Сокровища звезд - Кит Ломер

— Уйдем, Бен, — звали энсилы.

Они не слушали, но это не имело значения. Я говорил сам с собой, пытаясь воссоздать четкую картину. Историю астронавта, который сбился с пути в примитивном корабле, попал в район Сатурна, посадил свой корабль на одну из его лун, исследовал ее и нашел… что? Разрушенный город? Брошенный корабль, подобный тому, что раскопал я?.. Он нашел старкор и вернулся со сказочной находкой в кармане.

Это многое объясняло; монополия Компаний на освоение космоса, Флот в роли полиции для уверенности, что больше уже никто ничего не найдет.

Я взял белый, блестящий, как шелк, старкор. Он был необычайно тяжелым, а на ощупь напоминал мыло. Мой взгляд упал на паз, в котором он раньше находился. Такой паз я уже видел раньше, в куске камня, который Пол отколол от валуна в районе Колец. Во время моего долгого возвращения на Землю я тысячи раз держал этот камень в руке. Сколько раз я ощупывал пальцами изогнутую щель, гадая, что бы это могло быть?

Сейчас я знал.

Неудивительно, что они убили Пола Дэнтона. Он узнал секрет, который мог разрушить их мир.

Теперь и я знал этот секрет.

До меня вновь долетели голоса энсилов.

— Как он действует? — потребовал я.

— Бен, выслушай нас! Ты не представляешь всей опасности! Если ты мысленно обратишься к старкору — коснешься его сердцевины, чтобы получить энергию, — он начнет посылать сигналы, и они полетят во все стороны со скоростью, равной скорости света в квадрате. Они долетят до эгзорков! И тогда уже ничто не спасет нас, Бен! Они вновь появятся, неся огонь, разрушающий мир, и тогда уже и энсилы и люди погибнут!

— Все это было давным-давно, — сказал я. — Ваш давнишний враг мертв. Скажите мне…

— Это не так, Бон! Что значат несколько миллионов лет для расы, которая старше самого времени? Они живы — и придут снова!

— Старкором пользовались каждый день в течение ста пятидесяти лет, — сказал я. — Имболо и Компания сделали его источником богатства, научились воспроизводить их, делать такие же, и ничего не произошло.

Долгое время они молчали, в буквальном смысле и мысленно. А потом меня захлестнула волна безумного отчаяния, хор стонов, жалоб, воплей, словно в аду стенали души умерших.

— Тогда мы действительно обречены, Бен. — Слова дошли до меня подобно звону колокола, возвестившего о катастрофе. — Ничто не спасет нас. Великий Эгзорк живет далеко — в системе, которую вы называете Малое Магелланово Облако. И все же сигнал дойдет до него в течение месяца после того, как первый из вас посягнет на старкор. Они знают, что свет разума вновь сияет в Галактике. Они не будут ждать, Бен. Они идут, идут!

— Малое Магелланово Облако находится на расстоянии трехсот тысяч световых лет…

— Великий Эгзорк может перемещаться в космосе со скоростью, во много раз превышающей скорость распространения излучения. Много времени может пройти — тысяча или десять тысяч лет, но они придут. Их ничто не остановит.

— Но… Быть может, — заговорил другой энсил, — человек — юная раса; его потенциальные возможности непознаны. Возможно, с нашей помощью люди смогут выстоять против эгзорков.

— Как им удастся сделать то, что не удалось нам?

— Они не похожи на нас; они могут убивать и при этом улыбаться и смеясь воспринимать тот факт, что они смертны. Вероятно, в них есть зачатки неведомого нам величия.

— Они — дикие звери, их разум проснулся всего лишь одно Великое Столетие назад… Как им удастся победить того, от кого погибли мы, цивилизация в сотни раз более высокая?

— Ничего не изменится, если мы попробуем.

— Неужели ты доверишь этим дикарям энергию, способную зажечь солнце? Что же тогда будет с нами?

— Наше время ушло. Но наш посмертный дар может дать им шанс выжить.

— Вы только покажите, как он действует, — вторгся я в их лепет. — Это все, о чем я прошу.

— Это не так просто, Бен. Твой мозг может не вынести этого знания.

— Я рискну.

Какое-то время они молчали или общались на уровне, который был мне недоступен.

— Мы попробуем, Бен. Удачи тебе.

Минуту ничего не происходило, а потом вдруг у меня в мозгу взорвалась бомба, и я утонул в потоке света.

Неосязаемый перст начертал схему в моем мозгу. Я понял, как построена кристаллическая матрица старкора — все силы в равновесии. Я видел, как при помощи незаметной регулировки открылся канал, высвобождая бездонные запасы энергии — потока, состоявшего из субстанций «пространство — время».

