Один коп, одна рука, один сын - Аманда Линд

— Достань из бардачка пистолет! — рявкнула она Перу, вдавив педаль газа в пол.

Пер, уже пару раз стукнувшийся головой о потолок, сделал, как велела жена. От неожиданности у него пошла кругом голова, поэтому он даже не успел испугаться, но то, что сейчас не время задавать вопросы, понял. До него сразу дошло, что за ними гонится враг. Возможно, кто-то из банды этого Зака. Фрэнси однажды упомянула при нем его имя. Да, только один раз. Но то, как она его произнесла, а также голова Оливера в подарок на Рождество не оставляли у Пера сомнений в том, что это не какой-то заурядный бандит.

— Черт, надо было ехать на «мерсе»! — закричала Фрэнси, распугав стайку пенсионеров у входа в церковь Святого Иоанна.

Обычно отправляясь в город, она брала «мерседес», но именно сегодня почему-то поехала на «гольфе», хотя и не любила эту машину.

— Что мне делать? — спросил Пер.

— Пригнись! — ответила Фрэнси. — И будь готов дать мне пистолет, когда скажу. И заткнись.

«Хаммер» вновь предпринял попытку поравняться с ней. Она ехала зигзагами, снесла велосипед и стукнула две машины, потом резко повернула на Иоханнесгатан, «хаммер» — за ней. Удар. Еще один. Фрэнси швырнуло вперед, и она ударилась об руль, машина загудела. Пер, пригнувшись на пассажирском сиденье, попытался посмотреть в зеркало заднего вида, но так и не увидел, кто сидел за рулем «хаммера». Тот опять стукнул их сзади. На мгновение Фрэнси потеряла контроль над машиной и по касательной задела фонарный столб, потеряв кусок своего бампера. Выругалась, но сумела вырулить. Объехала церковь и вновь очутилась на Дё-бельнсгатан. Выстрел. Еще один. Пули застряли в кузове «гольфа». Пер завопил. Фрэнси наотмашь ударила его.

— Спокойно, или нам крышка! — закричала она, вырвав у него из рук пистолет.

Сзади выстрелили уже из автомата. Со стороны Фрэнси рассыпалось вдребезги боковое зеркало.

Потом выстрел в заднее стекло, теперь в нем пробита огромная дыра. На них с Пером посыпались осколки.

— Я их пристрелю! — орал Пер. — Разнесу им башку!

— Пер, сиди тихо! Я сама их пристрелю!

— Дай мне…

Она оттолкнула его руки, шарившие в бардачке в поисках пистолета. За ними опять гнались. Тогда Фрэнси свернула на кишевшую людьми Тегнергатан. Еще несколько очередей то ли попали в «гольф», то ли просвистели совсем близко. Народ разбегался с криками, как стадо кур. Кое-кто, правда, стоял в оцепенении и наблюдал эту дивную картину. Собака, перебегавшая дорогу, превратилась под колесами Фрэнси в мокрую лужицу.

— Че-е-ерт! — завопила она, успев бросить взгляд на беднягу в зеркало заднего вида.

— Плевать на собаку, гони! — выл Пер. — Ты что творишь?!

— Держи руль!

— Ты охренела?

— Рули, твою мать!

Фрэнси отпустила руль, повернулась назад и начала стрелять через зиявшую в заднем стекле дыру. «Хаммер» повело, и он врезался в мусорный контейнер. Фрэнси снова перехватила руль и успела немного оторваться. Вдали уже виднелись деревья Эриксбергспаркена. Но «хаммер» появился снова. Фрэнси вылетела на Рейерингсгатан, чуть не врезалась в маленький «пежо» с перепуганной теткой за рулем, но успела избежать столкновения. Перепрыгнув через островок безопасности, понеслась дальше, проехала метров сто по встречной полосе, вызвав столкновение трех машин.

— Нет! — заорала она.

Пер схватил пистолет и, переметнувшись через ручку переключения передач, плюхнулся на заднее сиденье. Тут же прямо у него над головой просвистела пуля и ударила в лобовое стекло сантиметрах в десяти от головы Фрэнси, на которую опять посыпались осколки. Пер поднял голову, чтобы видеть «хаммер», прицелился и выстрелил четыре раза подряд. Пули попали в железо, но лобовое стекло «хаммера» тоже треснуло.

— Целься по колесам! — крикнула Фрэнси.

Весь лоб у нее был в крови. Пульс зашкаливал. Но она уже видела спасительную зелень парка Хумлегорден.

Пер попал. Прострелил «хаммеру» колесо.

Фрэнси нырнула под зелень деревьев и с грохотом съехала вниз по пригорку, отделявшему улицу от парка. В этот момент «хаммер» ткнулся в стену дома и загорелся. Сигнал заело. Послышались сирены. Полиция была уже где-то близко. Теперь надо было сваливать.

Фрэнси поставила «гольф» на ручной тормоз под вековым кленом.

