Литература 6 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2 - Коллектив авторов

– Вы сильно, сильно ушиблись? – закричал Маленький Вилли Винки, как только оказался рядом. – Вам не следовало ездить сюда.

– Не знаю, – ответила мисс Аллардайс печально, не обратив внимания на упрек. – Боже мой, дитя, что ты здесь делаешь?

– Вы сказали, что поскачете за реку, – произнес, задыхаясь, Маленький Вилли Винки, слезая с пони. – А никто, даже Коппи, не должен переходить реку! Поэтому я помчался за вами, но вы не останавливались, а теперь повредили ногу, и Коппи очень рассердится на меня. К тому же я бежал из-под домашнего ареста, я бежал из-под ареста!

И будущий полковник 195-го полка, опустившись на землю, зарыдал. Несмотря на боль в лодыжке, девушка пододвинулась к нему.

– Ты скакал за мной от самого военного городка, мальчик? Зачем?

– Вы принадлежите Коппи. Коппи мне так сказал, – ответил Маленький Вилли Винки, безутешно рыдая. – Я видел, как он целовал вас; и он сказал, что любит вас больше, чем Белл, Буча, и даже больше, чем меня, поэтому я поехал за вами. Вы должны подняться и вернуться домой, вам нельзя находиться здесь. Это плохое место, а я бежал из-под ареста.

– Я не могу двигаться, Винки! – сказала мисс Аллардайс со стоном. – Я повредила ногу. Что же мне теперь делать?

Она уже вновь собралась заплакать, и это придало решимости Маленькому Вилли Винки, который к этому времени сделал вывод, что слезы недостойны настоящего мужчины. Впрочем, когда кто-нибудь оказывается таким великим грешником, как Маленький Вилли Винки, то, даже если он настоящий мужчина, ему все-таки позволительно немного поплакать.

– Винки, – заговорила мисс Аллардайс, – когда ты немного отдохнешь, поезжай назад и скажи там, чтобы они прислали что-нибудь, в чем можно меня перевезти обратно. Нога совсем меня не слушается.

Некоторое время ребенок сидел спокойно, а мисс Аллардайс, от боли едва не лишившаяся чувств, закрыла глаза. Затем Маленький Вилли Винки встал, поднял уздечку и завязал ее на спине пони, после чего сильно стегнул его хлыстом, заставив животное двигаться резвее. Пони поскакал к военному городку.

– О, Винки, что ты делаешь?

– Тише, – остановил ее Маленький Вилли Винки, – сюда идет человек, один из Плохих Людей. Я должен остаться с вами. Папа говорит, что мужчина всегда должен присматривать за девочками. Джек вернется домой, и тогда все начнут искать нас. Вот зачем я его отпустил.

Не один, а двое или трое людей появились из-за скал. Сердце Маленького Вилли Винки похолодело: именно таким образом гоблины имели обыкновение подкрадываться и смущать души людей, как это следовало из книги, где помещалась картинка, на которой гоблины пугали няню Принцессы. Он слышал, как подошедшие разговаривали между собой, и с радостью узнал среди них метиса Путто, одного из отцовских грумов, недавно уволенного полковником. Люди, говорившие на знакомом мальчику языке, не могли оказаться Плохими Людьми.

Они подошли к камню, о который споткнулась лошадь мисс Аллардайс.

Тогда из-за скалы встал Маленький Вилли Винки, представитель белой расы шести с тремя четвертями лет от роду, и произнес кратко и выразительно: «Пошли вон!» Пони между тем пересек русло реки.

Люди рассмеялись, а смех туземцев – это именно то, чего Маленький Вилли Винки не выносил. Он спросил их, чего они хотят и почему не уходят. Но тут из-за холмов появились другие люди с совершенно дьявольскими лицами. В руках они держали винтовки с изогнутыми прикладами. Маленький Вилли Винки оказался лицом к лицу с двадцатью крепкими мужчинами. Мисс Аллардайс пронзительно закричала.

– Кто вы такие? – спросил один из мужчин.

– Я сын полковника-сахиба, и я приказываю вам немедленно удалиться. Вы, черные люди, испугали мисс-сахиб. Один из вас должен сбегать в военный городок, чтобы передать: мисс-сахиб повредила здесь ногу, а сын полковника находится около нее.

– Сунуть голову в капкан? – возразили ему со смехом. – Послушайте речь этого мальчишки!

– Что толку разговаривать? Надо прихватить с собой ребенка и девушку, мы хотя бы сможем получить за них выкуп. Ведь наши деревни – на холмах, – прозвучал чей-то голос сзади.

Это были Плохие Люди, хуже, чем гоблины, и потребовалась вся сила воли Маленького Вилли Винки, чтобы не расплакаться. Но он чувствовал, что плакать перед туземцами (за исключением разве что его няни) показалось бы бесчестьем большим, чем поднять мятеж. Кроме того, ему, как будущему полковнику 195-го полка следовало помнить, что за его спиной находится этот непобедимый полк.

