Подарок от Князя - Надежда Петрунина

безбрежное море.

Над миром ликующе царило солнце, зажигая море, затопляя комнату – студио праздничным свечением.

Сомнений не осталось: заснув в кабинете – каморке на Воробьевых горах, Лиза проснулась за тысячу верст, на Кипре, в Лимассоле.

Хозяин студио, в белых шортах и красной футболке, стоял на террасе в излюбленной позе «маленького капрала» – скрестив на груди руки – и смотрел вдаль. Почувствовав изменения, повернулся к Лизе и тихо сказал:

– Я же обещал: «если жив я только буду – чудный остров навещу».

– Вам всё доступно, – с иронией подыграла ему гостья. – Ведь вы – Князь.

Он вошел в студио, сел в кресло.

– Титул даровал мне мой банковский счет. Впрочем, всё это – чепуха. Я против кастовости, это невежество. Люди, конечно, не равны, но отличаются они друг от друга только интеллектом.

– Есть еще такие понятия как порядочность. Человек порядочный принимает в расчет свободу воли другого.

– Вас понял и могу заверить: относился к вам, бесчувственной, во время путешествия со всевозможной бережностью. Я близок с частной авиакомпанией. Для них не составило труда выделить мне самолет.

В студио воцарилось томительное молчание…

– Практически вы похитили меня, – тихо констатировала гостья.

– Для вашего же блага, Лиза милая. Неужели вы хотите остаться там? Россия – котел, который только начали поджигать. Поверьте мне: это надолго. Будет вспыхивать то в одном, то в другом месте. Скопилось много оружия. А это достойный товар.

– По себе знаете? – уточнила Лиза, вспомнив лабиринты бывших винных погребов.

– А вы догадливы.

– Настя тоже была догадлива?

– Нет, она не отличалась мощью интеллекта, только наглостью и алчностью.

– За это вы и прикончили ее из своего фирменного перстня?

– Я не потерпел оскорбления.

Лиза попыталась пошевелить рукой и с досадой обнаружила безмерную вялость во всем теле – действие мощного снотворного ослаблялось медленно.

Вновь вспомнила о «любимце Сиге», но сейчас и он вряд ли помог бы ей. «Дело о бесовском браслете» следовало признать полной неудачей. Что ж, надо уметь проигрывать.

– Вы ведь занимались расследованием, – сказал Ягунин, – и вам должно быть интересно.

Не прибегая ни к каким уловкам, Лиза призналась:

– Мне в самом деле интересно.

– Тогда расскажу. – Достав из инкрустированной камнями шкатулки сигару, Ягунин закурил ее – ни дать ни взять английский лорд!

Его тихие слова каплями яда пропитывали солнечную идиллию красивой студио и манящего моря.

– В августе я приехал сюда чуть раньше Рибока с его выводком. Этот небольшой коттедж уже с год принадлежал мне.

Подаренный Насте браслет я захватил с собой, ибо у меня возникла одна идея – так, сантименты.

Местные мастера изготовили по моей просьбе парный браслет – на мужскую руку, а в женском браслете сделали подвижным рубин.

И всё это для того, чтобы из двух браслетов образовались некие «кандалы любви».

Из ящика тумбы, на которой стояли миниатюра и часы, Ягунин извлек два браслета, соединенных золотыми цепями.

– Довольно пошло, – заметила Лиза.

– Теперь я и сам вижу, – согласился он, – но тогда мне казалось: ее свежесть и юная животная сила плюс мой опыт и деньги принесут великолепный результат в плане жизненного партнерства. А закончилось всё банально. Как только она явилась сюда и я преподнес ей – вы совершенно правы – эти пошлые «кандалы» – Настя показала себя завзятой эмансипе. Вот только ее независимость почему – то брала начало из чужого источника.

Она сказала мне, что не хочет быть моей содержанкой, что никогда не любила меня, но логическая концовка: «а потом повернулась и ушла» – неожиданно преобразовалась в оригинальную.

Настя стала рассказывать мне о содержимом моих подвалов на Воробьевых и в конце концов потребовала «отступного» в размере…

Впрочем, это неважно. – Ягунин замолчал.

– Значит, всё – таки шантаж, – прошептала Лиза. – Мы слишком долго думали, что это игра с акциями.

– У вас с вашим коллегой, прямо скажем, занятие незавидное.

Неожиданно он отбросил сигару в пепельницу, подскочил к дивану и склонился над Лизой, которая почти физически ощущала напор его быстрых манящих слов.

– Уедемте со мной, Лиза. В Аргентину или в Бразилию. Никто и искать не станет – в России сейчас не до этого. Я богат, Лиза. По – настощему богат. Забудьте мою шутовскую личину Садовника. Я пребывал в ней последние дни, когда встретил вас. Я докажу вам свою преданность.

Опалив его синим огнем своего взгляда, Лиза спросила:

– Вы и Насте говорили о преданности?

– Она была глупа, примитивна, – беспощадно сказал Ягунин.

– И Лу – Лу была глупа?

– Понял вас. Лу – Лу пострадала из – за своих дурацких намеков. Мне надо было завершить одно дело, и я не мог позволить раскрыть себя. Верьте: мне диктовало время. Я бы пощадил и Лу – Лу, и этого осла Рибока, несмотря на его постоянные словесные манипуляции с биноклем и акульим плавником. Я не знал, на самом деле они видели меня здесь в костюме аквалангиста или блефовали. Пошли мне судьба побольше времени я бы пощадил их.

– А мастера с Арбата?

– Этого греха на мне нет, – твердо сказал он.

Вернувшись в кресло, закурил новую сигару. – Больше всего в суетной жизни я ценю мастерство. На Библии могу присягнуть: когда я днем зашел к Алешке, то застал его мертвым.

Так и не знаю, сумел бы я поднять на него руку или нет – теперь это неважно.

Но его крови нет на мне. А кровь бесполезных дураков легко смывается.

– Как и ему, – Лиза кивнула в сторону миниатюры, – всё позволено?

Ягунин разрешил себе улыбнуться.

– Вы очень догадливы, Лиза. Вот почему я хотел бы видеть вас спутницей.

Среди солнечного свечения ее ответ упал звонким металлическим шариком:

– Нет.

Помолчали.

Загасив сигару, Ягунин сказал:

– Мне пора. Опасаясь, что вас призовет ложное понимание долга и вы совершите ошибки, я прикую вас к креслу этими, – усмехнулся, – «кандалами любви» – простите за вынужденную вульгарность.

Обессиленная экзотическим снотворным, безоружная, Лиза с омерзением ощущала себя тряпичной куклой, которую преступник легко лишил свободы действий, приторочив ее руки к подлокотникам кресла.

Прощаясь, Ягунин посмотрел на нее долгим взглядом.

– К вечеру вас освободит горничная. Я буду уже далеко. Под часами оставляю для вас деньги, чтобы вы могли добраться домой, ибо прибыли сюда помимо своей воли.

– Благодарю за проездной, – сардонически сказала Лиза.

– Благодарю судьбу за встречу.

Оставшись одна, Лиза задремала.

Снотворное вкупе с солнцем сморило ее.

Тихо жужжал кондиционер, баюкая спящую – три? четыре часа?

Вот скрипнула дверь – и Лиза