— Оставь мне пистолет, сам беги к Стюреплану, — сказала она Перу. — Я за тобой. Позвони Сэмми и попроси нас впустить. Зайди со двора. Никто не должен тебя видеть.

Пер вылез из машины и ринулся прочь. Фрэнси рывком открыла бардачок и вытащила ручную гранату. Все следы надо уничтожить.

Она тоже вылезла из машины, выдернула чеку, швырнула гранату в «гольф» и побежала со всех ног, но ее сразу же бросила на землю взрывная волна.

Встав на ноги, она увидела, что с водительского места «хаммера», шатаясь, вылез ребенок, мальчик лет одиннадцати-двенадцати. Он горел. За ним показался еще один ребенок, тоже мальчик, с автоматом в руке и насквозь простреленной грудной клеткой. Оба упали навзничь, почти одновременно.

Фрэнси опешила, потом повернулась и побежала вслед за Пером.

Господи, дети!

Она бежала по траве, под кронами деревьев, мимо Королевской библиотеки, через Стюрегатан, выбежала на Хумлегордсгатан, которая, к счастью, была совершенно пустой, и добралась до двери, за которой ее уже ждали Пер с Сэмми. Пер съежился и весь трясся. Сэмми — с порцией жевательного табака во рту, сильно осветленными волосами и желтоватым искусственным загаром. Настоящий сноб. Тусовщик, сидит на кокаине и устраивает вечеринки для городской богемы. Он сразу предложил Фрэнси и Перу выпить по глотку из его фляжки и позвонил личному шоферу.

— Тебя кто-нибудь видел? — спросила Фрэнси, сидя на полу под дверью.

— Не думаю, — ответил Пер.

— Что случилось? — поинтересовался Сэмми.

— Просто покатались на машине, — ответила Фрэнси.

Сэмми приподнял бровь.

— За нами гнались на «хаммере» и расстреливали из автомата, — пояснила Фрэнси. — Он сгорел. «Гольф» я тоже взорвала.

А про себя подумала: «Не такая уж большая потеря».

— Ничего себе, — удивился Сэмми. — Ну, тогда вы неплохо выглядите.

— Мне нужно наложить швы, — сказал Пер, прижимая куртку к ранам на голове и на лбу.

— Поедем к мадам Гастон, — предложил Сэмми.

Фрэнси скривилась. Мадам Гастон — француженка семидесяти пяти лет от роду — оказалась в Швеции из-за любовной истории и решила остаться, хотя ее брак распался почти сразу же. К тому времени, когда власти обнаружили, что у нее нет медицинской лицензии, она уже двадцать семь лет имела частную врачебную практику. Просидев два года в тюрьме и заведя там бесценные связи, она стала зашивать раны и выписывать лекарства бандитам разного калибра. Ее умения признавали все, и никто не обращал внимания на отсутствие у нее образования («Я — самоучка», — гордо говорила она с характерным прононсом), но Фрэнси все же предпочитала услуги доктора Валлина, когда дело касалось соматических заболеваний, и доктора Лундина, когда ее беспокоили психологические проблемы.

Однако в экстренных случаях мадам Гастон была незаменима. Дома ее можно было застать практически всегда, и принимала она круглосуточно. Единственный риск состоял в том, что она сама могла отбросить коньки в любой момент. Дело в том, что в горло мадам Гастон была вставлена трубка и речь ее походила на звуки хрипящей волынки. Питалась она сигаретным дымом, кофе и круассанами и отличной физической формой похвастаться не могла.

Через пару минут к двери подъехал белый лимузин Сэмми.

— А ты не мог найти что-нибудь поскромнее? — упрекнула его недовольная Фрэнси, садясь в машину.

— Это не в моем стиле, — был ответ Сэмми.

— Неужели?

В светло-голубом, с искрой костюме, с чем-то вроде кашне на шее, в белоснежных, кричаще дорогих кроссовках «Адидас», с огромными золотыми часами в изумрудах на запястье, а также с этой своей невероятной прической и фальшивым загаром, он везде привлекал всеобщее внимание. Неудивительно, ведь время от времени он тусовался с Петером Сипеном,[8] но Фрэнси все равно была вне себя.

— Не волнуйся, дарлинг, — сказал Сэмми, похлопав ее по колену. — Нынче люди такие рассеянные. Они с собой-то не знают, что делать. Неужели ты думаешь, кто-то обратит внимание на двух окровавленных чудиков, сначала прокравшихся в парадную, а потом укативших на лимузине?

Фрэнси только пожала плечами. Сейчас она думала о другом.

Дети. В «хаммере» сидело двое детей. В нее стреляли двое мальчишек.

— Он использует детей, — сказала она.

Похороны. Похороны Оливера. Те два мальчика, что смотрели тогда на нее. И девочка у ресторана «Вальян».

— Тварь! — тяжело выдохнула она.

Постаравшись напрячь память еще немного, Фрэнси поняла, что за ней еще пару раз наблюдали именно дети либо же она сталкивалась с ними вроде как случайно, но теперь стало ясно — это все что угодно, только не случайность.