Я на ощупь исследовал внутренность яйца, ощущая фантастические силы, удерживаемые в непрочном равновесии. Я изучал его молекула за молекулой и, определив основную точку, с чрезвычайной осторожностью коснулся ее…

Энергия забила фонтаном, огненным душем. В ту же минуту энсилы перекрыли ее, отключили источник…

Я оттолкнул их и вновь взял инициативу в свои руки. Они боролись, пытались сопротивляться, но я воздвиг барьер, отбил их атаку, подавил ее, а потом вытолкнул их из своего мозга, как вытаскивают занозу из пальца.

А старкор, будто живой, пульсировал в моей ладони.

Вокруг меня, испуская слабые импульсы отчаяния и растерянности, волновались энсилы. Я не обращал на них внимания. Прошла, улетучилась моя долгая апатия. Теперь я знал, что нужно делать. Я вышел из корабля, завалил вход в туннель и вернулся в пещеру, которая была мне домом в течение многих недель. Сейчас она казалась лишь мрачной берлогой, высеченной в холодной скале чужого мне мира. Я пошел к выходу. Стояли сумерки. Алое небо было до странности глубоким и ясным. На западе Вишня и Виноградина излучали мерцающий свет.

— Я ухожу, энсилы, — сказал я. — Спасибо вам за все.

Никто не ответил. Не оглядываясь, я пошел через пустыню.

Обитатели Зефира узнали меня не сразу, а когда поняли, кто я, мне удалось убедить их не делать относительно меня поспешных выводов. Я показал им старкор, дал каждому его потрогать. Блейн подтвердил, что он точь-в-точь такой же, как в энергоотсеке «Тирана». Он подержал старкор на ладони, хмуро посмотрел на меня и сказал:

— Ты молодец, Джон. Он останется у меня. Возможно, он нам пригодиться…

— Сейчас ты вернешь его мне, — сказал я. — Можешь быть уверен, я знаю, как с ним поступить.

Лицо Блейна помрачнело.

— Джон, мы всего лишь терпим тебя здесь, и я советую тебе вести себя осмотрительнее…

— Время быть осмотрительным кончилось, — прервал я Блейна. — Сегодня ночью я отправляюсь в Ливорч-Хен. Если хотите, можете идти со мной.

Блейн сделал движение, и человек, стоявший позади меня, наклонился, чтобы подобрать большой камень. Я слегка коснулся центра сна в его мозгу, и он упал лицом в землю и захрапел. Двое других двинулись на меня, споткнулись, упали и не смогли подняться. Остальные отступили, на их лицах застыл страх. Я подошел к Блейну, взял старкор и положил себе в карман.

— Как видишь, сейчас приказываю я. У кого-нибудь есть возражения?

Возражений не было. День мы отдыхали, а с наступлением ночи отправились в Хен.

Люди Симрега встречали нас за две мили от городка. Восемь человек стояло у грузовичка на гребне холма. У двоих были стандартные ружья, которые получали энергию от центрального передатчика. Эта мера была предусмотрена на случай, если оружие попадет не в те руки. Я закрыл глаза, увидел силовые линии их старкора, нащупал передатчик и отключил его.

— Стой, — крикнул один из бандитов, когда мы подошли на расстояние пятидесяти футов.

Мы остановились.

— Не знаю, что там в ваших обезьяньих мозгах, — сказал старший, — но вы проиграли. Стройтесь в колонну по двое! Руки за голову!

Я пошел к нему один. Он выругался. Я продолжал идти. Он поднял ружье и прицелился мне в голову. На лбу у него выступил пот. Он повторил приказ и, видя, что я не подчиняюсь, нажал на спуск.

Ничего не произошло, и на его лице появилось выражение немого ужаса. Второй вооруженный бросился вперед, нажимая на курок, но и его ружье молчало. Тогда он решил ударить меня ружьем, но я усыпил его. Пришлось сбить с ног еще троих, прежде чем до них дошло, что сопротивляться не нужно. Я велел моим соратникам садиться в машину, а ее бывшие владельцы безмолвно наблюдали, как мы удаляемся по направлению к Ливорч-Хену.

В лагере все прошло довольно гладко. Я нашел Симрега в тот момент, когда он пытался передать донесение, и отключил экран связи. Мои люди собрали всех его подручных и заперли в бараке. Вместе с присоединившимися к нам сорока тремя заключенными мы загрузили машину пищей и водой и двинулись на запад.

До Главной Станции было четыре дня ходу. В Ливорч-Хене я оставил добровольца следить за экраном связи (который я вновь реактивировал) на тот случай, если со Станции позвонят до того, как мы туда прибудем. Тем не менее нас ждали. Вокруг энергопушки, укрепленной на крыше административного здания, собралась толпа.