– Вы собираетесь увезти нас? – спросил Маленький Вилли Винки, бледный от страха и очень обеспокоенный.

– Да, мой маленький Сахиб-Бехадур, – ответил самый высокий из мужчин, – а позже съедим вас.

– Это детский разговор, – сказал Маленький Вилли Винки. – Люди не едят людей.

Оглушительный смех прервал его, но он настойчиво продолжал:

– А если вы нас увезете, я должен предупредить, что мой полк явится за нами в течение дня и всех вас убьют, никого не оставив в живых. Ну, кто отнесет мое послание к полковнику-сахибу?

Разговаривать на каком-либо местном диалекте (а Маленький Вилли Винки был знаком с тремя диалектами) не составляло труда для мальчика, который не умел еще произносить правильно звуки родного языка.

Тут в разговор вмешался еще один человек, громко крикнувший:

– О, глупцы! Все, что говорит этот ребенок, правда! Ради сохранения мира давайте отпустим обоих домой, ведь если его увезут, полк получит свободу действий и опустошит долину. Наши деревни находятся здесь, и мы не спасемся. Солдаты этого полка – сущие дьяволы. Один из них разнес грудную клетку Кхода Яру ударом ноги, когда тот попытался взять винтовки. Если только мы дотронемся до этого ребенка, они начнут стрелять, насиловать, грабить и не остановятся в течение месяца, пока не уничтожат все. Я говорю: этот ребенок – их бог. Они не пощадят никого, ни нас, ни наших женщин, если мы причиним ему хоть какой-нибудь вред!

Так говорил Дин Мохаммед, уволенный грум полковника, чья речь не осталась без внимания, вызвав бурное и раздраженное обсуждение. Маленький Вилли Винки, стоя позади мисс Аллардайс, ожидал результатов совещания. У него не возникло сомнений в том, что полк, его собственный полк, не бросит их, если только там узнают об их безвыходном положении.

Пони без всадника принес весть в 195-й полк, хотя еще за час до этого дом полковника охватил ужас: маленькое животное вошло в военный городок через главные ворота перед основными казармами, где люди усаживались играть в карты, чтобы скоротать время до полудня. Девлин, сержант-знаменщик 5-й роты, взглянул на пустое седло и бросился бегом через все помещение казармы, поднимая на ноги ее обитателей.

– Поднимайтесь, парни! Что-то стряслось с сыном полковника, – кричал сержант.

– Он не мог просто свалиться, он не мог упасть, – заявил, громко плача, мальчик-барабанщик. – Идите и переправьтесь через реку. Он там, если он вообще где-нибудь есть. Может быть, индийцы захватили его. Только, ради Бога, не ищите его в ущелье. Пойдемте за реку.

– У меня предчувствие, – сказал Девлин. – 5-я рота – за мной! Поспешим к берегу реки.

Итак, 5-я рота, большей частью в одних рубашках, со всех ног бросилась к берегу, а за ними с трудом передвигался вспотевший сержант, молясь о том, чтобы добежать побыстрее. В военном городке суетились люди, разыскивающие Маленького Вилли Винки. Наконец полковник догнал 5-ю роту. Он слишком измучился борьбой с галькой, покрывавшей берег реки, чтобы сердиться.

С холма, под которым Плохие Люди обсуждали, разумно ли уводить ребенка и девушку, прозвучали два выстрела из винтовки дозорного.

– Что я говорил? – воскликнул Дин Мохаммед. – Это предупреждение! Индийский пехотный полк уже выступил и пересекает равнину. Уходите! Не надо, чтобы нас видели с мальчиком.

Некоторое время мужчины еще выжидали, но, когда прозвучал третий выстрел, ушли за холмы так же молча, как и появились.

– Полк приближается, – уверенно произнес Маленький Вилли Винки мисс Аллардайс, – и это значит, что все в порядке. Не плачьте!

Он сам нуждался в подобном совете, так как через десять минут, когда подошел его отец, он уже горько рыдал, уткнувшись головой в колени мисс Аллардайс.

Люди 195-го полка с криками радости отнесли его домой, а Коппи, прискакавший на взмыленном коне, встретил его и, к его крайнему неудовольствию, поцеловал открыто на глазах у всех.

Но был пролит и бальзам на его оскорбленное чувство собственного достоинства. Отец уверил сына, что тот не только будет прощен за бегство из-под ареста, но знак за хорошее поведение возвратится ему так скоро, как только мама сможет пришить его к рубашке. (Мисс Аллардайс рассказала полковнику о происшедшем, вызвав в нем законное чувство гордости за своего сына.)

– Она принадлежит тебе, Коппи, – сказал Маленький Вилли Винки, указывая на мисс Аллардайс грязным указательным пальцем. – Я знал, что она не должна ехать за реку, и я знал, что полк непременно придет ко мне, если я пошлю своего Джека домой.