Небоскреб - Лина Соле

цвета.

– Я надеюсь, вы не против, что я взял у вас пару бокалов, а это, – он указал на журнальный стол, где стояла бутылка коньяка или другого крепкого алкоголя. Я покачал головой. – Это, молодой человек, двадцатилетний шотландский виски, подарок моего хорошего друга. Решил, что лучшего случая может уже не представиться.

Не спрашивая моего желания, он налил во второй бокал виски и протянул мне.

– Валентин Олегович, вы знаете Лиану? – слова вязли в пересохшем рту, я с благоговением посмотрел на бокал в своей руке и жадно отхлебнул. Чертяга был крепким, но до неприличия вкусным.

– Вэл, можно я лучше спрошу, откуда вы ее знаете? – он не сводил с меня своих почти бесцветных глаз. – Я обязательно расскажу вам свою историю, но мне тоже нужно кое-что понять.

«Соврать?» – машинально подумал я, но любая ложь вышла бы неправдоподобной, да и мозг работал не слишком эффективно – я бы даже не смог связать воедино разные концы своей еще даже не придуманной истории.

– Я не знаю Лиану в реальности. Она появилась несколько дней назад в моей симуляции, напугав меня до усрачки, – я смущенно глянул на своего ночного собеседника; хотя бы из уважения к его почтенному возрасту лучше было так не выражаться. – Я знаю о ней совсем немного, пожалуй, только что ей в пятьдесят восьмом сделали операцию по вживлению чипа да что она живет с мамой, отчимом и братом. А, ну и что она не ходит в школу.

Валентин Олегович кивал головой даже не столько в ответ мне, сколько соглашаясь со своим внутренним диалогом.

– Ее отчима зовут Кот, а брата… – я, увы, не помнил его имя, но вот на слово «Кот» Валентин Олегович отреагировал моментально: он резко выпрямился и открыл рот, желая что-то спросить, но так и не издал ни звука. Только сейчас, желая занять неуютную паузу, я констатировал и без того очевидное, – Значит, вы тоже ее видели сегодня.

– Мы познакомились в шестьдесят восьмом, Ли было двадцать два, и она только-только окончила летное училище, – начал он вместо ответа на мой риторический вопрос. «Для друзей – Ли» – вспомнились мне слова Лианы при первой встрече на крыше. – Она была такой хорошенькой, вся наша немногочисленная команда одаривала ее вниманием. Но самое главное – она была очень умна, быстро схватывала все на лету. Лучшая студентка на своем курсе да еще с вживленным чипом – идеально для нашей миссии. Мы тайком встречались, боясь, что, узнав, руководство отстранит одного из нас или обоих. В новый год, когда друзья громко и весело отсчитывали секунды до наступления шестьдесят девятого года, я сделал ей предложение, а в марте она сказала мне, что хочет уйти с работы и начать спокойную жизнь: наши графики почти не давали нам возможности видеться. Мы планировали свадьбу в редкие часы встреч, и я готовился к тихому семейному счастью. А потом наступил апрель.

Валентин Олегович сделал большой глоток виски, полностью осушив бокал, и поставил его на стол. Затем он достал из кармана платок и промокнул глаза. Изменившимся тихим голосом он продолжил:

– Я больше никогда не видел мою Лиану. Нас полгода не выпускали из лаборатории, подвергая всевозможным тестам. «Потом, потом, все потом», – только и слышал я от редких родных и друзей, навещавших меня. Мы были в изоляции, а когда наступило долгожданное «потом», мне сообщили, что Лиану я больше не увижу, что она не пережила тот день. Спустя время я стал узнавать о трагедии, и мне все меньше верилось, что Ли больше нет. Многие потерявшие память остались в живых, пусть и не были способны к самостоятельной жизни. Ведь вмиг они забыли не только, как говорить и ходить, но как пить и есть, превратившись в беспомощных новорожденных. Родственники, соседи, друзья выхаживали их, затем открылись интернаты, – Валентин Олегович перевел дыхание. Я налил ему новый бокал виски. – Я много спрашивал у наших друзей, но никто не видел Ли после трагедии, никто не навестил ее маленькую квартирку. С ее матерью мне не давал видеться Кот, он агрессивно оберегал семью от любого упоминания о Лиане, словно старался поскорее стереть память о ней. Руководство миссии убеждало, что они не смогли найти Лиану – ни в ее квартире, ни где бы то ни было еще. Я им не верил тогда, не верю и по сей день, но мне пришлось жить обычной жизнью, сохраняя тайну о себе и память о Лиане.

В повисшей после окончания рассказа тишине можно было слышать наше дыхание. Я сделал очередной глоток виски и решился прервать тишину:

– Вы уверены, что девочка из симуляции – ваша Лиана? Ей всего двенадцать лет.

– Нет ни малейшего шанса, что я могу ошибиться в этом, – в его взгляде была бесконечная тоска и непоколебимая решительность. – Вэл, я пришел к вам с просьбой – могу ли я снова увидеть Лиану?

Я на мгновение замер – увидеть Лиану он мог только в моем виртмире.

– Валентин Олегович, сегодня на вас это произвело не лучшее впечатление, – передо мной снова возник образ орущего в истерике старика.

– Да-да, понимаю, – он быстро закивал головой, отчего седые кудряшки весело запрыгали. – Но и вы войдите в мое положение. Я испугался, как вы там сказали? До усрачки? А потом подумал, что вы надо мной просто издеваетесь. Я был так разъярен ровно до момента, когда сотрудники отдела безопасности не начали просматривать мои записи. И знаете что?

– Лианы там не было, – мрачно закончил я.

– Вот именно! Тогда я и подумал, что что-то здесь странно. Или я сошел с ума на старости лет, или дело в вас. По завершении рабочего дня я и отправился к вам.

Я кивнул, версия Валентина Олеговича выглядела вполне логичной.

– А вы… – я замялся, но слишком хотел узнать, не для себя, для Софи, – вы планируете выдвигать обвинения в наш адрес?

– Обвинения? Но в чем? Если никто не видит Лиану, и вы, действительно, не имели злого умысла напугать меня, в чем же я могу вас обвинить?

– Хм, действительно, – я озадаченно поднял брови, но, к счастью, одним грузом на душе стало меньше. Чудесная репутация Софи не пострадает!

– Так, как вы смотрите на мое предложение? – настойчиво спросил Валентин Олегович.

– Уже далеко за полночь, – я бросил взгляд на часы. Мог ли я отказать старику сейчас, после его душещипательного рассказа? Пожалуй, да, другой вопрос – отстал бы он от меня. – Идемте.

Мы прошли в спальню, где стояло кресло VR-установки. Я