Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах - Гагик Карапетян

СССР: Яшин, В. Пономарев, Шестернев, Данилов, Воронин (к), Хурцилава, Метревели, Сабо, Банишевский, Б. Казаков, Хмельницкий.

Голы: Метревели (14 – с пенальти), Банишевский (25, 59, 82), Папаиоанну (27).

Никаких ЧП по «лекарской» части не случилось. Да и отношения с Морозовым установились хорошие. Дальше наши пути-дорожки вроде разошлись. Футбольная команда отправилась на сбор – ей предстояли отборочные игры в подгруппе со сборными Дании и Уэльса. А я вернулся к конькобежцам. Спустя примерно две недели оказался в Москве. Меня опять вызвали к руководству. И снова – «Иди к Морозову!» Пришлось уступить перед напором Гранаткина, его логикой: «Отработай предстоящие две встречи! И все! С твоими фанатами ледовых дорожек вопрос согласован. Они едут в Иркутск пока без тебя. А ты смотаешь с футболистами, вернешься и на самолете догонишь конькобежцев».

ДАНИЯ – СССР – 1:3 (0:0). 17 октября 1965 г. Отборочный матч VIII чемпионата мира.

Копенгаген. Стадион «Идретспарк». 50 000 зрителей.

СССР: Яшин, В. Пономарев, Шестернев, Данилов, Воронин (к), Хурцилава, Метревели, Сабо, Банишевский, Малофеев, Хмельницкий.

Голы: Метревели (46), Малофеев (62), Сабо (69), Троелсен (79).

Команда у нас сложилась сумасшедшая! После победы над футболистами Дании 1-е место в подгруппе уже лежало в «кармане». Так что, отправившись в Уэльс, могли даже проиграть, придержав в запасе Яшина.

УЭЛЬС – СССР – 2:1 (1:1). 27 октября 1965 г. Отборочный матч VIII чемпионата мира.

Кардифф. Стадион «Ниниан Парк». 34000 зрителей.

СССР: Кавазашвили, Афонин, Шестернев, Данилов, Воронин (к), Хурцилава, Метревели, Малофеев, Банишевский, Хусаинов, Месхи.

Голы: Банишевский (17), Вернон (20), Олчерч (77).

Впрочем, неплохо показали себя там молодые Малофеев с Банишевским. Сразу по возвращении домой я тепло попрощался с Морозовым. И, как ранее планировалось, улетел в Иркутск. Только снова «недолго музыка играла»! В разгар сбора поступила правительственная телеграмма: «Срочно откомандировать доктора Мышалова в Москву для выезда со сборной СССР по футболу в Южную Америку». Подпись – председатель Спорткомитета Машин. В нашем тренерском штабе – немая сцена. Прямо, как в финале гоголевского «Ревизора».

«Слушай! – сказал срочно меня вызвавший к себе Кудрявцев. – Как же ты надоел со своим футболом! Но что с тобой делать? Езжай!» И отправили самолетом в Москву. А оттуда я с командой улетел в дальние края. Знатное получилось турне. Чего стоит только первая историческая ничья!

БРАЗИЛИЯ – СССР – 2:2 (0:0). 21 ноября 1965 г.

Рио-де-Жанейро. Стадион «Маракана». 132 000 зрителей.

СССР: Яшин, В. Пономарев, Шестернев, Данилов, Воронин (к) (Хусаинов, 76), Афонин (Хурцилава, 73), Метревели, Сабо, Банишевский, Малофеев (Месхи, 46), Копаев.

Голы: Герсон (51), Пеле (54), Банишевский (59), Метревели.

АРГЕНТИНА – СССР – 1:1 (0:1). 1 декабря 1965 г.

Буэнос-Айрес. Стадион «Ривер Плейт». 90 000 зрителей.

СССР: Яшин, В. Пономарев, Шестернев, Гетманов, Воронин (к), Афонин, Метревели (Малофеев, 65), Сабо, Банишевский, Копаев, Месхи (Хмельницкий, 65).

Голы: Банишевский (9), Онега (48).

УРУГВАЙ – СССР – 1:3 (1:2). 4 декабря 1965 г.

Монтевидео. Стадион «Сентенарио». 45 000 зрителей.

СССР: Кавазашвили, Гетманов, Хурцилава, Данилов, Хусаинов, Афонин, Метревели (к), Сабо, Банишевский (Осянин, 71), Копаев (Малофеев, 46), Хмельницкий.

Голы: Хусаинов (25), Роча (32), Банишевский (35), Осянин (71).

– Ну, а сами себя как в знаменитой сборной СССР чувствовали? Не смущались, общаясь со «звездами»?

– Дело не в робости, а в знании предмета. Много ли я тогда в футболе понимал? Приходилось хватать на лету. Например, возникла характерная ситуация, когда готовились к матчу против команды Дании. В Москву из Ростова-на-Дону на трехдневный сбор приехал Валентин Афонин (позже за ЦСКА выступал). У него оказалась поврежденной связка коленного сустава. Поскольку к футболистам я пришел после скороходов, то мой уровень компетенции в травматологии приближался к нулю. Поэтому Афонина немедленно отправил в ЦИТО, где Зоя Сергеевна Миронова, осмотрев пациента, спросила: «Когда улетаете?» – «Через два дня». – «Я сейчас сделаю инъекцию, чтобы быстрее поднять тебя на ноги, а ваш врач то же самое повторит через трое суток».

