Послевкусие наших ошибок (СИ) - Хельга Франц

говори. Его уже назначили генеральным директором в другой банк. Просто он пока руководит удалённо. Но после выставки выйдет на полноценный рабочий день в офис.

— Ненадолго его хватило.

— Я вообще удивлена, что он так долго продержался. И ведь полностью взял детей на себя. Выстроил график. У нас дома теперь, как в армии. На кухне расписание, что и когда дети посещают. Весь рабочий персонал раз в неделю отчитываются перед Димычем на ковре… в детской. Ты бы это слышала.

— Какая удивительная домохозяйка вышла из твоего мужа. Кто бы мог подумать.

И мы обе прыскаем от смеха.

Ещё немного поболтав о том, о сём с Милой, ухожу в другую часть зала. Там поодаль стоят мой муж и Соболевский.

Подхожу незаметно со спины Димыча. За его широкими плечами меня никогда никто не замечает. Поэтому становлюсь нечаянным слушателем их диалога.

— Зачем твоей жене головная боль с собственным ювелирным магазином? Там столько бумажной волокиты, проверок, согласований. Она же творческая личность. Их нельзя этим загружать. — Вещает Никита.

— Ты мне зубы не заговаривай. Ей уже тесно на твоих витринах становится.

— Я ей собственный стенд предоставлю. Там будет её имя. Отдельная сигнализация.

— Ты её грабишь.

— Ой, кто бы говорил. Беру лишь десять процентов. А ты с меня все пятнадцать. Душегуб!

— Это ещё по блату…

— Давай договариваться. Мы же взрослые люди. Я снижаю процент с твоей жены до пяти. А ты с меня до десяти. По рукам?

— Шантажист.

— Нееет. Я простой бизнесмен. И, кстати, новый заказчик твоей жены. Мне для своей супруги на юбилей свадьбы надо особенный подарок сделать.

— Ну уж в этом вопросе на скидку не рассчитывай. Скажу Настёне, чтобы содрала с тебя три шкуры.

— Вот я знал, что никогда не надо вести с друзьями бизнес. До трусов разденут. А то и совсем без них оставят. — Театрально вздыхает мой босс.

— Нижнее бельё можешь себе оставить. Не будем пугать гостей твоим голым задом.

— И на том спасибо.

— Обращайся.

— Значит по рукам? Оставляешь жену в моих магазинах?

— Переговорю с ней и потом окончательно решу.

— Ей у меня нравится. Вот те крест.

— Ты католик что ли? Слева направо крестишься, дурень.

— А есть разница, да? Ну вот тебе справа налево.

— Тремя пальцами, неуч.

— Да ну тебя. Пойду лучше жену найду.

Тихо смеюсь в кулак. Балагуры.

Но если бы не Димыч, я бы не смогла за полгода так развернуться. Всё, что я сейчас имею, это благодаря его поддержке и вере в меня.

Даже когда у меня опускались руки и пропадало вдохновение, он всегда находил возможность растормошить мою музу. В ход шло всё: поездки в необычные места, концерты, театры, выставки, отдых в глуши, полная пауза от творчества… Фантазия моего мужа не иссякает никогда.

И самое главное он тонко попадает в моё настроение. Точно знает, что именно сейчас было бы лучшим толчком для меня.

Обожаю его!

Мой!

Со всеми ошибками, со всеми недостатками… но такой, какой мне и нужен! Идеальный!

Эпилог 2

Десять лет спустя…

Мы уже несколько дней всей семьёй находимся в Валенсии. На Чемпионате мира по художественной гимнастике.

Волнительный для нас период.

Одна Ника ходит абсолютно спокойной.

Настя уже неделю на успокоительных. Сыновья нас просто сторонятся, чтобы не впадать в массовый психоз. Кир взял на себя Ярика. Развлекает его как может.

Я в этом сумасшедшем доме самый главный псих. Прям как в той фразе: «Сижу в палате номер восемь. Один я нормальный, другие косят.»

Нет, ну а как?!

Моя дочь — самая пластичная, самая гибкая, самая красивая, самая талантливая!

Другой такой девочки просто нет!

А тут какие-то баллы решают, кого назвать чемпионом, и какую медаль дать.

Дурь!

Я бы для своей целый стадион подарил. А Настя бы медали сделала. Но ей нужны эти турниры.

А у меня уже давление. Настёна каждый день таблетками пичкает.

Да разве они помогут?

Сегодня решающие выступления.

Нет! Тут никаких нервов не хватит. Правильно Настёна была против. Профессиональный спорт вреден не только самим спортсменам, но и их родителям.

Потому что в пору запасным сердцем обзаводиться.

Выезжаем в спортивный комплекс. Занимаем места на трибуне.

Волнуемся — просто жуть!

Наша Ника всех лучше выступает! Пусть только кто поспорит.

Дожидаемся оценок судей. У меня снова шкалит пульс. Когда объявляют победителей, в ушах шумит и в глазах темнеет.

Ничего не понимаю.

Трибуны ревут. Рядом все вскакивают.

И сквозь этот шквал слышу визг жены:

— Золото! Она выиграла золото! Победа!

Наша Ника. Умничка моя.

Смогла, как и обещала. Добилась, чего хотела.

Не могу встать. Ноги не слушаются.

Настя виснет у меня на шее. Целует, куда дотягивается.

А я лишь молча сглатывают.

— Ты в порядке? Дим! Всё окей?

Киваю. Не хочу её пугать. Но в груди тянет.

Кир протягивает бутылку с водой. Моя поддержка. Вырастил. Мужика воспитал.

Выпиваю всю. Слегка отпускает.

Смотрим награждение. Слушаем гимн.

Гордость дочерью переполняет. Это же наше чудо природы. Ну какая же она восхитительная!

Незаметно стираю слёзы с уголков глаз. Мужики ведь не плачут. Вот только про отцов там ничего не сказано…

Люблю! Мне жизни мало, чтобы рассказать моим девочкам, как они важны для меня!

Выходим к холл. А там со всего размаху на меня запрыгивает моя ягоза.

— Я же вам говорила! Я же говорила! Вот вам золотая медаль! — И суёт эту самую медаль нам с Настёной в лицо.

Она и правда говорила. И мы уже успели смириться. Лишь беспокоиться не перестали. Тяжёлая доля родителей — переживать за своих детей…

Настя обнимает нас и смеётся. Она тоже не сдерживает слёз.

Только Кир и Ярик среди нас самые стойкие. Дают пять сестре. Поздравляют. И за всю неделю не высказали ни капли сомнения в победе сестры.

У нас с Настёной получилась замечательная семья. Не смотря ни на что. Вопреки всему.

Вот ради чего стоит жить! Ради чего бороться за счастье!