Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг. - Полина Жеребцова

– Она здесь больше не живет!

И хлопнул дверью.

Значит, я больше ее никогда не увижу? Что же делать? Помню, она говорила, какие-то дальние родственники ее живут в Октябрьском районе, но точный адрес их неизвестен.

Если Эрик тоже не вернется, то это будет выстрел в упор. Хейда, вернись. Пожалуйста. Вернись в мою жизнь.

22.00. Я заболела. Патошка принесла таблеток, а потом позвала играть в прятки.

Вышла на улицу. Солнечно. Красиво! Во дворе играли в прятки: Ислам, Казбек, Патошка, Хава и мальчик Ильяс. Поиграла с ними немного. Мальчишки уже взрослые, а все как малыши. Бегают, пищат.

Лунет сегодня с ними не играла, и поэтому Патошка позвала меня. За ней всячески ухаживал Ислам. Патошка на него злилась, так как бегает на свидания с Ильясом. Но Ильяса любит Лунет из дома напротив, и поэтому Патошка с ней поругалась.

Хава уныло сообщила, что у нее никого нет. Смех просто. Хава – самая красивая девчонка в нашем дворе.

Поначалу, когда я пришла играть в прятки, народ возмутился против “русской заразы”, но неожиданно Ислам стал за меня заступаться. Он водил, когда была моя очередь, обращался ко мне “сестра” и всячески угождал Патошке. Ведь это она меня пригласила!

Лунет злобно выглядывала с балкона. Думаю, она завтра появится. И меня уже никто не позовет.

04.04.

В школу не хожу. Температура. Горло болит. Страшно трещит голова от жара. Лежу в кровати. Мама ругается.

Патошка помирилась с Лунет и не пришла ко мне. Мир стал подлее.

Поля

07.04.

(хотя я не уверена)

Ухо болит. Инфекция. Высокая температура. Мама орет, не переставая, и выгоняет из дома, и ругает, и ничего не делает, чтобы мне помочь. Я у нее “неблагодарная скотина” и “зараза”. Именно из-за меня она не купила себе новую куртку. Ведь она разорилась, покупая мне лекарства из-за ангины! А я пошла играть с Патошкой и “еще сильнее заболела и сама виновата”. Еще мне в упрек было сказано, что денег я ей не приношу. Не торгую на рынке из-за болезни. А я обязана покупать еду и содержать дом! “Как дети в царское время” – цитирую родительницу. В общем, концерт по заявкам.

Сегодня я сама кое-как встала и поплелась за четыре остановки пешком в больницу № 9. Зашла. Люди так удивленно смотрели, что девочка одна пришла, без родителей.

Я постучала в какую-то дверь и сказала, что мне нужен врач. Меня приняли. Посмотрели горло и уши. Спросили, есть ли у меня деньги на лекарство. Я сказала, что нет. Я ведь не работаю сейчас, не торгую на рынке, денег нет ни копейки. Меня посмотрели – сказали, в горле и ушах сильное воспаление, и нужно в больнице лежать, спросили, есть ли у меня родственники, которые это оплатят. Я молча поплелась на выход. Девушка-медсестра догнала меня в коридоре. Сказала:

– Спрячь! А то мне попадет от врача. Это пенициллин! Попроси кого-нибудь, пусть тебе уколы делают!

Медсестре лет восемнадцать, она чеченка. Я сказала ей:

– Баркалла. (Это по-чеченски “спасибо”.)

К пенициллину нужно еще специальную воду, чтобы разводить. Денег у меня нет, а мама не дает. Пойду завтра на рынок – продам свои книжки. Куплю воду, чтобы разводить лекарство.

Все сильно болит.

Вечер

Приходила Хейда!!! Мой самый большой друг. Она не побоялась прийти, узнав, что я заболела. Все это время Хейда была в горном селе. Учила арабский.

– Немного и английский знаю! – похвалилась она.

Завтра Хейда навсегда уезжает. Родные где-то купили дом ее матери, ей и братику. Далеко-далеко. Хейда пришла ко мне попрощаться. Но я обрадовалась очень – даже температура прошла. Я верю, что, если не подохну, мы обязательно увидимся еще когда-нибудь! Хейда, милая, я всегда буду помнить, как мы дружили. Как нас ссорили, но мы мирились назло всем! Я верю в удачу. Может быть, и в любовь когда-то поверю.

До встречи с тобой, Хейда!

П.

12.04.

На улицу не выхожу. Никого не вижу. Ни друзей, ни врагов.

Мама взялась делать уколы. Делает. Еще три и “ура”!

На бабушку Тосю вчера на улице напали – отобрали все ценные вещи. Твари!

А мама, делая мне очередной укол, объявила вот что:

– Эдик и Арлет – хозяева кафе – нашли тебе жениха. Богатый чеченец! Гостиницу свою строит. Машина у него есть! Руслан согласен. Как закончишь девять классов, выйдешь за него.