В Копенгагене, естественно, как и везде в гостиничных номерах, подобные процедуры не проводятся – необходима какая-никакая, но максимальная стерильность. Администратор отеля показал мне их очень приличный медпункт. А я потом всю ночь не спал, листая свою настольную книжку еще с 1960 года – учебник самой Мироновой по травматологии. Когда следующим вечером появился Афонин, я долго искал на его колене точечку от укола Мироновой – нащупал, вколол… Весь взмок от пота! На следующий день, когда спросил у Валентина: «Как дела?», он поднял большой палец. Без сомнений, обо всем этом знали ребята, понявшие: я не просто зашел с улицы Товарищеской, а что-то умею.

– Разведка боем.

– И этот случай, к счастью, повысил мой, так сказать, профессиональный рейтинг. Значит, и тут, как когда-то в коньках, быстро пришелся ко двору. Одно меня по-прежнему удручало: из головы не шла ситуация с оставшимися без моего присмотра ребятами из конькобежной сборной. Тем более что пока находился в зарубежном турне, меня начали оформлять на футбольное первенство мира в Англии.

– Тем временем у конькобежцев разворачивалась подготовка к Олимпиаде-1968 в Гренобле. Как в столь ответственных условиях собирались совмещать работу с теми и другими?

– Комитетские интриги избавили меня от необходимости что-либо выбирать. Когда вернулся из Южной Америки, вдруг велели явиться к Хоменкову, заму председателя Спорткомитета СССР. Я в полном недоумении ломал голову: «Что же случилось?» Ну, а когда пришел в назначенное время и со мной в кабинет зашел Капитонов, начальник отдела коньков, понял: «дело пахнет керосином». Так и случилось.

Хоменков долго возиться не собирался. Сразу начал вразумлять: «В общем, так! Коньки тебя вырастили, воспитали. А ты в футбол намылился. Вот наши условия: или возвращаешься «в коньки», или вон из Спорткомитета!» Ультиматум, одним словом. «Леонид Сергеевич, это же не моя воля. Я что, сам напрашивался?» А тому мои пояснения «по барабану». Подумаешь, докторишка какой-то! «Все! Иди!» – закончил разговор Хоменков.

Так разом мое «единство противоположностей» и разрешилось. Вышли мы с Капитоновым из начальственного кабинета. Он мне вручил билет на самолет. И я отправился в Пермь на соревнования с участием скороходов сборной СССР. Так вплоть до Игр в Гренобле и еще год после них я оказался на большом отдалении от мастеров кожаного мяча.

– А Лондон «гуд бай»?

– Не пустили меня туда. Кстати, позже интересная деталь выяснилась. Когда стало известно, что на футбольное первенство мира не лечу, меня спросили: «Кого вместо себя рекомендуешь?» – «Есть доктор Сигал». Мой коллега-приятель – мы в лужниковском диспансере работали. А когда, как мне рассказывали, список положили для утверждения на стол председателю Спорткомитета Машину, чуть конфуз не случился. Он меня неплохо знал по конькам. Не увидев в графе «врач команды» знакомую фамилию, спросил: «А где Мышалов?» Хоменков или кто-то из его приспешников ответил: «Да он отказался! Не хочет!»

– Неужели «шило из мешка» так и не выпало?

– Да нет. Оно, в соответствии с пословицей, рано или поздно вылезает. В моем случае это случилось по дороге на очередную зимнюю Спартакиаду народов СССР в Свердловске.

– В 1967-м?

– Точно! Из Москвы мы отправились поездом. Так получилось, что в том же вагоне находилось спорткомитетовское руководство. Наше с Кудрявцевым купе оказалось по соседству. Мы не могли не столкнуться с Машиным. Увидев меня, председатель Спорткомитета, словно вспомнив что-то, велел: «Ну-ка, зайди ко мне!» Зашел в купе. «Ты чего отказался-то, не поехал в Лондон?» – «Юрий Дмитриевич! Да не отказывался я вовсе…» И пересказал разговор с Хоменковым двухгодичной давности.

– И как министр спорта отреагировал?

– Да никак. Только слегка посетовал: «Что ж мне не сказали?» Словно всерьез ожидал, что я буду бегать по высоким кабинетам и правду искать… Впрочем, знание ее большим начальством свою роль, наверное, все же сыграло. Потому что в 1969-м, когда главным тренером футбольной сборной стал Качалин, врачом там работал Белаковский. Олег курировал и хоккеистов. Значит, разрывался на два фронта. Что Качалину не нравилось. В конце концов он поставил перед руководством Спорткомитета вопрос ребром: требуется доктор, который будет целиком отдавать себя футболу. Тогда его спросили: «А кто вам нужен?» – «Мышалов».

В конце 1969 года меня в очередной раз вызвали к руководству и сказали: «Все! Хватит туда-сюда прыгать!» Но я уже ученый был:

«Нет, давайте-ка оформляйте приказом. Чтобы Хоменков ко мне больше не имел претензий и не грозил вышвырнуть из спорта».