Душа мира - М Емцев

- Скажите, в Бессано много публичных домов?

Профессор, методично переставлявший свои тощие ноги, остановился, будто наткнулся на невидимую стенку.

- Я не понимаю, почему... - сказал он, растерянно уставившись на Карабичева. Андрей молчал.

- Вы думаете, что она там?! - воскликнул Риоли.

Вот она, догадка! Сначала в человеке живет только предчувствие ее, а потом как-то сразу является она и все ставит на свои места. Несвязанные концы сплетаются, намеки, недоговоренность становятся понятными, вывод поражает своей очевидностью. "Ах, какой я дурак, не видел этого раньше! А может быть, ошибка?.. Нет, слишком многое получило сразу свое объяснение, слишком многое..."

Риоли помолчал, потом церемонно сказал:

- Я не могу составить вам компанию в этом рискованном предприятии. Моя репутация...

- Я не требую от вас такой жертвы, сеньор Риоли. Но не могли бы вы мне показать...

Риоли огляделся по сторонам.

- О, мы так далеко забрели! Здесь я ничего не знаю. Пойдемте в центр, - сказал он.

Они быстрыми шагами двинулись прочь из темных, дурно пахнущих портовых улочек.

- Я здесь живу! - воскликнул Карабичев.

- Ну что же, вам недалеко будет возвращаться.. - осклабился Риоли, пожимая ему руку.

Профессор ушел. Карабичев оглядел площадь. Одинокие фигуры изредка пересекали ее темно-серый пятиугольник. Было поздно, и рекламы гасли одна за другой.

Отсюда до гостиницы было совсем близко, и Андрей подумал, что хорошо бы возвратиться в номер, просмотреть "Голос Бессано"...

Внезапно он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он оглянулся и никого не увидел. По правую руку, под фонарем запертого кафе, темнел мешок, сброшенный прямо на тротуар. Андрей подошел к нему и почувствовал, что "мешок" смотрит напряженным взглядом прямо ему в глаза. Прежде чем Андрей сообразил, "мешок" покачнулся и с глухим ворчанием покатился прочь, отталкиваясь от земли руками. Это был нищий. Он уже узнавал Карабичева, с удовольствием получал от него монетки, но каждый раз с руганью уползал прочь. Может, ему не нравилась внешность иностранца, отличавшая Карабичева от остальных жителей Бессано? Вероятнее всего, это был просто недостаточно воспитанный бродяга...

Карабичев пересек площадь и свернул на одну из пяти выходящих на нее улиц. Он остановился перед домом, на который ему указал Риоли. Окинув прощальным взглядом изгибающуюся верблюжьим горбом мостовую, нажал кнопку звонка. Ему показалось, что по серому тротуару ползет какая-то тень. Он хотел разглядеть ее очертания, но дверь распахнулась и его впустили в дом.

В большой светлой гостиной сидели трое мужчин и с ленивым видом перелистывали альбомы с медными застежками. В глубине комнаты виднелась стойка, над которой возвышалась мадам. Путаясь и краснея, Карабичев изложил цель своего прихода. Мадам подняла кверху черные, похожие на пиявки брови.

- Русский? Мария? Нет, такой не бывало. Я понимаю, я все понимаю. Но ни одна из моих девушек не говорила, что она так чувствует. У них там разные... переживания. Но никто не говорил, что она стала русской женщиной. Такого не случалось. Впрочем, вы сами можете переговорить с ними. Есть свободные...

Карабичев торопливо отказался и пробкой вылетел из помещения. Только на свежем воздухе он почувствовал себя увереннее. "Не очень-то мы привыкли к подобным ситуациям", - подумал он, смущенно улыбаясь про себя.

Но нельзя было останавливаться на полпути. Он должен был либо изгнать страшное подозрение, либо подтвердить его. И он пошел к следующему дому, который находился в нескольких десятках метров от первого, указанного Риоли. Ему снова показалось, что вслед за ним, прячась в тени, поползла серая тень. Он оглянулся, остановился. Движение и шорох сзади прекратились. Карабичев махнул рукой и решил не обращать внимания.

Во втором доме его встретили не очень любезно. Пришлось подниматься по лестнице на третий этаж. Там, в длинном полутемном коридоре, сновали полуодетые мужские и женские фигуры. Вопросов Карабичева никто не понимал, и он уже хотел было сбежать, когда появился хозяин этого "предприятия". Маленький, аккуратно причесанный человечек очень развеселился, услышав просьбу Карабичева. Ситуация казалась ему невероятно смешной.

- Ваша жена? Ваша жена? - переспросил он несколько раз. Но, к сожалению, ничего подобного у нас не происходило, заключил он, приглаживая напомаженные усики.

"К счастью. К счастью, сукин ты сын", - подумал Карабичев, притрагиваясь к шляпе.

Выходя, он стал свидетелем отвратительной сцены. На лестничной площадке какой-то пьяный верзила избивал девушку. Запрокинув на перила голову, она почти не сопротивлялась, только изредка вскрикивала. Распущенные длинные волосы запутались в крашеных прутьях.

Не раздумывая, Андрей резким движением отшвырнул пьяницу. Тот покатился вниз. Андрей помог девушке подняться. Она была невероятно тощей и жалкой. Два объемистых синяка закрывали пол-лица. Униженно бормоча слова благодарности, девушка ушла. Андрей огляделся. Поле боя было свободным. Противник сбежал. За это время не отворилась ни одна дверь. Очевидно, здесь это было в порядке вещей. Андрей вздохнул, ругнул проклятый капитализм и зашагал вниз.

Он вышел из дома и, дойдя до перекрестка, остановился в нерешительности. Куда идти? От фасада дома, рядом с которым он стоял, кто-то отделился и стремительно метнулся к нему. Андрей вздрогнул и застыл, как парализованный. В следующий миг он ощутил несколько коротких и болезненных толчков в правом боку. На него пахнуло перегаром спирта и застарелым запахом рыбы. Он упал и, падая, услышал крик. Кричал нападавший на него верзила. Андрей видел, как он выронил нож, схватился за бок и рухнул на мостовую рядом с ним. Андрей закрыл глаза. Увиденное не удивило его. Сейчас его ничто бы не удивило.

Забытье было прервано возгласом Марии:

- Андрюша, Андрюша, ты жив, мой мальчик?! - только голос ее был по-незнакомому грубым и чужим. Пальцы скользнули по лбу Андрея и, задержавшись на глазах, осторожно подняли веко.

Андрей не удивился тому, что Мария рядом с ним. Она должна была быть рядом, раз ему так плохо. Он открыл глаза и огляделся. Марии, конечно, не было. Неподалеку распластался пьяный верзила. Прямо над Андреем склонился безногий нищий. По морщинистому лицу, обросшему седой щетиной, текли слезы. Андрей с ужасом видел, как толстые потрескавшиеся губы калеки зашевелились и из них вырвались слова:

- Андрюша, Андрюшенька...

- Нет! Нет! Только не это! - закричал Андрей, теряя рассудок и сознание.

Сеньор Риоли проснулся с трудом. Видеофон roтов был взорваться от возбуждения. Сигнальные лампы вспыхивали и гасли. Звонок трещая. Сдерживая зевоту, профессор включил аппарат.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});