Голос моей души - Ольга Куно

Брови Андре поползли вверх, а лицо приняло отнюдь не дружелюбное выражение.

– Это что еще означает? – осведомился он с крайней степенью раздражения в голосе.

М-да, а я ведь начала забывать о том, насколько непросто ему приходится. Аристократ, граф, в некотором смысле почти что герцог. Мало того, что он вынужден ночевать под открытым небом и путешествовать в повозке бродячих артистов, так теперь еще и какой-то странствующий лекарь позволяет себе обращаться к нему подобным образом.

– Почему вы ничего мне не сказали о состоянии вашей жены? – продолжал наступать на него Ролен, полностью игнорируя возмущение своего собеседника. – Она тяжело больна, а рядом с вами находится врач! Вам что же, не пришло в голову сопоставить эти два факта?

Ролен и сам был, похоже, возмущен не меньше, чем Андре.

– Ну, вы же не специалист по травмам головы, – более миролюбиво откликнулся Андре. Причина гнева лекаря сгладила его собственное раздражение. – А лекарям широкого профиля я ее уже показывал, и неоднократно. Ни один из них ничем не смог помочь.

Конечно же, мы с Андре уже обсудили эту тему. Было совершенно очевидно, что раз уж лекарь путешествует с нами, рано или поздно меня придется ему показать. В этом были свои плюсы, но и минусы тоже. С одной стороны, было бы и вправду неплохо узнать мнение врача по поводу моего состояния. Признаться, я очень сильно сомневалась, что хоть один лекарь сможет сказать что-нибудь путное, и все же. С другой стороны, недостаток осмотра у лекаря был очевиден. Слишком высок был шанс, что специалист раскусит наш обман. А уж увидев у меня на руках следы от кандалов, сумеет сложить два и два. Это была непростая задачка, но совместными усилиями мы нашли решение. Неидеальное, конечно, но мы уже привыкли к тому, что идеальных решений в нашей ситуации не бывает, и на удачу тоже приходится полагаться.

– А вы попробуйте еще раз, – не без нотки язвительности в голосе посоветовал Ролен.

– Потому что вы окажетесь лучше других врачей? – изогнул брови Андре.

– Не поэтому, – спокойно возразил лекарь. – А потому, что никогда нельзя упускать подвернувшийся шанс. Показывайте мне пациентку, – повелительно заявил он.

– Ну что ж, хорошо, – согласился Андре.

Он откинул полог и первым запрыгнул в фургон. Лекарь последовал за ним. Оба опустились на колени возле моего тела. Я уже была тут как тут, зависла в воздухе у себя над головой.

Ролен приложил два пальца к моей шее, затем коснулся ладонью лба, словно проверяя температуру, оттянул нижнее веко. Приблизил ухо к моему рту, прислушиваясь к дыханию.

– Разденьте ее, – сказал он затем, обращаясь к Андре.

– Нет, – категорически возразил тот.

Ролен уставился на него, весьма удивленный таким ответом.

Ответ неожиданный, тут не поспоришь. Однако же выбора у нас не было. Принадлежавший лекарю магический фонарик, напоминающий по форме обыкновенный фонарь, уменьшенный в размерах, хоть и не полностью разгонял темноту, но несомненно давал достаточно света, чтобы шрамы на моих запястьях были заметны. В противном случае и осмотр имел бы мало смысла.

– Что? – непонимающе переспросил Ролен.

– Моя жена – очень скромная женщина, – пояснил Андре. – Ее бы несомненно смутила необходимость раздеваться перед мужчиной-лекарем, тем более что за последнее время ее осматривали не единожды. И прошу вас, не надо спорить! – добавил он, слегка повысив голос, в тот самый момент, когда Ролен попытался было сказать что-то в ответ. – Не стоит говорить, что она без сознания и даже не узнает о том, как проходил осмотр. Я уважаю мнение своей жены. К тому же кто знает, может быть, она и сейчас, в своем нынешнем состоянии, способна видеть нас или слышать.

– Ты знал! – хихикнула я со своего места.

– Бросьте, доктор, вы ведь можете осмотреть ее, не раздевая, при помощи своих приборов, – продолжил Андре.

Ролен еще некоторое время буравил его взглядом, словно пытался понять, издевается ли над ним муж пациентки или говорит серьезно. Наконец, со вздохом махнул рукой.

– Ладно, мы и вправду можем ограничиться приборами, если для вас это так важно, – сдался он. – Хоть я и считаю такой осмотр недостаточно добросовестным. Да, магическая аппаратура на сегодняшний день разработана отличная, и тем не менее в некоторых случаях ничто не может заменить классической проверки. Как ни крути, а прибор есть прибор, и не во всем он может сравниться с человеком. Но, – он вторично махнул рукой, – будь по-вашему.

После этого он чуть ли не с головой зарылся в свою глубокую сумку и стал извлекать из нее нужные предметы. Широкая металлическая пластина с каким-то красными огоньками, зеркало, с обратной стороны которого располагалось непонятное мутное стекло, прозрачная коробочка, наполненная странной на вид жидкостью. Все эти приборы были изготовлены с помощью магии и использовались для того, чтобы определить физиологическое состояние человека, включая такие параметры, как пульс, частота дыхания, давление, температура, наличие различных вирусов и прочее.

Да, при жизни я явно не была врачом, подумалось мне. В противном случае навряд ли бы я помнила такие подробности.

В течение получаса Ролен старательно работал, поднося приборы к разным частям моего тела. Держа их на расстоянии пары дюймов от моей кожи, приводил их в действие либо нажатием кнопки, либо заклинанием, а затем записывал результаты в специально приготовленный блокнот. Нередко он начинал перелистывать страницы, видимо, сравнивая результаты разных проверок или сопоставляя цифры.

По окончании осмотра Ролен долгое время молчал, задумчиво глядя перед собой и время от времени бесшумно пощелкивая пальцами. Наконец, перевел взгляд на Андре.

– Ну что ж, – медленно произнес лекарь. – Такое состояние действительно может явиться результатом травмы головы.

– Вы знаете, что с ней? – вскинул голову Андре.

– Стазис, – непонятно ответил Ролен. – Она погрузилась в состояние стазиса.

– И что это означает?

Лекарь вздохнул, видимо раздумывая, как бы объяснить человеку, неискушенному во врачевании, сложный медицинский термин.

– Стазис – это подвид комы, – осторожно проговорил он. – Очень редкий подвид. Сказать по правде, я с таким не встречался ни разу, хотя в литературе читал. Это состояние считается крайне редким, практически несуществующим... И тем не менее оно было описано. В стазисе организм как бы замораживается, – продолжил объяснять он, с трудом подбирая слова. – Не в буквальном смысле, конечно. Температура тела у вашей жены совершенно нормальная. Она дышит, у нее бьется сердце, хоть и существенно реже, чем это бывает у здоровых людей. Но... биохимические процессы замедлены, а некоторые и вовсе приостановлены. – Видя, как Андре недовольно хмурится, он прищелкнул пальцами. – Ну, например, вы, должно быть, уже поняли, что она не нуждается в пище. Получать немного воды ей желательно, но она может жить и без этого. У нее не растут ногти и волосы. Словом... Организм как бы впал в спячку. Вошел в режим максимальной экономии ресурсов. При этом ресурсы, которые он все-таки продолжает использовать, – энергетические, а не физиологические. Отсюда способность обходиться без питья и пищи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});