Бруталити-шоу 2 - Александр Майерс

пока собирали нужные пять тысяч.

Дальше. Уже сегодня мы можем вернуться на Полигон, и деньги на проход есть. Но рисковать средствами не будем. Избавить Тару от прогрессирующей опухоли важнее. Поэтому на Полигон отправимся, как только заработаем лишнюю тысячу кредитов.

Через пять дней у меня и у Пугала бой в октагоне. Это хорошо. Надо успеть как следует подготовиться. В идеале — заниматься со Стариком. Если позволит баланс, так и будем делать.

Устранение Барона — непонятно когда. Но Брита сказала, через пару дней. Если операция пройдет успешно, тогда у нас появятся кредиты для прохода на Полигон, а заодно и боевой опыт.

В итоге все упирается в деньги и в то, насколько усердно мы готовы пахать. И если с первым возникает напряг, то со вторым проблем у нас нет.

Значит, план такой.

Тренируемся каждый день по обычному графику. Если будут деньги — то под руководством Старого.

Через два-три дня отправляемся мочить Барона. Мочим, получаем заслуженную награду, позволяем себе немного отдыха.

Идем на Полигон. Проходим миссию. Радуемся.

Деремся в октагоне. Побеждаем. Я получаю приглашение на турнир-восьмерку. Может, и Пугало тоже, чем черт не шутит. Репликант он колоритный, и шоу способен выдать. А если на восьмерку его не позовут — значит, просто заявится на следующий бой.

В течении пары дней после октагона нас должны будут снова вызвать на шоу. Надеюсь, в этот раз меня не заставят пить и принимать наркотики. Я и так не испытывал влечения к дурманящим веществам, а после вчерашнего даже думать о них не могу.

Проходим шоу, получаем кучу донатов, пируем в «Поезде».

Вот такой вот план на ближайшую неделю. Дальше будет видно.

— Идем, — сказал я своим, натягивая защитные перчатки. — По дороге расскажу кое-что интересное.

На Станцию-пять двинулись легким, разминочным бегом. На платформе я попытался найти взглядом Файри, но рыженькой не было видно. Должно быть, выполнила суточный лимит на две мини-игры и отправилась отдыхать. Молодчинка.

Пока мы добирались до пятерки, я поделился с группой своим планом. Не рассказал только про Барона — Брита предупредила, что об этом нельзя заикаться под обычными камерами. Те, что у нее в вагончике и рядом, не считаются. А в общий эфир эту информацию выпускать нельзя. Противостояние смотрителей должно остаться за кадром. По крайней мере, до поры до времени.

На Станции-пять мы сразу отправились в Игровое лобби и отправили заявки. Пугалу выпала «Схватка» — отлично, сможет отработать удары на живом сопернике. Нас с Тарой отправили на «Жмурки», и ее назначили водящей. То есть отключили зрение через чип и надо было ловить других игроков, ориентируясь только на слух. Соответственно, задача моя и остальных участников была не попасться. Если попался — проиграл.

Таре пришлось тяжело. Думаю, она волновалась из-за предстоящего лечения, все время кашляла и в итоге смогла поймать только двух игроков из восьми. Не заработала ни рейтинга, ни кредитов.

Это ее разозлило, и в следующей выпавшей игре — знакомые мне «Зомби-салки» — Тара показала класс. Смогла убить двух зомби, резво уворачивалась, и в итоге покинула арену, получив плюс десять рейтинга и почти сотню кредитов наградами.

В итоге все получилось, как я задумывал. Общий баланс группы составлял пять тысяч двести двадцать три кредита. Мы с Пугалом перечислили Таре необходимую сумму, так что теперь у нее на счету было ровно пять тысяч.

— Удачи, малышка, — Пугало обнял тройку и потрепал по голове, как ребенка.

— Спасибо, чудище.

— Куда тебе? — спросил я.

— Вон там, по дороге на Станцию-два, клиника, — Тара указала на один из тоннелей. — Настоящая, а не как у Лока с Доком. Все белое, кабинеты отдельные, и так далее.

— Ладно, — кивнул я. — Как все закончится, возвращайся в лагерь.

— Договорились, — вздохнула тройка. — Кхм!

— Чтоб это был последний кашель в твоей жизни!

— Ага… — как-то не радостно кивнула Тара.

Она ушла в одну сторону, а мы с Пугачом — в другую. Пересекли платформу и поднялись на улицу, к жилым кварталам, как назвал их Старик. А вообще-то местные звали это место Общагой.

Проход в Общагу нам был закрыт — для этого требовалась инициация. Общага представляла из себя две кирпичные пятиэтажки, соединенные между собой надземным переходом на третьем этаже и мостиком через крыши.

Вокруг домов стоял высокий забор с раздвижными воротами. Днем они всегда были открыты, и можно было увидеть двор — весьма уютное место. Под ногами там была искусственная трава, высились не менее искусственные, но вполне живописные деревья, а в их тени стояли беседки и лавочки.

Раньше я нигде не видел зелени, даже ненастоящей. Пыльная растительность на Свалке не в счет. Так что скверик между зданиями радовал глаз — единственное, я не понимал, в чем проблема высадить настоящую траву? Почему искусственная?

Такой же безответный вопрос, как и тот, почему огромный мегаполис стоит заброшенным, и в нем проводят жестокие, смертельные шоу.

Перед территорией Общаги была площадка, тоже огороженная бетоном и колючей проволокой. Слева торговали, а вот справа мы с Пугалом увидели то, что искали. Под навесом там располагался импровизированный спортзал. На полу лежали потертые маты, висело несколько боксерских мешков, стояли даже скамьи со штангами и другие снаряды. Там, под руководством Старика, тренировалось десятка два репликантов.

Старпёр увидел нас, когда мы подходили, и вышел навстречу, преграждая путь.

— Вы опоздали, — сказал он.

— Ты не сказал, во сколько приходить, — пожал плечами я. — Ты сказал утром. Сейчас еще утро.

— Нет. Я четко сказал — тренировка начинается в восемь.

— Ни хрена! — вмешался Пугало. — Я тоже помню! Ты сказал — занимаемся каждое утро, возле жилых кварталов!

Старик по очереди смерил нас обоих взглядом.

— Нет, — обронил он. — Я такого не говорил. Но на первый раз прощаю. Первый и последний.

Вся симпатия, которая до этого возникла к репликанту-ветерану, разом испарилась. Я на сто процентов уверен, что он не назвал конкретного времени. А он уверен в обратном, и спорить с ним, похоже, бессмысленно.

— Сто кредитов с каждого, — прошуршал Старик. — Тренировка для вас будет короче. В следующий раз приходите вовремя.

Я поглядел за его спину — бойцы там отрабатывали броски и последующее удержание соперника в партере. Сука, как раз то, что мне нужно. Придется смириться с сумасбродством старого пердуна.

— Окей, — я отправил тренеру двести кредитов. — Приступим.

— Обувь снимите. На матах в обуви нельзя. Я покажу, что делать.

Я снял ботинки, но едва ступил на маты, как от толпы занимающихся отделился один репликант. Высокий, с густой бородой и не менее густыми