Цыпочки в Нью-Йорке - Лайла Демэй

В городе, где почти нет дошкольных учреждений ясельного типа, оплата услуг няни ложится тяжелым бременем на плечи многих родителей. Но каждый раз, когда вы видите вашего малыша с блаженной улыбкой подбегающего к Тата или Фифи (то есть к Нанни), вы со спокойной душой отправляетесь на работу (даже если у вас тяжело на сердце), чтобы с головой уйти в самые рискованные проекты (такие, например, как написание книги о женщинах в Нью-Йорке), и вы говорите себе, что игра стоит свеч и что лучше помочь ей приобрести гринкарту, купить билет на самолет по маршруту Нью-Йорк – Барбадос для ее сына, возить ее по воскресеньям в Бруклин в ее церковь, содействовать получению ею среднего образования и дать хорошую премию в конце года.

Потому что без всех этих Тата, Фифи, Сейр или Дада, наполняющих город, жительница Нью-Йорка никогда бы не смогла столько сделать.

Разговор, подслушанный в спортивном зале

Придя в гимнастический зал, я подошла к велотренажерам. Все они были заняты, кроме одного. Справа и слева от свободного тренажера крутили педали две цыпочки, как мне показалось, подруги. Я спросила себя, почему они не выбрали два рядом стоящих аппарата – такое невезение оказаться между ними! Птички перебрасываться фразами поверх моей головы, как если бы меня не существовало.

Помимо воли, я была вынуждена слушать их болтовню, и в этот раз мой Walkman мне не понадобился.

Ева, цыпочка справа, блондинка с безупречным маникюром, спрашивает у своей подружки Лайзы, брюнетки с конским хвостом на голове:

– Ты знаешь Кэти?

– Кого?

– Ну, помнишь ту девушку, которая занимается пилатесом вместе с нами и у которой напольный коврик от Prada.

– А, нуда, конечно!

– Она тоже только что родила второго ребенка.

– И у нее есть время по три раза в неделю посещать гимнастический зал?!

– Ты знаешь, ей сказочно повезло, у нее няня, проживающая вместе с ней. И поэтому уйти из дома для нее не проблема. Гимнастика, ужины, рестораны, кинотеатры.

– Ну и повезло же ей!

– Да, я чуть не умерла от зависти… Хотя в прошлом месяце у нее была одна неприятность.

– И какая?

– Ее муж умер от инфаркта.

– Черт возьми! Это же настоящая трагедия!

– Да нет, ведь у нее няня, которая работает полный день, значит, все более или менее нормально.

– Да, везунчик!

– Лайза, ты сколько калорий сожгла?

Профессия: эксперт по детской безопасности

Кто по своей воле подвергнет ребенка опасности? Никто, но чтобы быть совершенно уверенным в том, что вашему ребенку ничто не угрожает, нанимают эксперта по детской безопасности. И точно так же, как существуют «охотники за привидениями», существуют и бебипруферы, основной специализацией которых является скрупулезное прочесывание вашего дома (как расческой), чтобы удостовериться, что малыш не будет подвергнут никаким рискам.

Первый визит, включающий детальный осмотр окружающего пространства, обойдется от пятидесяти до ста долларов. «Нет, дорогая моя, хранить пилу вашего мужа среди игрушек ребенка не совсем удачная идея!» И как сказала бы наша подружка, любительница образных выражений: «Ну что, Шерлок все облазил, теперь нам не о чем беспокоиться!» Хотя справедливости ради следует заметить, что если беби упадет – а это произойдет в любом случае, – он может нанести себе травму. Но если вы услышите это из уст профессионала, вы придадите его словам большее значение.

После осмотра бебипруфер предложит вам минимизировать все риски. Установить предохранительные щеколды на дверях шкафов, обить углы столов мягкой тканью, сделать недоступными для маленьких любопытных пальчиков электрические розетки. Смета для двухкомнатной квартиры обойдется приблизительно в двести долларов. Хотя спокойной жизни все это не гарантирует, и вы все равно будете следить за тем, чем занят малыш. Потому что осторожности много не бывает.

Детский сад для избранных

Карл Великий в Нью-Йорке

Если бы в наши дни Карл Великий (помимо прочего, покровитель учебных заведений) жил в Нью-Йорке, он был бы мультимиллионером. И хотя каждая семья втайне исповедует его культ, особым почитанием он не пользуется, поскольку относятся к нему с некоторым недоверием и предвзятостью. И вот почему.

Однажды в марте, во второй половине дня, две мамы наблюдали за тем, как их сорванцы играют на детской площадке Центрального парка в Нью-Йорке. Это одно из немногих мест города, где можно встретиться и поговорить по душам. Не сводя глаз со своего малыша, одна из них проговорила:

– Представляете, это ужасно, этим утром мы получили тонкий конверт. Тревор никогда не сможет поступить в Гарвард.

