Муха против ЦРУ - Евгений Некрасов

— Чем дальше, тем интереснее. Жалко, рук и ног не хватает. Головы у нас свои, а рук бы нам и ног бы…

— Приказывай, мой генерал, — сказала Маша. — Только сначала объясни, почему ты веселый такой, когда Сергейчик лежит весь побитый. И почему ты веселишься здесь, а не в подвале с пистолетом. Может, вор сейчас потрошит свой тайник. Вот упустим его, и плакал тогда наш ноутбук скупыми мужскими слезами.

Дед слушал, наклоняя голову то к правому, то к левому плечу.

— Разведчица! Поучи, поучи деда. Вот как не скажу тебе ничего!

— Скажешь, — ответила Маша. — Ты не такой вредный, каким хочешь казаться.

— Я астрономически вредный, — сообщил Дед. — Я вредный на полтора миллиарда долларов, так записано в моем судебном приговоре: «Нанес ущерб обороноспособности Соединенных Штатов на сумму полтора миллиарда». На самом деле больше, они просто не все эпизоды смогли доказать.

— Это ты для супостата вредный, а для своих полезный. И справедливый.

— Для супостата, — повторил Дед. — Ишь, какие слова мы знаем!

— Да, вот такие мы. — Маша чмокнула его в небритую щеку. — Дед, ну скажи, что хотел! Единственная внучка, не щадя себя, горшки в больнице выносила, а ты…

— Скажу, скажу, — довольно заурчал Дед. — За пустым домом следят из окон с трех сторон. А с четвертой прогуливается человек с собакой и, что немаловажно, с телефоном. Это обворованные люди. В детали операции они не посвящены, а просто знают, что как только кто-то перелезет через забор, надо звонить мне. Уж будь уверена, они очень добросовестные наблюдатели, потому что хотят вернуть свои вещи.

Дед опять посмотрел на улицу. Рабочие в оранжевых жилетах, открыв люк в асфальте, протаскивали в него толстый черный кабель. Рядом стояла огромная катушка на тележке.

— Вообще-то странно, что вора до сих пор нет, — продолжал Дед. — По моим расчетам, ему бы прийти еще час назад, как только Сергейчик ушел из пустого дома. Ведь он должен понимать, что Зайцев догадался о тайнике и вернется с металлоискателем.

— Кто такой Зайцев?

— Частный детектив, который схватился с Сергейчиком. Как они друг друга не постреляли, уму непостижимо. Каждый считал, что другой — преступник…

— Дед, а зачем тебе руки-ноги, если за домом столько народу следит? — спросила Маша.

— Если бы я хотел следить, то сказал бы: «Нужны глаза»… Вора мы обложим в доме и возьмем с поличным, когда он золотишко понесет. А мальчик будет ждать где-то поблизости. Чуть что заподозрит — и растворится. Значит, надо его перехватить и с предельной осторожностью препроводить сюда. У меня есть сильное подозрение, что ноутбук он стянул для себя, играть.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что в «Компьютеры и периферию» ноутбук до сих пор не принесли, а других таких фирмочек поблизости нет. Компьютерами многие торгуют, но с подержанными связываются только маломощные команды, как у твоей одноклассницы… А как вы с Катей?

— Нормально. По правде говоря, без нее я бы растерялась в больнице.

— По-моему, она меняется на глазах, — заметил Дед.

— Ага. Вчера огрызалась на Сергейчика, а теперь слезами его поливает.

— Не давай ей раскисать. Вам скоро идти за мальчиком, а какая от нее помощь, если она будет думать не о деле! Пойди к ним, — приказал Дед. — Расскажи Сергейчику, как вы геройствовали в больнице, втяни Катю в разговор, отвлеки.

Подходя к спальне, Маша услышала из-за приоткрытой двери голос полковника:

— А хочешь, скажу тебе, почему ты невзлюбила Машу? — Сергейчик говорил, стараясь не бередить разбитую губу, и у него получалось: «тее», «ачему».

Маша остановилась. У нее было на этот счет свое мнение, и хотелось узнать, что думает Сергейчик.

— Нет, я ее уже взлюбила, — сказала Кэтрин. — Почти.

— Неважно, я к примеру, — сказал Сергейчик. — Вы обе хотите быть первыми. Увидели друг друга, сразу это почувствовали, и пожалуйста: началось соперничество, потому что двух первых быть не может. Причем вы соревновались за авторитет в классе, за внимание, то есть за вещи, которые нельзя потрогать руками. Теперь представь, что вы президенты двух стран. Вы можете вместе бороться с общими врагами, помогать друг другу в беде. Но все равно у каждой страны свой интерес. Первое место в какой-нибудь торговой сделке приносит победителю огромные деньги, а второго часто нет.

Ага! Вот о чем разговор. Маша заглянула в дверь:

— Можно к вам?

