Выжившая из Ходо. Академия - Ольга Дмитриева

почти нормально. Но почему ее заклинило именно на Рибене?

— Какая разница? – фыркнул Ястер. – Рибен... Лучше, если бы она выла ночами, как раньше? Или просилась в Линьин, чтобы найти папашу? Радуйся, что сидит и читает. Теперь, наверное, будет лелеять эту железку рибенскую. Видел, как она вчера ее к себе прижимала? Как дитя родное...

Я вспомнила катану, которую вчера спрятала в шкаф. Не самое надежное место. но будем надеяться, что Тайджу не попытается выкрасть проигранное оружие. Дитя... В чем-то он был прав. Детей у меня не осталось. Катана духа и мой некромантский дар – тонкая ниточка из прошлой жизни. Больше у меня ничего нет. Все остальное – и проблемы, и дружба, и братская любовь, принадлежали не мне, а Шияссе. И нужно было скорее решить ее дела, чтобы вернуться на родину.

Громко топая, я спустилась по лестнице. В мое лицо впились два озабоченных взгляда – Ястера и Шона. Винсент смотрел на меня с деланным равнодушием. Я преданно повисла на его руке и прошептала, пока мы шли по двору:

— Прости. Это было неожиданно.

— Ничего, – вздохнул Винсент. – Но в следующий раз, когда тебе захочется блеснуть знаниями, сначала подумай.

Я торопливо закивала. Был еще один вопрос, который мне ужасно хотелось задать, но я помнила про шагающих впереди Ястера и Шона. Приходилось молчать. Но я обязательно спрошу Винсента позже, ему не удастся уйти от ответа.

У него был при себе артефакт девятого ранга. Но, при этом, Вин не использовал его, даже при  угрозе жизни. А это значит... Что виденный мной предмет, на который с таким вожделением смотрела вся знать Нуамьенна, предназначен не для боя. Но тогда – для чего? Интересно...

На плацу нас встретил чем-то очень довольный Гуасин. Когда в ответ на резкое «Шиясса Гемхен» он услышал мое четкое «Я!», его улыбка стала еще шире. И не нравилось мне это. Совсем не нравилось. Час он гонял нас по полю, изредка бросая на меня странноватые взгляды. Точнее, не только на меня. Шоннерт тоже удостоился его внимания. Чему же так радуется Гуасин?

Ответ на этот вопрос я получила после завтрака. Первым уроком у нас была теория алхимических преобразований, или  попросту алхимия. Обычного его вела леди Гертруда Стальш – пожилая дама, строгая, но справедливая. Но сегодня в кабинете на третьем этаже главной башни Орджея, нас ждала вовсе не она. Мы с Шоннертом привычно заняли первую парту, и я принялась беззастенчиво разглядывать нового преподавателя.

Этот мужчина был не молод. По местным понятиям, когда-то у него, наверное, было красивое лицо с аристократичными чертами, которое сейчас прорезали первые морщины. Складки вокруг губ и на лбу сообщали о том, что обладатель этого лица гораздо чаще хмурился, чем улыбался. Коротко остриженные каштановые волосы лежали волосок к волоску, карие глаза сверлили нас с братом недобрым взглядом. Пуговицы светло-орехового камзола были застегнуты небрежно, воротник рубашки был слегка перекошен, будто его обладатель одевался в спешке и после этого не заглянул в зеркало.

Шон толкнул меня в бок, и я опустила взгляд. Что это за тип? И где леди Стальш?

В этот момент он заговорил, и я невольно вскинула голову.

— Меня зовут Эктор Вальш. Я ваш новый преподаватель по теории алхимических преобразований. Леди Стальш теперь будет вести этот предмет у более младших курсов. А вас, дамы и господа, буду учить я.

Этот голос я уже слышала. Ночью, во вдоре Академии. Именно его предупреждали о том, что Гемхены должны быть отчислены. И, похоже, господин Вальш явился сюда именно за этим. Чтобы сделать нашу учебу невыносимой. Его взгляд не предвещал нам  ничего хорошего.

— Закрыли учебники и тетради, – ядовито улыбнулся учитель – Начнем наше знакомство с опроса.

Глава 27. Новый учитель ч.2

Благодаря рвущемуся к знаниям Шону, мы всегда сидели на первой парте, прямо перед учителем. А сейчас я очень хотела бы оказаться подальше от господина Вальша. Шоннерт, кажется, ощутил мое волнение. Скосил на меня голубой глаз, а затем накрыл под партой мою руку своей. Я старалась не поднимать взгляд, но нас это не спасло.

— Начнем с перечисления основных законов преобразований, которые используются для эликсиров пятого класса. И ответит нам... Шоннерт Гемхен!

Кто бы сомневался. Самый сложный вопрос и сразу Гемхен. В эликсирах из нашей четверки лучше всех соображал Ястер. Сейчас он сидел прямо за спиной Шона. Нечего было и мечтать, что ему дадут возможность подсказать другу. Но, кажется, Тонми подноготную нового учителя еще не понял. Наклонился вперед, приготовился подсказывать.

Шоннерт на мгновение сжал мою руку под партой и медленно встал. Одернул воротник рубашки и начал рассказывать:

— Эликсиры пятого класса готовятся с использованием магии огня не ниже четвертого ранга...

Я слушала спокойный голос Шона и украдкой поглядывала то на Ястера, то на Вальша. Учитель слушал, скривив губы, в его глазах светилось презрение. Несомненно, это заметили все. Внезапно, Вальш остановил Шоннерта и сурово произнес:

— На удивление не точный ответ, студент Гемхен. Перечислите эликсиры пятого ранга, для которых вам понадобится заклинание белого огня.

Лица других студентов начали вытягиваться. А с задней парты, где сидел Ильрем и одна из моих соседок по этажу, донесся легкий смешок. Вальш не обратил на него внимания. Он не сводил презрительного взгляда с Шона. А тот медлил с ответом, и я знала почему.

— Леди Стальш не задавала нам эту тему, – попытался отвертеться от ответа юноша.

— Это было перечислено в той главе которую было задано читать дома. Не знать столь элементарных вещей студенту Специального курса должно быть стыдно.

Я едва не поперхнулась от возмущения. Элементарных вещей? Там список на три страницы, если мне память не изменяет.

Шон стремительно бледнел, а кулаки он сжал так, что костяшки пальцев побелели. Ох, не любит он, когда его опускают при всех, тем более, так несправедливо.  Учитель, тем временем, продолжал:

— Впрочем, что еще ждать от эльфийских бастардов, которых не признал даже род матери... Садитесь, студент.

Шон не спешил выполнять просьбу учителя, и мне пришлось дернуть братца за руку, чтобы тот сел. Вальш тут же переключил свое внимание на меня. Я состроила привычно-невинное лицо. Надеюсь, позорить Гемхенов будут постепенно.

Но у нового учителя были другие планы. Меня облили презрением, а затем губы Вальша растянулись в ядовитой усмешке.

— Если вашему брату нужна помощь, чтобы