– Да, действительно, это ужасно.

– Но почему?! – Мама несостоявшегося студента Гарварда придала лицу соответствующее обстоятельствам выражение.

Сам Тревор не испытывает по этому поводу никаких беспокойств и, как здоровый и нормальный ребенок, бегает от горки к качелям. Короче говоря, как бы ни страдала его мать, ему это было безразлично.

Как только мы услышали это, нас сразу охватило недоумение. Что за предзнаменование несет в себе этот тонкий конверт (the thin envelope)? После небольшого расследования мы, наконец, поняли, почему мать Тревора убеждена в том, что у ее двухлетнего отпрыска с белокурыми кудрями не будет никаких шансов поступить в один из лучших университетов страны.

Нью-Йорк – город ритуалов. И один из самых священных для нью-йоркских семей выпадает на первый вторник после Labor Day (День труда, который отмечается в первый понедельник сентября). Нью-йоркская цыпочка очень внимательная мать, связывающая все свои надежды с будущим потомства. После того как в веселье и развлечениях семья (ее часть) провела целое лето в Хэмптонсе (см. «Безумства Хэмптонса»), уже начиная с половины восьмого утра взволнованные матери устремляются к телефонам, чтобы позвонить в частные школы и получить бланк для вступления. Шанс предложить свою кандидатуру появится у той, которая окажется проворнее других и быстрее всех наберет номер. Как правило, после полудня звонить бесполезно. Все бланки уже разосланы. Далее следует формальный визит в школу, в ходе которого директор по набору детей выясняет, соответствуют ли родители общему духу заведения. А за ним следует знаменитое собеседование. Надо сказать, что первое собеседование в Нью-Йорке проходит, когда соискатели еще носят памперсы. И начиная с двух лет оно обязательно для поступления в частную школу.

Сколько же волнений и тревог приходится переживать родителям перед собеседованием! В этот день матери говорят «да» на все просьбы и требования своих малышей. Хочешь эклер из магазина на углу (тысяча калорий жира и тонна сахара)? – да, любовь моя. Хочешь принимать ванну вместе со своим плюшевым мишкой? – ну, разумеется, мой дорогой. Нужно приложить максимум усилий, чтобы ребенок не разнервничался, не пришел в раздраженное состояние и не забился в истерике, чего больше всего опасаются родители. Некоторые матери даже дают своим детям в этот знаменательный день риталин[48].

Когда вы придете в школу, в приемной директора уже будут толпиться родители, дети которых тоже ждут собеседования. Шарлотта Гоулд, дочь которой по имени Индия только что поступила в частное дошкольное учреждение, вспоминает:

– Напряжение родителей дошло до такой степени, что некоторые ворчали на своих детей, хотя те уже чуть не плакали. Я пыталась заговорить, но никто даже рта не раскрыл.

В первую неделю марта начинают поступать ответы. Каждая семья находится в тревожном ожидании получения документов по зачислению – это толстое досье, состоящее не менее чем из пятнадцати листов, – и дрожат от ужаса при мысли, что в почтовом ящике окажется знаменитый тонкий конверт, в который вложено типовое письмо с отказом.

Если во Франции мы все мечтаем о том, чтобы наши дети окончили престижную школу, то в Нью-Йорке родители спят и видят, чтобы их ребенок поступил в престижное дошкольное учреждение. Список дошкольных учреждений, входящих в Baby Ivy League (детскую «Лигу плюща»), как ее здесь называют, каждый год публикуется в прессе. Эти заведения гордятся друг перед другом успехами своих воспитанников, имеющих самый высокий процент поступления уже в настоящую «Лигу плюща» (Принстон, Йельский университет, Гарвард, Брауновский и Колумбийский университеты, Корнелльский университет, Дартмутский колледж и Пенсильванский университет). Но мечта имеет свою цену: от 15 до 28 тысяч долларов в год.

Место в детском саду относится к тому немногому, что нельзя купить за деньги и даже за большие деньги, хотя их наличие еще никому не помешало. Вспоминается скандал, разразившийся в декабре 2002 года в школе на 92-й стрит Y. Знаменитый финансовый аналитик Джек Грубман должен был составить и опубликовать как можно более благоприятный отчет в обмен на протекцию Сэнди Вейла, главы Citibank, обещавшего ему место в легендарной школе в Верхнем Ист-Сайде. В данном случае два места, поскольку невезучий Грубман (хотя и очень богатый) – отец близнецов, что облегчило бы его кошелек на 30 тысяч долларов в год. Вот уж поистине, цена не имеет значения, когда у тебя пара очаровательных мальчишек!