– Что?! – у меня даже слов не нашлось. – С ума сошли?! Я его ни разу в глаза не видела!

– Это ничего, – мама говорит. – Главное – он на тебя издали посмотрел, слово дал, что женится. По обычаю. Муллу пригласят. Глаза у него зеленые, кстати, а сам брюнет. Ты смотри не позорь нас – все выполняй по дому и ни в чем ему не отказывай.

– Да прекрати сейчас же! – заорала я. – Не хочу слушать! Не выйду я!

Но мама упрямо повторила, что через два года я в квартире ей не нужна – у них тут “своя жизнь”, а меня пристроят замуж, как водится.

– Тебе уже будет 15 лет! Девять классов закончишь и пойдешь замуж, как все девочки! Без возражений!

Не согласна я. Не согласна! Я не знаю этого человека. Мне противно и говорить об этом. Что же, мне будет 16 лет, а я буду беременная, с огромным животом, как дочка Сациты, что живет внизу на остановке “Березка”?! Вот позор! Позор! Какая ужасная глупая тема опять овладела мамой! Отчим ей, что ли, подсказал?

И пойти мне некуда – родных нет. Почему дедушка погиб? Где ты, счастье?

Поля

13.04.

Оказывается, эта шуточка с замужеством – вполне так серьезно. Во всяком случае отчим подсказал, а мама крепко вбила себе в голову. Как же! Меня ведь можно будет выгнать из квартиры. Какая красота!

А когда я заявила им, что не выйду замуж и не послушаю их приказов, мама объявила вот что:

– Я тебя лично выставлю, выпихну за дверь! Тебе уже давно детей рожать можно, а ты выпендриваешься!

Что за глупость? Ни за что не соглашусь. Отчим приманивает “гостиницей” и “машиной”. На какой черт мне богатства, если я не люблю и не знаю этого человека? Лучше я удавлюсь. Ведь, став моим мужем, этот неизвестный мне человек, будет со мной ххххх.

Ни за что!

Может, Хейда поможет мне бежать? Но куда?

П.

17.04.

Сильный ветер за окнами, пыль.

Пришла ко мне сейчас баба Тося и поругала. Оказывается, тетя Аля и Эрик приехали. Стучали мне в дверь, а я им не открыла.

Я действительно слышала стук, но не подошла к двери. Нам часто стучат в дверь и орут ругательства незнакомые люди. Они злые из-за войны и ненавидят всех, у кого русское имя. Стараюсь не подходить к двери.

Но оказалось, баба Тося оставила у нас ключ от своей квартиры и поэтому так кричала. Мама ушла, а я и не знала про ключ.

Сделают меня таки “козлом отпущения”, как пел Высоцкий.

Я сказала бабе Тосе, что спала. Не услышала. На самом деле мне просто страшно было подойти к двери.

Мне снился сон о чертежах межгалактических кораблей. Кто-то во сне мне объяснял, что, если построить корабль круглой формы, он будет быстрее перемещаться в пространстве на семьдесят световых лет.

П.

19.04.

Сегодня христианская Пасха.

Мама торговала на рынке. Я делала уроки. Вечером пошли к бабе Тосе. Я увидела тетю Алю и Эрика! Мы говорили обо всем. Я набралась храбрости и притащила свой поломанный магнитофон Эрику, чтобы он починил его.

Узнав о том, что мама и отчим намереваются отдать меня замуж, тетя Аля сказала, что это – бред. А Эрик возмутился:

– Вы что?! Он поиграет с ней и вышвырнет как котенка! Как можно? Ей нужно учиться! Закончить институт!

Этим Эрик сразу приобрел в моих глазах образ настоящего героя.

Еще я запомнила замечательную поговорку: “Загадывая желание, подумай: а вдруг оно сбудется?”

20.04.

С утра шел дождь.

Мальчик Ислам притащил собачку. Маленькую. В коробке. Куда нам собачку? У нас уже коту перерезали горло. Ислам упрашивал маму собачку спрятать, но мама не согласилась. Сказала:

– Возьми ее себе! У вас частный дом, есть двор!

Ислам сделал вид, что ушел. А мы открыли дверь через некоторое время, а собачка пищит в коробке. Не знаем, что теперь делать.

21.04.

Были у тети Али. Она шутила, моя мама, как всегда, со всеми спорила, бабушка Тося смеялась. Эрик слушал то музыку, то нас.

Он разобрал мой магнитофон. Сказал, ремонту такое не подлежит. Это ерунда, я сама его починю. Взяла у Акбара паяльник. Найду, где соединить провода.

24.04.

Эрик уезжает завтра. Он прибыл в Чечню ненадолго. Мы почти не общаемся.

Сегодня в школе произошло вот что: в конце учебного года в наш 7-й “А” пришла девочка в парандже. Она ни с кем не стала разговаривать. Молча села за последнюю парту. Банда Лурье-Львицы к ней повязалась-повязалась и перестала.