотела бы забрать эту боль, но Винсент в те месяцы никого к себе не подпускал. Даже меня. И тогда я сделала единственное, что могла, – возненавидела эту своенравную девчонку.

– Находите это забавным?

– Отнюдь. Просто некоторые женщины предпочитают вселенские драмы возможности узнать человека, с которым их свела судьба.

Я хмыкнула и взглянула на него – только инея на губах не хватает для полноты картины. Несмотря на солнечную внешность, внутренний холод Анри – нечто невероятное. Умеет обдать так, точно ты зимой в озеро окунулась.

– Возможно потому, что в Энгерии мнение женщины мало кого волнует.

– Или потому, что в несчастье есть своя особая прелесть.

Я приподняла брови:

– Объяснитесь, милорд.

– Легко. Несчастному человеку прощается все, со счастливого спрос иной.

Мы наконец-то поздравили будущих супругов и отошли. День сегодня выдался ветреный, длинные волосы то и дело прилетали в глаза, приходилось постоянно их убирать. Ничего не поделаешь, Анри настоял, чтобы я не делала высокую прическу, в итоге мы с Мэри соорудили нечто сносное, хотя и слишком миленькое для меня: две пряди обрамляли лицо, еще несколько были подхвачены на затылке заколкой, но остальные свободно струились по плечам и спине.

– Граф. Миледи. – К нам приблизился Альберт.

Времени прошло всего-ничего, раньше мы могли не видеться и того дольше, но сейчас словно минула целая вечность. Я смотрела на него и не могла отвести взгляд. Против беспечной фривольности Анри – неизменная подтянутость и строгий костюм. Я уже почти забыла, что нормальные мужчины носят шейные платки, застегнутые на все пуговицы жилеты, сюртуки и парадные фраки.

– Лорд Фрай.

Если бы голосом можно было резать металл, Анри бы хватило одного короткого слова на самое прочное литье.

– Как вам Лигенбург? Заметил, вы со многими подружились.

– Вы очень наблюдательны.

– Каюсь. То, что вам оказали столь теплый прием, целиком и полностью ваша заслуга.

– Ваша любезность не знает границ.

Учтивый тон, но разговор больше напоминал дуэль. От воображаемых шпаг искры летели в разные стороны, заставляя даже меня чувствовать их обжигающие уколы. Да что с ними такое?

– Господа, прошу всех в дом! – донесся громкий голос лакея. Шуршание платьев, взволнованные голоса дам – вот-вот начнется бал, а после состоится легкий ужин.

– Вы позволите пригласить вашу жену на первый танец?

– Если она того пожелает.

– Миледи?

После той ссоры я буду счастлива избавиться от общества мужа хотя бы на несколько минут.

– Буду рада.

Анри передал мою руку лорду Фраю и направился к дому. Недовольным он не выглядел, равнодушная насмешка в глазах была адресована не кому-то из нас, скорее, миру в целом.

Я смотрела ему вслед, испытывая странную досаду. Ему что, совсем безразлично, что я так легко согласилась танцевать первый танец с другим? С мужчиной, которого он называл прихвостнем Винсента и которого даже записал мне в любовники?

– Что-то случилось? – Альберт внимательно смотрел на меня.

Я покачала головой:

– Просто не выспалась.

Мы направилась в зал: перед глазами замелькали разноцветные шелка, бледно-голубые стены с росписью под самым потолком и начищенный до блеска паркет. Вокруг царило радостное возбуждение, стоило музыке расплескаться по залу, как барон и баронесса Мэрринг открыли бал. Следом за ними в танец влились Грэгори и Айрин, а затем остальные. Пары кружились по залу, а среди них и мы. Анри снова пригласил леди Джейн и был полностью увлечен партнершей. Я то и дело поглядывала в их сторону, но он на нас не смотрел.

– Ваш муж занимательный человек.

Занимательнее некуда. Стоит вспомнить наш разговор в ванной – и внутри все сжимается. Этому занимательному человеку невдомек, что отец не стеснялся воспитывать меня совсем не джентльменскими методами и что шрамов не осталось только благодаря исцеляющей магии армалов. Они сошли не сразу, но сошли – спасибо Винсенту, его терпению и целебным узорам. Вот только если с кожи шрамы можно свести, то с сердца уже не получится. Я до боли закусила губу.

– Леди Тереза?

Альберт вел уверенно, но безо всяких притязаний и навязчивой близости. Сколько лет я мечтала о таком танце? С тех пор, как впервые его увидела, пожалуй. И что – вот я, вот лорд Фрай, вот вальс, но вместо удовольствия – пшик. Зачем я вообще согласилась? Все было кончено в Зеленой гостиной Мортенхэйма, оправдываться за свою резкость я все равно не стану. К счастью, сразу ни одно письмо не сложилось, а теперь тот дурацкий порыв миновал.

– Мне стоит извиниться за то, что произошло.

Я удивленно взглянула на него.

– Я должен был сказать вам раньше.

– Ничего вы мне не должны. Давайте забудем. – Ну и о чем говорить дальше? Я выдала первое, что пришло в голову: – Лучше расскажите о своей жене. Какая она?

– Чудесная, – взгляд его снова стал отстраненным, по губам скользнула привычная быстрая улыбка. – Светлая, добрая. Удивительно терпеливая.

Легкий укол ревности, от которой я поспешно отмахнулась. Между нами ничего нет и быть не может.

– Вы правы, она достойна лучшего.

– Я такого не говорила.

– И все-таки. Вы бы согласились день за днем проводить в одиночестве, не имея возможности даже показаться с мужем на людях?