Кэт сидела на диване в ногах у Сергейчика. Он показал глазами на стул: «Садись» — и продолжал:

— Например, собралась Турция купить боевые вертолеты. Объявили конкурс, выбрали две машины: одна лучшая в мире, другая просто неплохая и стоит дороже. Как вы думаете, какую купили?

— Неплохую, — хором сказали Маша и Кэт.

— Почему же? — удивился Сергейчик. Он, конечно, подталкивал их к другому ответу.

— Если бы все было просто, вы не спросили бы, — ответила Маша.

А Кэт объяснила по-своему:

— Турки!

— Лучший вертолет был наш, — сообщил Сергейчик. — Россия могла заработать четыре миллиарда долларов. Тогда наши дороги стали бы чуть лучше, а зарплаты чуть больше. Но турки купили американские вертолеты. Им это выгодно? Нет. Они переплатили раза в полтора и еще долго будут покупать дорогие запчасти. Как независимую страну заставили поступить себе в ущерб? Я не знаю, Может, прикрикнули, может, пообещали уступить где-то в другом месте, может, кого-то подкупили. Зато я знаю, что такие необъяснимые дела не происходят без участия разведок. Просто на этот раз наши проиграли парням из Лэнгли… А ты, Кошка, говоришь, что разведка в мирное время не нужна! — улыбнулся Сергейчик. — Нет, милая, разведка нужна каждую минуту. Не говоря уже о том, что если сейчас нас разогнать, то в военное время создавать разведку будет поздно.

— Но в Турции же вы проиграли! — Кэтрин упрямо наклонила голову. — И что толку в твоей разведке?

— В Турции проиграли, а в других местах выигрывали не раз, и часто всухую. Вот что такое, по-твоему, «Звездные войны»?

— Кино, — ответила Кэтрин. Сергейчик криво улыбался разбитым ртом:

— «Звездные войны» — это военно-космическая программа, как долбануть по нашим ракетам лазером из космоса. Стоила она невообразимых денег. И вот, чтобы приучить простых американцев к мысли, что эти деньги придется потратить не на школы и не на хосписы для стариков, а на военные спутники, был запущен фильм «Звездные войны».

— А при чем тут разведка? — спросила Кэт.

— Так они еще только в кино лазерами стреляли, а мы уже знали, как расправиться с их спутниками. Их оружие оказалось беспомощным раньше, чем его создали. В конце концов его не стали делать, хотя уже были потрачены миллиарды. А нашей стране эта гонка вооружений обошлась гораздо дешевле. В мирное время разведчик сберегает своей Родине деньги, а в военное — еще и жизни. — Забывшись, полковник пошевелил больной рукой и поморщился. — Что вы знаете, к примеру, о Рихарде Зорге?

Маша и Кэт переглянулись и пожали плечами.

— Есть улица Зорге, — сказала Кэт. — Пап, я вспомнила: мы проезжали мимо памятника, и ты рассказывал. Он сообщил, когда фашисты нападут!

— Немного же ты вспомнила, — огорчился Сергейчик. — Зорге был наш, из ГРУ. Когда фашисты нападут, сообщали многие. А Зорге подарил целую армию для той войны. Как знать, чем она кончилась бы, если бы не он.

— В 1939 году у нас было два вероятных противника: Германия и Япония, — продолжал Сергейчик. — Одна на западе, другая на Дальнем Востоке, а между ними — вся страна от Балтийского моря до Тихого океана. С Германией у нас договор о ненападении, а с Японией — пограничные стычки и небольшая война в Монголии на реке Халхин-Гол. Какое направление нам усиливать: западное или дальневосточное? Где располагать войска, где строить оборонные заводы? Какую технику делать: танки, чтобы воевать с Германией на европейских равнинах, или корабли, чтобы воевать в океане с островной Японией? Зорге добыл информацию, что Япония не собирается нападать на Советский Союз. И тогда мы смогли усилить западное направление. А представь, что было принято ошибочное решение. Фашисты напали, а наши войска на Дальнем Востоке, вместо танков у нас флот, вместо бомбардировщиков — гидросамолеты и торпедоносцы…

Кэт слушала с задумчивым видом:

— Знаешь, папка, а ведь я думала, что у тебя работа как работа — обычная. Почему ты раньше мне это не рассказывал?

— Кое-что рассказывал, только ты не хотела слушать, — сказал Сергейчик. — Надо было, чтобы папке морду начистили, тогда ты захотела что-то понять.

— Да, — не обиделась Кэтрин. — Я за тебя здорово испугалась, папка. А ты мне когда-нибудь расскажешь, что в Америке делал? Я же не знала, что он разведчик, — объяснила она Маше. — Думала, какой-то десятый помощник второго секретаря, посольские шоферы с ним на «ты». Приезжаем в Москву, а он — бац, приходит в форме… Так расскажешь?